Белая смерть

Стивен прибыл в Королевский госпиталь для детей в начале четвертого пополудни и переговорил с ординатором, который занимался лечением Триш Лионс, доктором Джоном Филдингом.

— Юная леди все еще серьезно больна, — сообщил Филдинг.

— Ожог настолько серьезен?

Было видно, что Филдингу стало неуютно от этого вопроса. Он нервно почесал затылок и сказал:

— Ожог был серьезным, но… нас сильно беспокоит процесс выздоровления.

— В каком смысле?

Еще один нервный жест.

— Ну… его как бы не наблюдается. — Филдинг растерянно пожевал губами. — Такое впечатление, будто есть некая психологическая причина тому, что девочка не поправляется.

— Как я понимаю, она больна витилиго? — уточнил Стивен.

Филдинг кивнул.

— Именно поэтому мы считаем, что тут вовлечен психологический фактор. Помимо ожогов, кажется, будто витилиго распространяется. У Триш уже образовались пятна на ногах и ступнях.

— Бедная девочка, для нее это настоящий кошмар!

— На самом деле… нас тревожит то, насколько спокойно и отстраненно она на это реагирует. Очень беспокоит.

Стивен вспомнил, что мать Триш говорила нечто подобное о состоянии дочери, когда нашла ее на кухонном полу.

— Вам не кажется, что шок чересчур затянулся? — заметил он.

— Да уж, — согласился Филдинг.

— Она вообще что-нибудь говорила?

— Да не особо…

Данбар решил выложить свои карты на стол и признался, что на самом деле хочет выяснить, был ожог случайным или нет.

— Ну, здесь я вам могу помочь, — повеселел Филдинг. — Триш уверяет, что это была случайность.

— Ага. — Стивен был доволен и в то же время удивлен, что получил ответ. — Все-таки она говорила о происшествии?

— Она сказала, что поскользнулась на кухонном полу и, падая, зацепила рукой ручку кастрюли.

— Итак, это многое проясняет, — подытожил Данбар, но заметил по выражению на лице Филдинга, что тот сомневается. — Однако вы ей не верите? — осторожно спросил он.

— Я не знаю наверняка, но думаю, что девочка, вероятно, сказала так, чтобы пощадить чувства своей матери.

— И что заставляет вас так считать?

— Когда мама спросила у нее о невыносимой боли, которую девочка должна была ощущать, облившись кипятком, Триш заявила, что абсолютно ничего не почувствовала.

— Ого! — вырвалось у Стивена, который был немного разочарован. — Я так понимаю, что психиатр ее навещает?..

Филдинг кивнул.

— И он так ничего и не добился. Кажется, она замкнулась в собственном мире.

— Должно быть, ее мать места себе не находит.

— Так и есть. Но впереди проблема еще больше. Если в ближайшее время не начнется процесс заживления, Триш может потерять руку.

* * *

Данбар возвращался назад по, казалось, бесконечным коридорам викторианского здания, отмечая, насколько не соответствовали веселые изображения диснеевских персонажей на стенах его чувствам. Он подозревал, что не одно поколение волнующихся и обеспокоенных родителей переживали то же самое.

Он позвонил в «Сай-Мед» и сообщил, что возвращается в Лондон на следующий день. Затем попросил Джину Робертс связаться с организацией на Уайт-холл, отвечающей за мониторинг «зеленых наклеек», и попросить их выслать документы Патрисии Лионс в «Сай-Мед».

— А как же выходные с Дженни? — спросила Джина.

— Возможно, в следующий раз, — вздохнул Стивен, неожиданно почувствовав себя еще хуже. Однако, поразмыслив над ужасами, через которые дети могут заставить пройти своих родителей, он признал, что его собственные проблемы просто блекнут по сравнению с тем, через что сейчас проходит мать Триш Лионс.

* * *

Джина Робертс вручила ему папку сразу же, как Стивен вошел к ней в кабинет. Он прилетел из Эдинбурга первым рейсом и, заскочив домой и сбросив сумку, отправился в министерство.

— Надеюсь, ты оценишь наши старания, ведь пришлось поднапрячься, чтобы достать эти документы, — заявила Джина.

— Что так? — прищурился Данбар.

— Не хотели с ними расставаться, — пожала она плечами. — Пришлось попросить вмешаться сэра Джона.

— Ума не приложу, с чего бы это? — Стивен выглядел искренне озадаченным. — Но, как всегда, благодарствую.

— Как всегда, пожалуйста, — шутливо ответила Джина.

Дверь в офис Джона Макмиллана отворилась, и шеф выглянул в проем.

— Показалось, что слышу твой голос. Есть минутка?.. Прямо как охота за призраками? — поинтересовался он, когда Стивен прикрыл за собой дверь.

— Нечто в этом роде, — кивнул Данбар. — Нет причин считать, что Скотта Холдейна убили. С другой стороны, у него не было явного повода покончить с собой. Однако девочка, его пациентка, уверяет, что облилась кипятком случайно, так что и винить Холдейну себя не за что… хотя и тут не все еще ясно.

— Звучит как-то уж слишком туманно, — нахмурился Макмиллан.

— И не говорите!

— Могу я поинтересоваться, зачем ты запросил медицинские записи девочки?

— По словам жены Холдейна, у ее мужа были большие сложности, когда он попытался получить эти документы или хотя бы поговорить с кем-нибудь об этом случае. Я просто хочу выяснить, к чему весь этот ажиотаж. А почему вы спрашиваете?

Вопрос свой Стивен задал, чтобы подчеркнуть тот факт, что обычно Макмиллан не ставил под сомнение мотивы его действий во время расследований.

— Не пойми меня неправильно, я не собираюсь вмешиваться, — улыбнулся шеф, — просто подумал, ты должен знать. Мне было довольно-таки трудно достать эти бумаги, после того как Джина сообщила, что ее обычная просьба наткнулась на стену. Возможно, тут ничего особенного, но если правительственные организации начинают нам палки в колеса ставить, когда мы их о чем-то просим, скорее всего, это значит… что тут стоит копнуть глубже и все выяснить.

— Спасибо, — кивнул Стивен. — Вероятно, все завязано на этих «зеленых наклейках». — И он рассказал Макмиллану про детей, заразившихся туберкулезом в лагере Озерного Края. — Есть у меня подозрения, что выдача информации для этих ребят — довольно щекотливый вопрос. Да и давать прессе нажиться на ситуации им тоже не хочется.

Неожиданно Стивен решил прогуляться до дома пешком и посидеть на берегу реки, просмотреть документы Триш Лионс. Время от времени его сосредоточенности мешали туристы, бороздящие воды Темзы на лодках.