Белая вуаль

Валентина Андреевна вздохнула, подошла к телефону и набрала номер. Минут через десять вуаль была доставлена, и женщина закрепила кусок плотного кружева над лицом невесты. А еще через полчаса сам мистер Стаутленд вместе с Виолеттой спустился к роскошному белому «мерседесу», стоявшему возле подъезда.

Несмотря на ночную метель, перед входом во Дворец бракосочетаний снега было немного, а от крыльца до того места, где остановилась машина, предусмотрительно проложили ковровую дорожку. Гости, прибывшие заранее, прилипли к стеклам с внутренний стороны и наблюдали, как из подъехавшего «мерседеса» вышел седовласый мужчина, открыл заднюю дверцу, и оттуда, шелестя тончайшими кружевами подвенечного наряда, появилась невеста в сверкающей диадеме. Меховая накидка, кружевные перчатки и туфельки на высоком каблуке делали ее похожей на принцессу из волшебной сказки. Кто-то восторженно ахнул. Опираясь на руку спутника, девушка уже подходила к двери, когда ей навстречу выбежал высокий мужчина в черном фраке и «бабочке» и протянул букет белых роз. Виолетта вздрогнула и остановилась. Кровь мгновенно прилила к щекам и быстро-быстро запульсировала в висках. Ночное видение снова ярко вспыхнуло перед глазами Виолетты, и она замерла на месте, задыхаясь от смущения и не смея поднять глаз. Леонид мягко улыбнулся, принял переданную ему Фрэнком руку Виолетты и, бережно поддерживая девушку, повел ее на второй этаж по винтовой лестнице.

Сколько раз Виолетта мысленно представляла себе тот день, когда и для нее заиграет марш Мендельсона. Казалось, что память навсегда сохранит мельчайшие подробности происходившего, каждый взгляд, слово, жест. А теперь ей чудилось, что душа ее словно отделилась от тела и кто-то другой ответил «да». Она слышала ответ Леонида, видела свою руку, на которую он надел массивное золотое кольцо, чувствовала прикосновение его губ к своим, но по-прежнему не верила, что все это происходит на самом деле.

— Ну что, Калиновская, то есть теперь мадам Борисова, поздравляю тебя! — Маринка поцеловала подругу. — Да очнись же ты!

Официальная часть была закончена, а загородный домик уже ждал гостей и молодых.

Определение «загородный домик» оказалось весьма условным: видимо, раньше здесь располагался какой-нибудь партийный санаторий. Виолетта и Леонид первыми вошли в один из трех корпусов деревянного дворца и сразу оказались в огромном зале, ярко освещенном хрустальными люстрами. Повинуясь взмаху дирижерской палочки, оркестр заиграл вальс Штрауса, а навстречу новобрачным вышел метрдотель во фраке. Пока гости занимали места за столами, Виолетта, заметив в коридоре зеркало, решила поправить прическу. Здесь было довольно темно, и она уже собиралась вернуться в зал, когда легкое прикосновение мужских пальцев к ее плечам заставило Виолетту вздрогнуть.

— Женушка моя, вы прекрасны, только снимите вуаль, не прячьте лицо. — Голос мужа заставил учащенно забиться ее сердце. Виолетта, не оборачиваясь, осторожно отцепила края вуали от диадемы и неуверенно взглянула в зеркало.

Когда Виолетта вернулась к гостям, все уже благополучно разместились за столом, кругом сновали официанты в белых рубашках, и лишь место невесты все еще пустовало. Вопреки ожиданиям девушки, никто не стал показывать пальцем, падать в обморок или испуганно перешептываться при виде ее открытого лица. Вскоре Виолетта успокоилась, но в ушах ее до самого вечера настойчиво звучало: «Женушка моя, вы прекрасны…»

Время близилось к полуночи, подвыпившие гости уже перестали обращать внимание на виновников торжества. Леонид встал из-за стола и подал руку Виолетте.

— Куда мы идем? — удивленно спросила она у мужа.

— Сейчас увидите.

Супруги вышли в темный коридор, и только теперь Виолетта заметила метрдотеля со свечой, шедшего впереди них в нескольких шагах. Они медленно поднялись по деревянной лестнице и оказались перед массивной дубовой дверью.

— Прошу вас. — Метрдотель открыл комнату, пропустил молодых вперед и неслышно притворил дверь у них за спиной.

В комнате горели свечи. На круглом столике, накрытом белоснежной батистовой скатертью с шитьем, стояла ваза с фруктами, два фужера и бутылка шампанского в ведерке со льдом, на полу — огромная корзина с цветами. А в глубине комнаты — огромная кровать под кружевным балдахином и с зеркалом в изголовье. Виолетта несмело приблизилась к кровати и присела на краешек. Постель оказалась необыкновенно мягкой, а на белоснежной подушке лежали алая роза и ночная сорочка. Тончайшее полотно ручной работы с двумя узенькими лямочками, казалось, могло свободно пройти сквозь обручальное кольцо. Виолетта свернула рубашку и посмотрела на мужа. Леонид выглядел смущенным и, похоже, пытался подобрать нужные слова.

— Виолетта, я понимаю, что наш союз для вас — просто сделка, поэтому можете не сомневаться в своей безопасности… Если позволите, я лягу здесь же, с краю. Поверьте, я не прикоснусь к вам. — Он судорожно сглотнул и опустил глаза.

— Да, конечно, — Виолетта начала нервно перебирать складки на платье, — этот брак — формальность. Но вам все же придется помочь мне расстегнуть платье, самой мне из всего этого не выбраться… А потом я буду очень благодарна, если вы отвернетесь.

Она встала с кровати, сняла фату и повернулась к мужу спиной. Шнуровка быстро ослабла под пальцами Леонида, но тут случилось непредвиденное: как только был развязан последний узелок, платье стремительно соскользнуло с плеч Виолетты и упало к ногам, а Виолетта осталась стоять посреди комнаты в крохотном кружевном бикини. Леонид отвернулся, но она все же успела заметить его взгляд. В этом взгляде была не заинтересованность делового партнера, а жадный мужской интерес. Быстро облачившись в ночную сорочку, Виолетта юркнула под одеяло, а Леонид отошел в дальний угол комнаты, снял костюм, рубашку и остался в узеньких белых плавках. Фигура у него оказалась действительно великолепной, кожа, несмотря на то что на дворе стоял январь, еще хранила смуглый золотистый оттенок летнего загара. Виолетта чуть слышно вздохнула и, пожелав мужу доброй ночи, повернулась к нему спиной. «Женушка моя, вы прекрасны», — снова зазвучало в ее голове. «Все будет хорошо», — подумала она и скоро задремала.

7

…Белая «тойота» неторопливо катила по загородному шоссе. Спешить было некуда, а погода располагала скорее даже к пешим прогулкам: весна в этом году выдалась теплая, и в мае в подмосковных лесах уже можно было найти первые ягоды, а о цветах и говорить не приходилось.

— Ленечка, останови машину.

Виолетта открыла дверцу, с наслаждением потянулась и босиком выскочила на траву. Через минуту ее красный сарафан уже мелькал среди деревьев.

— Ну, где ты там, смотри, что я нашла!

Леонид вышел из автомобиля и поспешил на голос. Легкая фигурка жены почти исчезла из виду, и теперь то слева, то справа доносилось ее озорное ауканье.

— Летка, прекрати прятаться, слышишь? Еще заблудишься… Ну все, я тебя потерял.

— И не надейся! — Виолетта вынырнула откуда-то и обвила руками его шею.

— Сдается мне, что ты меня обманула. Или показывай свою находку, или я решу, что ты специально заманила меня в лесную чащу на съедение диким зверям.

— Моя находка — это ты. Но и без диких зверей дело не обойдется. Я — рысь! — Хитро прищурившись, девушка изловчилась и укусила мужа за ухо. — Ой, не убивай меня, злой охотник!

— Поздно, дорогая, — свирепо вращая глазами, прорычал Леонид, подхватил Виолетту на руки и понес ее, брыкающуюся и визжащую, обратно к машине.

— Ну-у-у… — разочарованно протянула «рысь», когда муж, мягко опустив ее на сиденье, завел мотор, — какой ты скучный, а я-то надеялась…

— Лапка, давай доедем до пансионата. Нас, наверное, уже ждут. За три выходных дня мы прекрасно все успеем, — усмехнулся Леонид. — А помнишь, какой ты была церемонной после свадьбы?

— А ты-то сам! Явился с двумя сумками и замер у порога, как нашкодивший мальчишка…

— Вот, я как бы и переехал… — Леонид не знал, куда деваться от смущения. — Где мне можно расположиться?

— Пожалуйста, проходите в эту комнату.

— Спасибо. Вы позволите, я поставлю сумки возле дивана?

— Да, конечно.

Они помолчали. Первой опомнилась Виолетта:

— Леня, вы, наверное, голодны? Проходите на кухню, я сейчас соображу какой-нибудь легкий ужин.

Леонид неожиданно оживился:

— Вы знаете, приготовление разных закусок — мое любимое занятие. Конечно, сложно поверить, но то, что я делаю, действительно съедобно. Разрешите?