Белка

А этого начальника, отца Наиба, выходит, зовут Джаби. А отца Джаби звали Мурсал... Про себя Бахыш-киши решил, что во время беседы и он будет называть начальника по-современному - Джаби Мурсалович...

Но не успел Бахыш-киши настроиться на долгое ожидание, как дверь кабинета широко распахнулась и вышли иностранцы - все в хорошем настроении, улыбчивые, громкоголосые. С ними были трое азербайджанцев - все в строгих костюмах, при галстуках. "Кто же из них начальник?" - забеспокоился Бахыш-киши.

Едва за гостями закрылась дверь, старый лесник подошел к секретарше:

– Доченька, а который из них Нагиев? Я ведь в лицо его не знаю... Он уехал?

– Нет, Джаби Мурсалович у себя в кабинете. Девушка аккуратно прикрыла наружную дверь, остававшуюся приотворенной, и села за стол.

– Дочка, я тебя очень прошу: зайди к нему, пока никого нет, доложи обо мне. А то не дождаться...

– Не тревожьтесь, я о вас не забыла.- Девушка поправила волосы.- Там есть еще сотрудник.

И снова потянулись минуты ожидания, и снова звонок вызова показался Бахышу резким и неожиданным. Не успела секретарша войти в кабинет, двери распахнулись и на пороге показался тот седовласый мужчина, что вошел недавно. Он сделал шаг назад и любезно уступил девушке дорогу.

"Слава богу!
– вздохнул Бахыш-киши.- Дождался,, кажется".

Девушка вышла, неся несколько бутылок из-под минеральной воды; она аккуратно поставила их в шкаф. Бахыш смотрел на нее во все глаза, но девушка будто и не замечала его. Она снова исчезла за массивной дверью и снова появилась, неся в руках хрустальные фужеры. И, только поставив в шкаф фужеры и закрыв дверцу, она повернулась к Бахышу-киши:

– Я сообщила о вас Джаби Мурсаловичу... Бахыш поднялся с места, сделал шаг к кабинету.

– Спасибо, дочка, я на пять минут...

– Он вас не может принять,- сухо сказала девушка.- Он сейчас должен уехать.

– Как это - не может?

– Не может, и все...

Девушка начинала, кажется, терять терпение.

– Да ты ему сказала, из какой дали я приехал и сколько времени жду?

– Все сказала, дядюшка. А Джаби Мурсалович ответил, что он вам приема не назначал и чтобы вы явились в приемные часы - послезавтра.

Девушка говорила скорее сочувственно,- видно, ей стало жаль старика.

– Если хотите, я вас отведу к заместителю Джаби Мурсаловича, Вахиде-ханум. Она очень хорошая женщина; может быть, она сможет вам помочь?

Бахыша-киши тронуло сочувствие девушки.

– Спасибо, дочка!
– только и сказал он.- Не такое у меня дело, чтобы его мог решить самый хороший заместитель.

Бахыш-киши попрощался и вышел из комнаты. После прохладной приемной воздух в коридоре казался особенно влажным и тяжелым. Сердце в груди тяжело заворочалось, и Бахыш-киши испугался, что сейчас с ним может случиться сердечный приступ - прямо здесь, среди чужих людей, у дверей начальника, который отказался его принять. Бахыш-киши еле дошел до окна, облокотился на подоконник, перевел дыхание. В самом деле, что ему было делать? Этот самый Нагиев занимает большую должность, не врываться же к нему в кабинет, не заставлять же силой выслушивать себя? Но, с другой стороны, не на коленях же его просить о приеме?

Сердце забилось ровнее и тише, и былая решимость вернулась к Бахышу-киши. Нет, надо поговорить. Не здесь, так дома застанет он Нагиева! Не прогонит же тот его с порога, в конце концов...

Скрипнула дверь. Из приемной начальника управления вышел мужчина в хорошо сшитом светлом костюме, улыбчивый, моложавый. В тонких пальцах он держал сигарету.

"Наверное, он!
– сообразил Бахыш-киши.- Больше ведь в приемной никого не было..."

Мужчина в светлом быстро зашагал к лестнице. Бахыш чуть не бегом пустился за ним.

– Простите!
– крикнул он вдогонку.- Минуточку! Тот остановился, в недоумении глядя на Бахыша.

– Вы товарищ Нагиев? Бахыш дышал тяжело, хрипло.

– Да, я.

– Как раз вы мне и нужны!

– Я - вам??

Недоумение во взгляде мужчины сменилось откровенной неприязнью. Видимо, он понял, что докучливый посетитель, о котором ему докладывали, дождался все-таки его в коридоре.

– Но послушайте,- Нагиев был раздражен,- есть же правила, приличия, есть порядок, наконец! Кто же разговаривает в коридоре? Я велел секретарю передать вам, что могу принять вас в пятницу, вот тогда и приходите.

И Нагиев отвернулся и хотел идти, но Бахыш-киши догнал его и встал на дороге:

– Можно иногда и в коридоре поговорить... Начальник управления отшвырнул в сторону недокуренную сигарету.

– Что за спешка? Ну ладно, приходите завтра.

– Я до завтра не могу ждать,- волнуясь, сказал Бахыш-киши,- я приехал к вам, товарищ Нагиев, чтобы сказать, что ваш сын совершил преступление!

Бахыш, выпалил эту подготовленную заранее фразу одним духом и теперь следил, какое впечатление она произвела. К его удивлению, Нагиев и бровью не повел. .

– Вы ошибаетесь, уважаемый. Поищите-ка преступника где-нибудь в другом месте.

– А я говорю: ваш сын Наиб совершил преступление,- упрямо повторил Бахыш-киши. Нагиев побледнел от злости.

– Слушать не желаю! Мой сын, знаете ли, не так воспитан. Кроме того, по какому праву вы предъявляете мне такие обвинения? Кто вы такой?

– Я Бахыш Идаят оглы Марданов. Работаю лесником в том пансионате, где отдыхала ваша семья. Ваш сын Наиб...- И Бахыш-киши, волнуясь, коротко рассказал о случившемся.

Нагиев слушал поначалу внимательно и заинтересованно, даже напряженно, но, узнав, что речь идет о гибели белки, улыбнулся с облегчением.

– Господи, да разве это преступление? Стоило ли из-за этого приезжать ко мне да еще силой задерживать меня в коридоре?
– Голос его снова стал жестким, раздраженным.

– Неужели надо человека убить или дом ограбить, чтобы стать преступником?

– Короче...- Нагиев полез в карман пиджака и вытащил кожаный бумажник.Говорите, сколько стоит эта белка!
– Он взглянул на остолбеневшего Бахыша и, приняв его молчание как согласие, отделил от солидной пачки купюр две новенькие двадцатипятирублевки.- Достаточно, я думаю?

Бахыш-киши глядел неприязненно и молчал, но Нагиев расценил его молчание по-своему:

– Что, мало? Я добавлю еще...- Он добавил к двум еще одну хрустящую бумажку.- И нечего было говорить высокие слова, время тратить попусту. Время дорого! Берите и идите с богом.

– Как вам не стыдно!
– Гнев душил Бахыша.- Как бы я ни был беден, денег я у вас не просил. Знайте: белок я купил на свои, кровные, привез их в рощу и ни у кого оплаты не требовал. Для людей я это делал, для души! А не для того, чтобы дети таких родителей, как вы, истребляли животных... Теперь вот я вижу, чей сын это сделал! Оставьте ваши деньги при себе вместе с вашим воспитанием...