Белль и Себастьян

Южный склон был залит солнечным светом, и заледеневшие букеты рододендронов сверкали, словно посыпанные золотой пудрой. Им повстречалась еще пара тетеревов и стая куропаток. При виде этих белоснежных птиц девочка затаила дыхание. Один петушок, чтобы устрашить соперника, забавно взъерошил перья. Эстер едва слышным шепотом спросила:

— Ты видел? Он стал похож… на огромный ватный шарик! Как он это делает?

— У него под длинными перьями есть другие, короткие. Это называется пух. Он всегда их согревает, ну, как нас с тобой курточки.

— А летом? Ему жарко?

— Нет, летом пух выпадает. И перья становятся не белыми, а коричневыми.

— Перья меняют цвет?

Себастьяну нравилось, когда Эстер удивлялась. Она была из города и почти ничего не знала, но зато какая смелая! И очень красивая… Никогда раньше он не видел таких красивых девочек. Кроме Лины, конечно.

— На зиму он становится белым, под цвет снега. Тогда орлу его ни за что не увидеть! Если бы куропатки оставались зимой серыми, их бы всех сожрали!

— Забавно! А как ты думаешь, мы бы могли…

Внезапно она встревожилась — так же быстро, как налетает гроза, — и спросила тихо:

— А ты тоже еврей?

— Еврей? А что это такое?

— Ничего. Тогда ты наверняка ходишь в школу?

— Нет. А ты?

— Раньше ходила. Теперь — нет. — Она, нахмурившись, немного подумала и заговорила снова: — Скажи… если ты не еврей, то почему не ходишь в школу? Тебе ведь не приходится прятаться, правда?

— Нет конечно! Просто дедушка говорит, что лучше всему учиться в горах. Он не любит школы. Говорит, что там из ребят делают пушечное мясо и рабочих для заводов. А еще в нашей школе, в Сен-Мартене, есть шайка грубиянов, поэтому мне больше нравится быть здесь, в горах, с Белль.

— Мне тоже тут нравится. Я бы осталась…

— Так оставайся! Будем играть вместе, и я научу тебя всему, что знаю о глухарях, горных козах и овцах. И как определять время по солнцу. И как выслеживать зверя. И ловить рыбу. Ты умеешь ловить рыбу руками?

— Нет. А как это?

— Просто. Я покажу.

— Жаль, но я не смогу остаться. Мои родители не захотят. Нам нужно перейти через границу. И твоя мама нас туда поведет.

— Анжелина не моя мама. Она мне как старшая сестра. Видишь те горы? — Себастьян указал на горный хребет, протянувшийся к востоку. Белые вершины отчетливо вырисовывались на фоне ярко-голубого неба. — Через них надо перейти. А за ними — Америка!

— Неправда! За горами — Швейцария.

— Ты просто не знаешь! Говорю тебе, там Америка! Я здесь живу, значит, знаю лучше.

— Нет, нет и нет! Папа показывал мне те горы и сказал, что там, за ними, Швейцария, и там мы теперь будем жить. Зачем бы он говорил неправду? В Америку мы хотели поехать вначале. Но она не там, она за морем. Надо ехать в порт и сесть там на корабль. Здесь есть порт?

Когда девочка поняла, что Себастьян огорчился, ей стало его жалко. Пожав плечами, она сунула свои замерзшие пальчики ему в руку.

— Послушай, это неважно. Я ведь не знала ничего о куропатках… Какая разница, где эта Швейцария? Но ты ведь приедешь ко мне в гости, скажи?

— Ты умеешь писать?

— Конечно! Мне ведь уже девятый год. Я давно умею писать!

— Тогда можешь написать мне слово «Америка»?

Часть 5

1

Дети так быстро подружились, что растроганная Анжелина решила провести рождественский вечер в пещере, с Целлерами. Сезару, конечно, будет немного грустно одному, но так уж сложились обстоятельства. Чтобы успокоить собственную совесть, она дала себе слово по возвращении рассказать ему, что участвует в Сопротивлении и в чем заключается ее роль. Даже если он и догадывался, что приемная дочь делает что-то недозволенное, Анжелина не открывала ему правду, хотя сама часто упрекала старика в том, что тот не хочет открыть Себастьяну тайну его появления на свет.

У Анжелины был еще один серьезный повод уйти из деревни. Если она останется с Целлерами, то наверняка избежит неприятного разговора с Гийомом. Останься она дома, доктор наверняка попытался бы заставить ее передумать, но от одной мысли о новой ссоре на душе у нее становилось тяжело. Чисто с практической стороны такое решение многое упрощало. Ей не придется выходить из дому затемно, и они смогут отправиться с первыми лучами зари.

Сгрудившись у огня, взрослые обсуждали завтрашний поход. Было решено, что Жюль сложит самое необходимое в свой рюкзак. Остальное, пусть даже дорогое сердцу, придется оставить. Путешествовать в горах — совсем не то, что прохаживаться по платформе вокзала! В ходе своей одиссеи они уже лишились большей части личных вещей, но теперь приходилось еще облегчить багаж. Переход обещал быть трудным, и только тому, без чего обойтись невозможно, нашлось место в рюкзаках. Помимо одежды предстояло взять с собой три одеяла, веревки, ледорубы, запас еды и несколько поленьев на случай, если они окажутся в снежной ловушке. Заметив удивление супругов, Анжелина пояснила, что это элементарная предосторожность на случай экстренной остановки. Горы ошибок не прощают. Если с погодой повезет, к вечеру они окажутся на месте, однако полагаться на это не стоит. Настроение гор можно пытаться предугадать, но лучше просто относиться к ним с уважением. Вдобавок к паре «кошек», полученных от Гийома, Анжелина каждому выдала снегоступы. Маршрут этот не был размечен, и по нему гораздо чаще ходили козы, чем люди. На ровных участках, где снег лежал толстым слоем, пройти без снегоступов не представлялось возможным. Для Эстер нужно было раздобыть крепкую и теплую обувь: о том, чтобы отпустить ее в тонких кожаных ботиночках, нечего было и думать. Лина пообещала принести старые сапожки Себастьяна.

Жюль согласился со всеми предложениями девушки. Он был очень рад, что наконец у них появился план и есть над чем поразмыслить. Он задал множество вопросов относительно маршрута, высоты, на которую придется подняться, и опасностей, которые нужно избегать.

— Мы пройдем через перевал Гран-Дефиле. Вот, смотрите!

Девушка вывела его из пещеры и указала на горный массив, вырисовывавшийся на фоне голубого неба. При свете дня горы казались далекими и вполне проходимыми, напоминавшими шапки взбитых сливок на торте.

— Это будет непросто, потому что на перевале очень ветрено, но мы справимся.

— А нет другой тропы, не на виду? Если мы пойдем вверх по тому склону, нас будет видно издалека!

— Это единственная проходимая тропа.

— Не поймите меня неправильно, мадемуазель Анжелина, вы производите впечатление человека честного и рассудительного, и я вам доверяю, но почему вы уверены, что немцы не устроят засаду в горах? Не настолько же они глупые! — Лицо Жюля Целлера исказил страх.

Глядя на него, Анжелина сделала над собой усилие, чтобы сохранить спокойствие. Он не должен был знать, как ее мучит тот же вопрос! И он еще считает ее рассудительной! Только теперь, когда решение уже было принято, она осознала, какую ответственность взвалила на себя. Передавать послания, поставлять хлеб — все это было несерьезно. Девушка знала: если ее арестуют, неприятностей не избежать, и ее, возможно, даже посадят на несколько месяцев в тюрьму, но это не имело ничего общего с тем, что она намеревалась совершить. Такой поступок мог стоить ей жизни. За помощь евреям в пересечении границы расстреливали на месте… Ширились слухи, будто немцы больше не стесняются арестовывать священников, женщин и стариков. Многочисленные поезда увозили людей в лагеря, мирных жителей расстреливали за каждую попытку покушения на офицера вермахта, все более кровавыми становились расправы над маки. Анжелина не имела понятия, кто поставляет их ячейке сведения, но успех похода полностью зависел от достоверности этой информации. Наивная, она поддалась порыву, ни о чем не спросив Гийома! Хотя нет, во время ссоры он сказал, что завтрашний день выбран неслучайно. Теперь ей оставалось только отогнать собственные сомнения и постараться успокоить человека, опасавшегося за жизни своих близких. Одно Анжелина знала наверняка: сейчас, когда она познакомилась с Целлерами и их девочкой, она не сможет отступиться. Так или иначе, но она поможет этой семье бежать. И девушка спокойным голосом сказала:

— Они не могут патрулировать весь регион днем и ночью. Сегодня вечером — сочельник, даже для них. Все будет хорошо. Мы со всем справимся, и завтра вечером вы уже будете в Швейцарии. Договорились?

Наполовину успокоившись, Целлер кивнул, но было ясно, что для уверенности он бы хотел услышать что-то более конкретное. Анжелина вскочила на ноги.

— Я скоро вернусь и принесу вкусный сюрприз и суп с ветчиной. Мы тоже будем праздновать Рождество! Последите, чтобы дети не простудились, они уже долго играют на воздухе. И скажите им про ужин.

Она схватила свой посох, помахала на прощание и ушла. Близился полдень, нужно было еще предупредить Сезара, приготовить ужин и снаряжение. Не говоря уже о булочной и заказах, которые необходимо разнести. Все должно быть как обычно. Жермен наверняка уже управился со своей частью работы и удивится, если она опоздает. В случае необходимости он должен подтвердить ее алиби. Сегодня они испекли для немцев хлеб из белой муки и булочки не с сахарином, а с медом. Булочную она закроет раньше обычного, под предлогом подготовки к праздничному вечеру. Анжелина подумала, не зайти ли к Гийому, но одернула себя: снова будет спор или даже хуже. Он попытается ее отговорить, и сомнения только ослабят ее. Нет, самое простое в такой ситуации — продолжать притворяться обиженной!