Беллатрикс. Перезагрузка

Пайки смотрела на меня огромными испуганно-печальными глазами. Так, надо взять себя в руки. Не для того бабушка спасала и защищала меня, чтобы я теперь на просторе могла заняться посыпанием головы пеплом.

Я вдруг вспомнила её слова: “Дар — это долг, Настасья. Запомни”.

Когда она это сказала? К чему? Я помнила только, что тогда эти слова меня удивили тем, что, как я сейчас понимала, выпадали из контекста разговора. И я их, конечно, не поняла и быстро забыла. Какой такой дар?

Но, оказывается, это была своего рода “ментальная закладка”, как пишут в фанфиках. Там такими штуками в основном занимается Дамблдор в ипостаси Дамбигада, и я совсем не удивлюсь, если фикрайтеры правы.

Но моя бабуля, как выяснилось, тоже владела такими навыками. И это уже после того, как “отдала дар ради этой пигалицы”! Как же сильна она была до этого…

“Дар — это долг”. Слова словно были отпечатаны в сознании. Как цель, как завещание.

Слёзы вдруг хлынули в три ручья, больше невозможно было сдерживаться. Я запомню, бабушка, запомню. Я буду стараться, чтобы тебе не пришлось жалеть о том, что ты сделала для меня. Ведь она, наверное, многим могла бы помочь… А теперь…

Дар — это долг. И отдавать его мне.

Хватит киснуть. Вон, Пайки опять до полусмерти напугала.

— Не бойся, Пайки, — ласково сказала я, вытирая слёзы пододеяльником, и погладила домовуху по прижатым ушам.

Пайки замерла, вытаращив глаза. А ушки у неё приятные такие… тёплые и чуть бархатистые на ощупь.

— Хозяйка погладила Пайки? — пролепетало несчастное создание.

— Ну… да. А что тут такого?

Домовуха тоже всхлипнула и едва заметно придвинулась ближе. Я ещё погладила ушки. Пайки зажмурилась, а потом распахнула глаза и радостно объявила:

— Хозяйке нужны ещё домовики!

— Зачем? — оторопела я.

Пайки смутилась.

— Замок большой, сильный. Очень много силы…

— Ты не справишься?

— Букер поможет, ничего… — неуверенно ответила домовуха, почему-то отводя взгляд. — Но другие домовики нужны… хоть бы один… — она окончательно смутилась.

Так, ладно, с этим разберёмся потом. Всё равно прямо сейчас мне взять других домовиков негде. Неужто Пайки на семейную жизнь потянуло? А что? Не человек она, что ли? То есть… Она, конечно, не человек, но ничем не хуже. Ох, чую, придётся опять у кого-то экспроприировать… А спасибо мне за это скажет разве что Пайки. Что скажут остальные — боюсь предполагать…

— А это зеркало ты можешь снять? — решила я перейти к более насущным вопросам.

Но, вопреки моим ожиданиям, Пайки отрицательно помотала головой.

— Его нельзя снять.

— Может, Букер?

— И Букер не снимет. Его нельзя снять. Оно… часть замка.

Мне это объяснение не показалось достаточно убедительным и содержательным, но было ясно, что большего я от Пайки не добьюсь.

— А оно может быть опасно?

— Нет, хозяйка, Зеркало Истинного Зрения не опасно. Оно не дверь. Оно — только зеркало.

Вот те раз!

— Зеркало Истинного Зрения? — потрясённо переспросила я. — Значит, всё, что оно показывает, правда? Это не может быть обманом? Иллюзией?

— Пайки не знает, — сжалась домовуха. — Зеркало — часть замка. Замок… он…

— Что, Пайки? Он тебе не нравится? Он… опасен?

— Пайки не знает. Замок очень сильный и очень… умный. Он многое может. Но зачем ему показывать в зеркале неправду?

— То есть обычно зеркало показывает правду, но если Замок захочет обмануть…

— Пайки не знает, — тоскливо протянула эльфийка.

— Может, бросить мне этот умный Замок, пока не поздно? Купим маленький домик и заживём спокойно. А, Пайки?

Домовуха вздохнула.

— Спокойно, да, — тихо согласилась она. — Если хозяйка хочет…

— А чего хочешь ты, Пайки?

Она посмотрела на меня с искренним изумлением.

— Чтобы хозяйке было хорошо.

— А для себя?

— Пайки хочет, чтобы было спокойно, как в маленьком домике, и много силы, как здесь, но так не бывает.

— Это точно, — вздохнула я и отпустила наконец эльфийку, ещё днём присмотревшую себе удобное обиталище в кухне.

Вернее, это было небольшое смежное с кухней помещение, напоминавшее кладовку, где находилось нечто, похожее на дорогую собачью лежанку с бортиками.

Я попыталась убедить домовуху занять какую-нибудь другую комнату — более просторную и удобную, но быстро отступила. Эта маленькая комнатка и лежанка, похожая на гнездо, приводила Пайки в восторг и, судя по всему, являлась ожившим воплощением её мечты. Похоже, что когда-то это и было жилище домовика и, судя по лопотанию Пайки, она находила, что комнатка великовата для неё одной, а не наоборот.

Где обосновался Букер, осталось тайной не только для меня, но и для мистера Свифта, который, кажется, считал неуместными подобные вопросы, заметив лишь, что “в древнем замке домовик без жилья не останется и, несомненно, подберёт себе обиталище по сердцу, а может, и не одно”.

После ухода Пайки я провалилась в тяжёлый сон, в котором Призрачный замок сжимался вокруг меня, угрожая раздавить, а потом вдруг расширялся до необъятных размеров, и я блуждала по бесконечным коридорам, преодолевала лестницы, протяжённости которых могла бы позавидовать и Вавилонская башня, переходила из комнаты в комнату, но отыскать выход не могла.

“Надо отказаться от него!” — думала я во сне.

— Отказаться… отказаться… — эхом откликались стены, лестницы и зеркала, из которых на меня смотрели какие-то люди и другие существа — я боялась их рассматривать и пробегала мимо в тщетных поисках выхода.

— Отказаться, — шептали они многоголосым хором.

— Чтобы не достался гоблинам, — скрипели дверные петли.

— Мерзким гоблинам! — завывал ветер в бесконечных анфиладах комнат.

С последним утверждением я была согласна на триста процентов. И первым, что пришло мне в голову после пробуждения, было: “Мерзкие гоблины! Всё-таки надули… Замок какой-то контрафактный подсунули!”

— Почему это… контро… контра… фактный? — обиженно протянул густой бас где-то рядом с кроватью.

Я подпрыгнула, как ошпаренная. Полог был поднят, опускать его я вообще не собиралась — не привыкла к подобным сомнительным, с моей точки зрения, удобствам. Это ж ничего вокруг не видно!

Но плотные шторы на высоких окнах были задёрнуты, и в сером сумраке я отчётливо видела светло-серебристую чуть покачивающуюся фигуру человека среднего роста и плотного телосложения. Хотя слово “телосложение” странно звучит по отношению к призраку. Сейчас этот субъект определённо был не плотным, что не помешало ему продолжить: