Белое крыло

К парапету протиснулся пухлощекий человек в светлом костюме, с тускло-зеленым галстуком, в фетровой шляпе. На поводке перед пухлощеким юлил вислоухий спаниель.

Хозяин спаниеля ловил взгляд Ольги Андреевны.

– Здрасьте!

Ольга Андреевна наклонила голову и отвернулась.

– Как устроились на новой квартире?..

Ольга Андреевна не ответила, сделала вид, что ее интересует далекий противоположный берег. Человек в светлом костюме притворно ухмыльнулся, словно чему-то удивился, и потянул упирающегося спаниеля назад.

– Кто это?
– спросил Илья Андреевич.
– Бог ты мой, что это он в жару фетровую шляпу напялил?

– Сдобин, - Ольга Андреевна брезгливо поморщилась.
– Ты его должен знать. Раньше был в политотделе пароходства.

Илья Андреевич задумался, припоминая.

– Сдобин?.. В политотделе... Так ведь мне именно с ним и пришлось иметь дело. Старый знакомый!

Вспомнилась комната в политотделе пароходства, надменный вид инструктора Сдобина, его издевательские вопросы "Вы, инженер Рябов, знали такого, капитана Вишнякова?.. Ах, конечно, ведь родственнички. Еще бы не знать! И какие у вас бы ли отношения с этим, с Вишняковым? Небось водку вместе пили?.."

Это было очень, очень давно... "Стоит ли вспоминать? Может быть, кто старое вспомянет, тому... Нет, черта с два!
– подумал Илья Андреевич.
– Глаза нам еще пригодятся, но и не забудем! Кто забывает прошлое, тот совершает новые ошибки. А этот спокойно поживает. И, конечно, теперь первым на каждом шагу кричит о культе. Нутро-то у него прежнее!"

– Старый знакомый!
– зло повторил Илья Андреевич.
– Как же это я его не узнал?! Может быть, потому что шляпа и галстук. Это называется "перестроился"! В былые времена он признавал только китель и сапоги. А почему он интересовался твоей квартирой?

– Понятия не имею. Может быть, вспомнил, как выгонял меня с грудным Юриком из пароходской квартиры. Как жену и сестру...

Илья Андреевич сжал кулаки, но руки были опущены. Никто не видел этих сжатых кулаков, и никто не знал, что он пережил, перенес.

– Эх, напомнить бы ему все это сейчас!

– Не надо, Илюша! Мне и так больно! Забудем!

– А ты думаешь, мне не больно?.. Мне?.. Забыть?.. Почему же ты хранишь осколки вазы?..

Илья Андреевич вдруг смолк. Последние слова были не ко времени и не к месту. Он пожалел, что произнес их.

– Это другое, Илюша! Ты знаешь, это моя любовь!

Он снова забылся, не выдержал:

– А любовь Юрия? Его любовь к Людмиле...

Ольга Андреевна умоляюще взглянула на брата. Он был прав, но сейчас он был и жесток. А не жестока ли она, Ольга, к ней, к этой девушке?..

К ним подошел пожилой бритоголовый здоровяк, коренастый крепко сбитый, и с доброй улыбкой приветствовал сестру и брата.

– Здравствуйте, дядя Миша!
– ответила Ольга Андреевна.

– День добрый, капитан гавани!
– весело сказал Илья Андреевич.

– Еще трудно сказать, каким добрым он будет.

– Вы о соревнованиях?
– с тревогой спросила Ольга Андреевна.

– Нет, прежде всего о погоде.

Снова зазвонил колокол, чисто и мелодично.

– Ольга говорит, что ваш колокол словно хрустальный, - сказал Илья Андреевич.

– Это склянки рынды первосортной меди в сплаве с серебром. Да, с серебром! И знаете, что там написано, на ободе у этого колокола? Там написано старославянской вязью: "Ищите да обрящете!" - Дядя Миша рассмеялся.

– Старославянской? Значит, это сейчас у вас благовест для богов?

– Для богов здоровья и силы, для молодых богов спорта для, таких, как ваш Юрий!

– Ищите да обрящете!
– с задумчивой улыбкой сказал Илья Андреевич.
– Не все ли равно, кто это сказал и вязью или как там еще написано. Одно и то же кто ищет, тот всегда найдет! А Юрий искал и "Диану" нашел!

– "Диана" хороша, - отозвался капитан гавани.

На какое-то время Ольга Андреевна забыла о своей многолетней душевной боли. При виде дяди Миши она всегда чувствовала себя хорошо и спокойно. Он был добрым, общительным и веселым человеком.

Новый пятиэтажный дом на набережной, где жили мать и сын Вишняковы, был заселен недавно. Сюда переехал и дядя Миша Кукин, которого Ольга Андреевна знала и раньше. Кукиь много лет плавал боцманом на одном судне с ее мужем, капитаном дальнего плавания Вишняковым.

Но мужа нет, давно нет. Остался Юрий. Ему уже двадцать два года, и он никогда не видел отца.

– Вы надеетесь на Юру?
– спросила Ольга Андреевна.
– Ведь в прошлом году он проиграл и очень переживал...

– Проиграл, - подтвердил Кукин.
– Но все-таки за ним осталось второе место. Теперь он должен выиграть. Должен!

Кукин озабоченно оглядел небо.

– Барометр падает, резко падает, - сказал он.
– Только бы они успели финишировать до шквала.

– А шквал будет? И сильный?..

– Только сейчас сообщили, что ожидается очень сильный Циклон. Ветер уже отошел. Видите, что там творится!

Действительно, на северо-западе, над противоположным берегом, угрожающе поднималась и ширилась гнетуще-мрачная тучевая громада.

Дядя Миша извинился и ушел, как он сам сказал, готовиться к обороне яхт-клуба от шторма.

Ольга Андреевна видела, как капитан гавани попутно перекинулся несколькими словами с девушкой, тоже стоявшей у парапета. Эту девушку она знала, ее звали Людмила Багрянцева, о ней Ольга Андреевна думала, разговаривая с братом.

По-видимому, Кукин и девушка говорили о предстоящем шторме, потому что дядя Миша показывал рукой на северо-запад. К Ольге Андреевне снова подступила щемящая душу тревога. Девушка напряженно вглядывалась в даль реки, туда, откуда должны были появиться яхты. У ее ног никелированными застежками поблескивал маленький чемоданчик, какие спортсмены обычно берут на соревнования и тренировки.

У девушки была сильная фигура спортсменки. Такие всегда спокойны и уверены в движениях, в походке, в разговоре. Но Людмила сегодня волновалась, она даже страшилась. Ей, метеорологу-наблюдателю, больше, чем кому-либо другому, было известно, что припрятывала у себя за пазухой эта все разрастающаяся на северо-западе коварная тяжелая туча.

Изредка девушка беспокойно посматривала в сторону Ольги Андреевны. Чем она виновата перед этой красивой женщиной, матерью Юрия?..

Они думали друг о друге, думали о человеке, которого любили, и старались не встречаться взглядами.