Белое пальто в клетку

–  Сейчас едем. Но вначале мне хотелось бы поговорить с тобой… Поэтому, прошу тебя, давай пройдем в кафе и выпьем по чашечке кофе.

–  Анатоль, ты с ума сошел! Поговорить мы сможем и дома, а кофе мне совершенно не хочется.

–  В таком случае вместо кофе я предлагаю сок. Но поговорить мы должны непременно.

Мое упорство обеспокоило ее.

–  Что случилось?! Толь, говори поскорее! Что-то серьезное?

–  Очень, дорогая.

–  Только я никак не могу понять, почему именно здесь мы должны разговаривать?

–  Сейчас все поймешь.- Я взял ее за руку и потянул за собой.

Она перестала упираться, явно заинтересованная разговором. Когда мы сели за столик и получили заказанные напитки, я приступил к рассказу, подробно описывая все события, начиная с просьбы Кароля. В тот момент, когда я коснулся передачи ключей, она на мгновение вскинула брови и окинула меня проницательным взглядом. Увы, умолчать об этом факте я не мог. Вот, собственно, как она прореагировала в самый критический для меня момент. По мере дальнейшего рассказа этот эпизод, кажется, совсем затерялся в ее памяти, потому что в ее глазах исчезло напряженно-пытливое выражение, уступая место любопытству. Ее интерес к событиям по мере моего рассказа кажется возрастал, это я заключил по тому, как расширились ее зрачки и появилось нескрываемое удивление во взгляде. Она слушала, не донеся стакан с соком до рта, и даже не замечала этого. Стакан Тереза поставила на стол только тогда, когда я закончил свой рассказ следующими словами:

–  Вот именно поэтому я и хотел тебе все рассказать здесь, где мы могли поговорить без свидетелей.

–  Значит, эта девушка сейчас у меня?
– взволнованно спросила Тереза.

–  Да, и с ней Кароль,- счел необходимым я добавить.

–  Как жаль, что меня не было с вами! Такие события обошли меня стороной!

Никак я не ожидал такой реакции. Это меня несколько успокоило, однако я не счел нужным обращать внимание Терезы на тот факт, что именно ее отсутствие привело ко всем этим перипетиям.

–  Поехали поскорее, страшно хочется с ней познакомиться!
– и Тереза вскочила из-за столика.

Дорогой я переменил тему разговора, начал расспрашивать о ее дорожных впечатлениях. Если бы я не задал хотя бы несколько вопросов об ее успехах за границей, о чем у меня, конечно, не должно было быть никаких сомнений, это свидетельствовало бы о моем невнимании и в соответствующий момент мне бы это припомнилось.

Кароль открыл дверь. Тереза сразу же расцеловала его в обе щеки, после чего, не говоря ни слова, но, усмехнувшись, погрозила мне пальцем, и мы вошли в комнату.

Анка стояла спиной к окну и напряженно посматривала на дверь.

Я вновь имел возможность лишний раз убедиться, как Тереза легко находит нужный тон. Протягивая руку и улыбаясь, она подошла к Анке.

–  Я уже знаю, как тебя зовут. Меня зовут Тереза. Я очень рада, что события, о которых мне рассказал Анатоль, склонили тебя искать спасения здесь. Ты можешь у меня находиться и дальше, пока не прояснится обстановка.

–  Спасибо большое,- взволнованно отвечала Анка,- я страшно боялась, не зная, как ты воспримешь мое появление здесь. Кароль, правда, убеждал, что ты отзывчивая, но я понимаю, что значит застать непрошеного гостя в своем доме, да еще после трудной поездки. А мужчины в своих заключениях часто бывают довольно безответственны, поэтому я не очень верила Каролю, считая, что он просто хочет приободрить меня…

Мы с Каролем, наблюдая за нашими дамами, прислушивались к их разговору. И тут впервые я обратил внимание на то, как они похожи, у них совершенно одинаковый цвет волос и совершенно одинаковые стройные фигурки.

В этот момент раздался звонок.

–  Кто же это может быть?
– удивилась Тереза.

Я вышел в прихожую и вернулся в комнату с поручиком Герсоном, который, представившись, обратился к Терезе:

–  Вы уже, наверное, знаете ход событий, которые происходили в ваше отсутствие. Я пришел, чтобы записать показания Анки Эльмер. Лучше это сделать здесь, вызывать в управление, пожалуй, не стоит. Правда, есть еще и другая причина, почему я пришел сюда, но о ней позже. Где бы нам разместиться, чтобы я мог составить протокол?

–  Быть может, вы пройдете в спальню?
– предложила Тереза.- Там есть столик, ну и стулья найдем…

Пока Анка давала показания, Тереза приготовила всем кофе и подключилась к нашему с Каролем разговору. Объектом ее исследования стал Кароль. Она принялась буквально выворачивать его наизнанку, задавала массу вопросов, пуская в ход всю свою женскую хитрость; ей, пожалуй, мог позавидовать любой следователь.

Она сличала мою версию с версией Кароля и пыталась нащупать, есть ли между нами сговор. Кароль быстро сориентировался, в чем дело, и нашел самый правильный путь, принялся пространно все объяснять, стараясь быть предельно откровенным; в результате Тереза, кажется, поверила в честность наших слов.

Наконец и тот официальный разговор закончился, в дверях показалась Анка, а за ней поручик Герсон. Анка несла пустые чашки. Обе женщины ушли на кухню, а поручик открыл свой портфель и обратился ко мне:

–  А теперь перейдем к той второй причине, по поводу которой я пришел сюда. В своих показаниях вы не раз упоминали о мужчине, плечи и руки которого вы видели через окно в бараке. У меня здесь несколько снимков мужских рук. Вы бы не посмотрели их?

Сказав это, он разложил на столе шесть снимков. Склонившись, я внимательно рассматривал их. Передо мной были мужские руки в различных положениях, руки пожилых мужчин. Один из снимков решительным жестом я отложил в сторону.

–  Вот они,- засвидетельствовал я без колебаний.

–  Я вас прошу еще раз внимательно посмотреть, у вас нет сомнений?

Я по-прежнему был уверен в точности своего выбора. На других снимках руки были более морщинистые или менее, иная форма пальцев, а на той фотографии, которую я отложил, сняты именно те руки, которые и по сей день стоят у меня перед глазами Белая, довольно узкая кисть, покрытая веснушками, с длинными костлявыми пальцами.

–  У меня нет никаких сомнений,- уверенно подтвердил я.

Герсон перевернул снимок, на обратной стороне я увидел надпись, но прочесть не успел.

–  Значит, точно?
– еще раз спросил он, и это уже вывело меня из равновесия.

–  Уважаемый поручик,- раздраженно начал я,- вы имеете дело с художником, в моей профессии главное - наблюдательность, как, собственно, и в вашей.

–  Прекрасно.- И поручик, загнув уголок указанного мной снимка, сгреб их все вместе и сунул в портфель.

–  Теперь я попрошу Анку Эльмер тоже помочь мне, только несколько в иной области. У меня с собой магнитофон и пленка с записью нескольких голосов. Мне бы хотелось знать, есть ли среди них голос того человека, с которым вы разговаривали?
– обратился он к Анке, которая вместе с Терезой вошла в комнату.

Поручик поставил магнитофон на стол и включил его. Раздались слова:

«…в один из дней он позвонил мне рано утром и назвал эту фамилию, я сразу понял, кто это. Назначил ему встречу в кафе…»

–  Нет, это не его голос…- прервала поток слов Анка.

Герсон поставил другую пленку, и мы услышали:

«Он утверждал, что хотел включить лампу на письменном столе и при этом подвинул стул. Но в комнате было светло от люстры под потолком».

Анка опять отрицательно покачала головой, раздался третий голос: