Белое пламя дракона

– И куда я все это дену?

– Понимаю вас, чар, – кивнул трактирщик. – Могу предоставить место для хранения, у меня, знаете ли, отменный погреб и кладовка прямо под ногами.

– Буду очень признателен, господин Бэйн.

– Кстати, Мартин принес вам слюну, в отдельном горшке, я отложил его, чтобы грешным делом не перепутать с другими. Принести?

– Не стоит, я уже знаю, чем я займусь сегодня. Отнесите слюну в мою комнату, она понадобится, когда вернусь.

– А как же завтрак?

– Потом, все потом.

Тобиус покинул «Под короной» и направился к замку. Попутно он заглянул в ворота кузницы, откуда доносились мерные звуки ударов молота по наковальне. Дети играли на улице, но присматривал за ними не старик, а нескладный рыжий и довольно бледный паренек лет шестнадцати с явными следами недосыпа и веснушками на лице. Вилланы группами по несколько человек шли в поля, на волшебника посматривали украдкой с любопытством.

Алебардщиков, несущих вахту у ворот, он не знал, но они, как видно, знали его.

– К его милости, чар?

– Нет, к брату Марку. Он еще не ушел?

– Да не, он наверняка в орудийной башне.

– Это та приплюснутая толстуха с пушечными портами?

– Она самая, чар.

Тобиус прошел во внутренний двор и свернул направо. В орудийную башню вели небольшие деревянные ворота, за ними находилось обширное полукруглое помещение первого этажа, пустое, пахнущее сыростью и плесенью. Там же была и широкая лестница, ведшая сначала на второй этаж, где примерно в таком же зале некогда стояли пушки, и дальше, на плоскую крышу, огороженную парапетом. Из орудийной башни росла другая, небольшая башенка с двумя бартизанами. Некогда они, возможно, и служили для защиты замка, хотя и были расположены в несуразном для такого дела месте, но позже их переделали в две маленькие комнатки, накрыв острыми крышами.

Брат Марк расположился непосредственно в орудийном помещении на втором этаже приплюснутой башни, он сам выбрал это место в качестве своей кельи, преимущественно из-за простора и уединения. Самому монашку не требовалось много жизненного пространства, а вот рабочего – требовалось, и еще как. Помещение было заставлено разными столами, письменными и чертежными; столами, на которых выстроились сложные системы из стеклянных сосудов и трубочек перегонных кубов. Имелась также большая контора с кипами чистых и исписанных бумаг. Стены покрывали развешанные чертежи, нанесенные на отрезки тонкой кожи и вышитые на полотне изречения из Слова Кузнеца, но главенствующее место занимал все-таки большой, откованный в меди Святой Костер, причем не схематичный, а фигурный – с лепестками пламени, пожирающими Молотодержца, привязанного к столбу. Низенькая койка и миниатюрная тумбочка занимали очень мало места. Судя по постельному белью, брат Марк еще не ложился.

Когда пришел Тобиус, монах возился с одной из старинных пороховых пушек. За годы, проведенные без ухода, орудие пришло в полную негодность, деревянный лафет рассохся и развалился, саму пушку покрывали следы ржавчины, а в стволе собралось столько грязи, что ее можно было выгребать ладонями, чем и занимался брат Марк.

– Доброе утро.

– Благословенное начало дня, – согласился петрианец. – Следует посвятить этот день Господу нашему Кузнецу, вознося молитву не только словом, но и делом. – Монах оставил пушку и направился к настенному умывальнику. – Вы верите в непоколебимую силу Господа-Кузнеца и любовь Его к своим смертным чадам, чар Тобиус? Вы верите, что души наши вознесутся светозарными мечами в Его Оружейную и будут ждать часа Последнего Побоища, дабы послужить ангелам Его супротив тварей Пекла?

– Разве кто-нибудь на моем месте решился бы ответить «нет»?

Монах вытер отмытые руки и сел за стол, заваленный чертежами. Среди них попадались и свитки со сломанными сургучными печатями церковного образца. Клирик указал волшебнику на стул и взялся точить гусиное перо.

– В нашем мире, чар Тобиус, все устроено очень умно и сложно, – бесцветным голосом заговорил брат Марк. – Так сотворить мир мог только Господь-Кузнец, никому больше это не под силу. Он вложил порядок в бытие, которое до Его вмешательства было ужасающим хаосом. И завещал Он нам Заповеди, дабы они вносили порядок в жизнь людей, смиряя хаос, и делали все хорошо, правильно, целостно. Так вот порядок нашей с вами беседы будет таков, что вопросы задаю я, а вы смиренно и искренне отвечаете на них. Начнем с того, поняли ли вы меня.

– Понял. – Магам было лучше не вступать с божьими людьми в споры, если вопрос не касается жизни или смерти, особенно с братьями апостола Петра.

– Начнем. – Перо заскрипело по бумаге, монах быстрым и аккуратным почерком составил оглавление допросного листа, указал дату, свое имя, имя допрашиваемого, после чего остановился. – Чар Тобиус, верите ли вы в Господа-Кузнеца?

– Верю.

– Так и запишем: «верует». Вы религиозный человек? Посещаете службы? Исповедуетесь?

– Нет.

– Вы когда-нибудь бывали в храме божьем, чар Тобиус?

– Был, конечно, однажды…

– Так и запишем: «посещает храмы».

Тобиус не выдал своего недоумения и приготовился к тому, что впереди ждет западня.

– У вас есть патент, доказывающий высочайшее дозволение Святой Церкви заниматься магическим ремеслом?

– Есть.

– Представьте. – Монах быстро, но дотошно изучил документ, выполненный на толстой коже, с множеством печатей и оттисков. – Действителен. Так и запишем: «патент есть». Какова ваша специализация, чар Тобиус? Вы элементалист, стихиарий, големостроитель, анимаг, витамаг, бестиолог, артефактор, быть может?

– Э нет…

– А может быть, вы некромант или демонолог?

– Нет, я…

– Тогда, может быть, вы маг-зодчий, боевой, иллюзионист?

– Постойте, я…

– А может быть, вы колдун или практикуете магию Крови?

Волшебник громко выдохнул:

– Серая магия.

– Простите, не слышал о такой.

– Мутация генома довольно редкой разновидности, вот что это.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Тут не о чем особо подробно рассказывать. Как просвещали меня наставники, я никогда не смогу занять высокое место в магической иерархии, потому что серые маги не способны добиться высшей искусности в отдельном магическом направлении. Вместо этого такие, как я, достигают порой неплохих результатов в нескольких магических направлениях сразу. Иными словами, я как подмастерье нескольких мастеров – могу научиться нескольким ремеслам, но не могу стать мастером ни в одном из них. Хотя дипломную работу я сдавал по артефакторике и получил диплом как артефактор среднего уровня.

– Отчего же не высшего?

– Способностей не хватает, рано или поздно упираюсь в потолок, когда другие продолжают расти.

– Любопытно. Мутация как-то связана с цветом ваших глаз?

Тобиус помедлил с ответом:

– Нет. Наставники говорили, что это побочный эффект мутации организма. Такое бывает. По мелочи.

– Хм. Так и запишем: «без определенной специализации». Продолжим. Вы когда-нибудь занимались неугодным Церкви магическим искусством? Например, некромантией или демонологией?

– Нет, никогда не занимался. Если на то пошло, то можете отметить, что я вообще не способен к некромантии или демонологии.

– Так и запишем: «не занимался». А к чему вы способны?

– Ну, я довольно неплохой артефактор, овладел несколькими приемами строительной магии, имею познания в алхимии и трансмутации неживой материи, лекарских техниках и зельеварении… и всякого еще по мелочи. Правда, преподаватели всегда отмечали у меня склонность к боевой и целительской магии.

Монах поднес перо к бумаге, но помедлил.