Белое солнце пустыни-2

Однако встретили их не очень-то радушно:

– Какого хрена надо?

– Видите ли, зная, что вы - бывший таможенник...
– начал было Владимир Владимирыч продуманную по дороге речь, но тот его бесцеремонно перебил:

– Какой еще таможенник? Я - либерал, а ты подонок! Ща в морду дам, пасть порву, моргалы выколю! Холоп, пес смердячий!

– Володя, а что такое пес смердячий?
– тихонько спросил Джордж.

– Ну, это что-то вроде вашего хот-дога, - пояснил Владимир Владимирыч. И вновь обратился к хозяину: - Нам с Джорджем нужен пулемет, и мы надеемся на ваше содействие.

– Повтори, мерзавец, что ты сказал!

– пуще прежнего взбеленился Либерал.
– Я не пулеметчик, а потомственный юрист, однозначно! Пшел вон, подонок!

– Так я ведь пожалуй и уйду, - пожал плечами Владимир Владимирыч.

– Постой, ты куда?
– удивился Потомственный Юрист.
– Давай самогонки выпьем!

– На работе не пью, - решительно отказался Владимир Владимирыч.

– Значит, ты не русский человек!
– вспылил Либерал.
– Я уж хотел было дать тебе пулемет, а теперь - шиш с маслом!

– Ага, значит, пулемет у вас таки есть?
– обрадовался Владимир Владимирыч.

– Тогда ваш гражданский долг помочь нам. Или вам за державу не обидно?

– За державу обидно, - согласился Либерал, - но пулемет не дам. Раз не хочешь пить, значит, ты меня не уважаешь. А раз не уважаешь, то и пулемета не получишь!

– А что если я с вами выпью?
– вдруг предложил Джордж.

– Вот это я понимаю!
– воодушевился Потомственный Юрист.
– Сразу видно - наш, русский человек, даром что америкашка!

И Либерал налил Джорджу огромный стакан какой-то подозрительной жидкости, от запаха которой Владимир Владимирыч предпочел поскорее ретироваться. А вернувшись через пол часа, он застал картину, достойную кисти Айвазовского: хозяин и Джордж Буш-младший сидели в обнимку на крылечке либеральской хибарки и горланили на всю пустыню:

– Однозначно гремит колокольчик,

И барханы дымятся слегка...

Впрочем, пулемета Потомственный Юрист так и не дал, и Владимир Владимирыч понял - придется обходиться своими силами.

Утром Президент одним пальцем набирал на компьютере текст очередного э-мейла в Центр:

"Дорогая супруга моя Людмила Васильевна! К сожалению, наша с вами встреча снова на неопределенное время откладывается, ибо получил я ответственное задание - охранять гарем, отбитый нашими американскими партнерами у известного вам Бен Ладена. Но не подумайте ничего дурного соседство стольких либе фройляйнен только укрепляет мои чувства к вам и желание скорее встретиться. А вот мой помощник Джордж, похоже, всерьез угодил в сети Амура и, если будет на то воля Божья, глядишь, и создаст с одной из моих подопечных здоровую моногамную семью..."

Как раз в это время Джордж продолжал ухаживания за предметом своих светлых чувств:

– Лерочка, покажи личико!

– Ну что ж, - сдалась наконец-то госпожа Новодворская.
– Как говорится, ты этого хотел, Жорж Данден.

"Какой еще Данден?
– удивился Джордж.
– Разве она забыла, что меня зовут Буш?"

Тем временем Лерочка подняла паранджу и явила Джорджу свое личико. Все поплыло перед глазами техасца, и он без чувств грохнулся затылком на жаркий песок.

– Все-таки верно говорят: красота - это страшная сила, - не без некоторого самодовольства констатировала Валерия Ильинична.

Президент уже дописывал последние строчки своего письма, как к нему в компьютерную саклю ворвался весь гарем - кроме разве что Лерочки, безуспешно пытавшейся привести в чувство Джорджа, сраженного ее страшною силой.

– В чем дело, товарищи бабоньки?
– строго спросил Владимир Владимирович, профессионально прикрыв монитор пиджаком.

Но "бабонькам" было явно не до того, чтобы заглядывать в личную переписку Президента:

– Там, там... Он сам и его головорезы! Поскакали к таможне!..

– Кто - он?
– поначалу не понял Владимир Владимирович.
– Ах, ваш дражайший супруг Бен Ладен! Ну что ж, прекрасно. Кто с мечом к нам придет, того мечом и замочим.

Увы, меча у Владимира Владимировича не было. Равно как и пулемета. Но зато было нечто иное.

Владимир Владимирыч нащупал в кармане вороненый наган с выгравированной надписью: "Отличнику боевой и политической подготовки - от товарища Андропова". Вспомнился и мужественный взгляд Юрия Владимировича из-под толстых стекол очков, и его приятный бархатный голос, и крепкое рукопожатие...

Владимир Владимирович сохранил файл, встал из-за компьютера и вышел во двор.

А террористы в это время пытались выторговать баркас у Владимира Вольфовича. Торг шел с переменным успехом. И когда перспективы конструктивного решения сошли на нет, Бен Ладен, прищурив глаз, негромко, но внушительно произнес:

– Эдуард Амвросьич, разберись с таможней!

Эдуард Амвросьич, скинув чалму и халат, поплыл к баркасу, держа в зубах кинжал. Наблюдавший из-за бархана за действиями незаконного бандформирования Владимир Владимирович обернулся на тихое покашливание.

– Ба! Григорий Алексеевич, а ты откуда?

– Права человека нарушали, однако.

– Хорошо, напомнил!
– ласково улыбнулся Владимир Владимирович, взводя курок любимого нагана.

И пока Люди Бена били на баркасе морду либералу, также с переменнным успехом, Владимир Владимирович начал сокращать поголовье международных террористов с помощью своего именного нагана и Григория Алексеича, хотя помощь последнего заключалась в основном в хватании Владимира Владимировича за руки, ноги и другие конечности с криками:

– Это же запрещено международной конвенцией!

Далее идут кадры с вышибленными мозгами, летающими оторванными частями тела и рекламой прокладок с крылышками. Но вот настал кульминационный момент, когда Бен Ладен, удирая от Владимира Владимировича, забрался на туалет типа сортир, где его и настигла пуля праведного возмездия. Картинно взмахнув руками, Бен свалился вниз прямо в лужу с дерьмом, где и кончил свою карьеру террориста номер один со словами: "Умираю за мировой джихад!".

В финальной сцене Владимир Владимирович прощается с гаремом и слегка закручинивается от того, что исчезла Валерия Ильинична, да и Джорж-младший тоже запропал куда-то. Но на войне как на войне - не без потерь. Прощается с подъехавшим как раз к прощанию Колином Пауэллом, который предлагает подбросить до Москвы на стратегическом бомбардировщике. Но Владимир Владимирович многозначительно отказывается: