Белое танго успеха

Словом, накопление богатства — каторжный труд. Но не менее тяжкий труд — быть богатым.

Для большинства людей оптимальна формула: «Денег должно быть столько, чтобы о них не думать». Когда денег мало, человек не перестает думать о том, где их взять. Когда их много, он задумывается, как использовать накопленное. Нет спокойствия в душе.

В западном мире деньги являются главным мерилом успеха. Но там деньги дают нечто более важное, чем возможность простого приобретения вещей. Они позволяют человеку изменить свой социальный статус, обрести внутреннюю свободу по сравнению с теми, кто имеет меньшее количество денег.

Те, кто создал свой капитал, создают и внешние признаки благополучия. Возможность приобретения большего количества ценностей (по сравнению с другими) вызывает негативное отношение окружающих людей. Как только человек начинает зарабатывать больше, он выделяется из социального слоя, в котором усредненно существовали все. А выделившись, он может вернуться обратно, только потерпев крах и сломав себе шею. Вернуться в роли униженного и побежденного. И будет встречен с плохо скрываемым злорадством нищеты.

Главное правило психологии нищеты: «Либо все — либо никто». Оно как бы нейтрализует глубинный, бессознательный конфликт, который выглядит как прямой упрек себе: «И я бы смог так, если бы захотел…» А хотеть не хочется, так как присутствует боязнь остаться без почвы под ногами. Когда человек пытается подняться, он теряет опору в равенстве, в усредненности.

И еще одна внутренняя опора — в ожидании перемен, когда богатые будут отброшены в грязь, в тот социальный уровень, откуда они вышли. А оставшиеся в нем получат возможность всласть покуражиться над поверженными, растоптать их морально и разделить (а проще сказать — растащить) их собственность, которая подчеркивала нищету других.

Внутренним основанием для отказа от борьбы и движения является то, что человек понимает: как только он попытается реализовать или даже просто проявить свое желание как попытку движения, он уже никогда не сможет вернуться в свой социальный уровень И даже если он попытается просто прыгнуть и тут же упадет обратно, все равно будет осужден за саму попытку прыжка. Поначалу многие стесняются новых возможностей, стыдятся показать свой уровень жизни, потому что не хотят, чтобы соседи по прежнему уровню смотрели на них так, как смотрят на стремительно разбогатевших людей.

Психология нищеты — это не просто комплекс отдельной личности. Это социальное явление, определяющее поведение, мысли, чувства и реакции множества людей. Целые социальные слои охвачены ее проявлениями. Их мнение является той скрытой метафизической силой, которая активно влияет на умонастроения в обществе. И в конечном итоге значительно тормозит поступательное развитие страны.

Десятилетиями атеизма мы были приучены к тому, что настроение людей, личные переживания и стереотип социального восприятия не играют роли в общественном развитии. Но события новейшей истории России показывают, что умонастроения общества могут затормозить развитие или даже повернуть его вспять.

Я не ставлю своей целью доказать, насколько глубоко и мощно влияют на социальные процессы иррациональные факторы вроде психологии нищеты. Главная задача: рассказать о личных возможностях каждого, способности изменить жизнь, наполнить ее желанием, стремлением к достижению благосостояния. Тогда переменится к лучшему и общая тенденция развития. Ну а первый шаг на этом пути — отказ от внутреннего, ничем не подкрепленного ожидания богатства с небес. Богатство — это труд! Тяжелый, изнуряющий и часто с неясным результатом. Но попытки создать его двигают человека, и он переходит на новую ступеньку бытия, обретает иной спектр возможностей. Богатство — это как отдаленная стратегическая цель. Но путь к нему может принести благосостояние и понимание: нужно ли богатство лично тебе, в нем ли заключается жизненный успех?.. Ведь для многих достигнутое благосостояние становится достаточным, и свои усилия они направляют на другие, более важные задачи.

Глава 4. ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОЗЯБАНИЯ

Ах, каким манящим кажется бриллиантовый дым богатства обывателю, мечтающему о нем сидя в старом, вытертом кресле! Неважно, что «богатые тоже плачут». Зато свои слезы они вытирают батистовыми платками. Вот ведь как им живется, богатеям… Жируют на народной беде…

Однако всякая медаль имеет две стороны. И картина, описанная выше, изображена на одной стороне. А что на другой? Наряду с обнищанием людей стремительно растет парк личных автомобилей, каждый год их число увеличивается на десятки тысяч. Строятся новые дома с элитными квартирами. И квартиры эти распродаются еще до окончания строительства. В этом парадокс российской действительности: нищета одних и возрастание доходов у других. Причем речь не идет об олигархах и тех, кто успел хапнуть жирный кусок от пирога госсобственности. Обычные люди, которые скромно одеваются, не выделяются среди других, неожиданно для соседей приезжают в свой двор на малоподержанной иномарке. Потом выясняется, что и дачка за городом есть. Конечно, не шикарный коттедж, но вполне приличный дом. Откуда дровишки?

Работает человек много, очень много. Нашел свою нишу и вкалывает в ней. Не ворует, заметьте, не дурачит сограждан, а работает, производит продукт потребления или оказывает услуги. Не только помогает людям, но и зарабатывает…

К сожалению, в нашем поистине безумном мире главное внимание привлекают к себе не такие вот тихие труженики, а те, кто громко и с благородным негодованием говорит о развале, крушении, коварных замыслах врагов народа, о всеобщем обнищании и т. п.

И вот здесь мы приближаемся к главному итогу случившихся перемен. Рухнуло благосостояние народа. Пусть относительное, но все же имевшее место в жизни большинства, а вместе с ним рухнуло чувство уверенности в себе, стабильности, устойчивости! Но оказалось, что разрушение уверенности стало началом. На руинах пышным цветом взошли сорняки жалости к себе. И она оказалась сильнее всех остальных внутренних мотивов. Страдающих и жалеюших себя — десятки миллионов.

А тех, кто пересилил в себе захватывающее чувство самосожаления и начал действовать, мало. Они не могут переломить негативную психоинформационную тенденцию всегда и всюду видеть ущемление возможностей, прав и самозабвенно жалеть себя.

Почему так сложился стереотип общественного восприятия? Почему в Америке времен Великой депрессии народ призывали верить в скорый подъем и убеждали: «Мы — великая нация!»? А у нас… Недостатка в лозунгах и декларациях нет. На самом высоком уровне давались обещания, которые с треском проваливались. В чем же причина таких противоречий? На мой взгляд, в том, что был нарушен принцип «тайны власти».

Раньше слой элиты, управленцев формировался постепенно, скрытно, незаметно, в недрах структур, о которых было мало что известно. Поэтому сам факт перехода человека из низов в элитный уровень нес на себе отпечаток избранности. И этот почти мистический переход давал возможность выдвиженцу управлять делами более низких социальных уровней до тех пор, пока те же тайные силы, что подняли, не скидывали его или же двигали выше. Непознанная тайна взаимосвязанностей выдвижения и взлета была основой отношения низов к верхам.

То, что происходит сейчас, лишено внешнего ореола таинственности и потому утратило свою мистическую суть. Человек может богатеть на виду у всех и не скрывать этого. Свой переход с одного социального уровня на другой он не прячет, а, наоборот, афиширует, приобретая виллы, машины и т. п. Он обретает возможности иного масштаба, которыми раньше владели только приобщенные к тайне власти, к миру избранных. Негативное отношение к таким людям имеет в основе то, что они показывают остальным: можно вырваться из привычной круговерти нищеты. Для этого надо пожертвовать многим из привычных стереотипов поведения, а главное — стремлением жалеть себя. Человек, перешедший на новый социальный уровень при помощи накопления богатства на глазах у всех, становится символом внутреннего раздражения, готового выплеснуться вовне в стихийном бунтарстве. И когда будет накоплена критическая масса недовольства, тогда бунт может взорваться по-настоящему. Нет тайны, окутывающей восхождение, и это дает повод говорить, с одной стороны, о жестокости и бесчеловечности, обирании, а с другой стороны, тайно, не отдавая себе отчета, упрекать себя: вот он смог, хотя был такой же, как и я.