Белоснежка, 7 рыцарей и хромой дракон

Моя старшая сестра Фира говорит, что со стрессом отлично справляются на выбор любое из шести С: сон, смех, секс, спирт, сауна или спорт. Спорта и сауны мы только что получили вдосталь, видимо, это не наши способы. Из остального, как молодые и здоровые люди, мы с Полуниным выбрали безусловного лидера. То есть рухнули спать.

– ----

Утро сразу не заладилось. Вчера мы так и не поговорили, лично я себя чувствовала немного не в себе. То ли скандалить, то ли извиняться, иногда не разберешь. Мы проснулись одновременно, открыли глаза и уставились друг на друга. Полунин пришел в себя первым, поцеловал меня в щеку и хрипло сказал:

– Пойду я. Тебе к конкурсу нужно готовиться, а мне обдумать ситуацию.

И ушел. Просто ушел. Вчера болтал неостановимо, а сегодня на тебе, мысли у него непроизносимые.

– Ципес, - горестно воззвала я. Тот вылез из-под кровати, - Ему нужно обдумать, представляешь?

– Могу, - чинно согласился Ципес, кстати совершенно не опухший, в отличие от меня. Судя по обзору, разнесло меня прилично. Мир выглядел, словно в я дзоте засела, от врагов отстреливаться, и шлем на всякий случай нахлобучила.

– Ципес... Полунин сейчас обо мне будет думать. Да кого я обманываю - не обо мне, а моей магии, нужна ли ему такая головная боль. Он же не знает, что я выводы сделала. Наверное думает, чуть не так и пошлю к дракону.

– Ааа! Он хочет понять волшебница ты или ведьма?

– Извечный мужской вопрос, - согласилась я, раскидываясь звездой на кровати и рассматривая потолок.

– А кто ты?

– Ципес, только не для распространения. Между нами. Разница - только в настроении.

– О. Понял.

Ночная Смс, которую я увидела только после умывания

От неизвестного

"Завтра будет не твой конкурс, дорогуша. Просто проиграй. Иначе готовься к самому плохому дню в своей жизни ".

Н-да, смешно...

Глава 39. Четыре мушкетера

– Турнир стихов будет только для проформы, Артем. Кто-нибудь выиграет и на этом точка. Никаких грязных подкатов…

– М?

– Да, Эдик, никакой грязи. Немного спошлить – можно, но в меру. Все затеваем лишь для того, чтобы достойно завершить спор. А не чтобы друга расстраивать. Мы тебя, Темыч, ценим и любим…

– М?

– Любим, Игорь. И не в смысле демократического непотребства, как ты вообразил. А любим настоящей мужской дружбой.

– Только ты, Серега, мужской дружбой можешь любить без непотребства, - хохотнул Балакирев.

– Ша! Не сбиваем с мысли, я их потом не догоню. Так вот. Чтобы достойно выйти из спора…

Ципперсон вещал, размахивая утренней сигарой. Остальные слушали, развалившись в креслах, принесенных ловкой обслугой, лишь Полунин, прищурясь, смотрел на небо.

Сидела компания на крыше поместья. Утром директор пытался скрыться здесь от друзей, чтобы побыть одному и хорошенько все обдумать. Но те обнаружили его довольно быстро и даже похвалили за отлично выбранное место. Сейчас спонсоры сидели за накрытым столом и с удовольствием ели его завтрак.

– Итак, что скажешь насчет турнира?

Пребывавший в своих мыслях и не слышавший ни слова Артем вздрогнул и невпопад спросил.

– Парни, что думаете насчет женитьбы?

Тишина наступила такая, что грянь гром с неба, никто бы не дрогнул. Первым отмер Ципперсон. Он аккуратно стряхнул прогоревший кончик сигары, оправил льняной, уже замявшийся с утра светлый пиджак и лениво протянул:

– А по доброй ли воле мыслишь нездраво, добрый молодец, гой тебя еси?

– Может и наведенное, - меланхолично ответил Полунин. – Я сам не знаю, что происходит, братва. Тянет жениться и все. Интересно… там хорошо?

Сухоревский хлопнул его по плечу и хрустко, ломко рассмеялся, словно гравий рассыпали. Был он хмур, несмотря на успехи своей протеже на конкурсе, выглядел плохо выспавшимся.

– Только не спеши, - серьезно сказал он, - с этим как с наркотиками надо бороться. Понимать, что слаб, зависим, но нельзя сдаваться, главное - верить в себя. Если тебе нужна поддержка, скажи. Соберемся все, на сафари в Африку после конкурса смотаемся. Потом - в Амстердам, к дамам потрахаться. Пару дней того и другого, будешь как новенький.

Остальные загалдели. Идея им показалась интересной, но не вовремя. После «Мисс Бриллиант» к своим делам придется активно вернуться. Руку на пульсе они и сейчас держат, но это не то, что личное присутствие. Какое тут сафари? Охоты на разленившихся подчиненных и дома хватит. И трахаться с ними придется от души.

– Поддержу Игоря, - вдруг веско сказал Ципперсон, - можно долго жить с девушкой, думая, что это любовь. Но когда любовь становится браком, то резко начинаешь понимать – чем все закончится. Подумай, Темыч, может того… Если у счастья есть цена, то и поторговаться можно. Заплати вместо брака сладкой жизнью.

– А что, - активировался до сих пор тихо сидевший Балакирев. При всем внешнем согласии с приятелями, Эдик уже подготовил для Сани трудовой договор с описанием одной очень привлекательной вакансии на киностудии. Рядом с собой. И замужняя дама в предполагаемые должностные обязанности не вписывалась никак. – Заплати ей. Украшения, дом, путешествия, любую прихоть. Хоть коня ей купи, если захочет.

– Да хоть дракона, - рассмеялся Ципперсон, - и пока она подарки выбирать будет - посмотришь на нее внимательно, много нового узнаешь. Я на личном опыте понял откуда Чудовища появляются. Это, парни, результат встречи милого, капризного, розовопяточного Чуда и подаренных ему Сокровищ. После каждого подарка это самое чудовище просыпается и проявляется, вылезает понемногу.

Пока Ципперсон в лицах показывал рождение чудовища, дергая челюстью и скрючивая пальцы, Артем продолжал смотреть в небо, на облака, превращавшиеся в сказочные пузырящиеся фигуры. И думал о своем.

О том, что справится с энергичностью и безалаберностью Сани ему иногда не хватает сил, иногда- пороха, но чаще всего – зла. Хочется шлепнуть по заднице и рявкнуть: «Сядь, посиди спокойно».

О том, что из всех его требований к будущей жене, которые он немного в шутку, немного всерьез называл в первые дни приезда, единственно важным было только одно – «Чтобы я ее любил». А остальное – девственность, покорность, интересность – да не важно все это.

О том, что только в любви грехопадение подобно взлету. А с Сашкой он летает.

А еще он думал, как через пару-тройку лет она зайдет в комнату, руки в бока и скажет: «Я молода и красива, мне самое время заводить детей, а ты, потасканный жизнью жеребец, все свои возможности оставил в прошлом. Поэтому развожусь я с тобой, Полунин. Оставляю безумно тосковать и вспоминать обо мне всю жизнь, или сколько там у тебя останется до инфаркта».

– Не нужно сейчас о драконах и чудовищах, - хлопнул ладонью по столу Артем, - даже слушать о них не могу. Насчет женитьбы вас понял, друзья, буду думать.