Белоснежка для Его Светлости

– Временами?! – возмущенно зашипела я, чуть не подавившись виноградом.

– А временами взрывная и неуправляемая, – ничуть не смутившись, заявил Варг. – Темпераментная девочка. – Это прозвучало как похвала, но я все равно насупилась. – Мне нравишься. Поэтому у нас с тобой два варианта: либо строим нормальную семью, либо договариваемся о правилах, которые будем соблюдать, и живем каждый своей жизнью.

– А ты какой вариант предпочитаешь? – прищурилась я, отчего-то снова раздражаясь. Ведь предложение было хорошим, мне бы радоваться, а не злиться. Тогда откуда вдруг подобная реакция?

– А ты? – вопросом на вопрос ответил он и снова улыбнулся… провокационно.

То есть если сейчас отвечу, что хочу семью, получится, что я прямым текстом признаюсь в неравнодушии к этому наглому типу, в то время как ему вроде бы все равно, по какому сценарию жить. А значит, симпатия его и выеденного яйца не стоит, если он так спокойно готов вернуться к своему «серпентарию», сделав наш брак фикцией.

– А мне без разницы! – гордо вскинув голову, заявила я. – Лишь бы твоих пассий в нашем доме не было. Бесят, знаешь ли.

– Хм… – Белесые глаза его сузились, улыбка стала хищной. – То есть я могу сказать своим женщинам, что супруга дала добро, и…

– Нет! – воскликнула возмущенно. – Мы же только что поженились. Не выставляй меня перед людьми полной дурой. Выжди хотя бы пару месяцев. А если зудит и невмоготу – обратись к лекарю, – съязвила я.

– Так, значит? – покачал головой эррисар.

– Ага, – с вызовом улыбнулась ему.

– Извини, милая, но не получится.

– В смысле?

– В прямом. Либо у нас все, как у людей, либо… как у других людей. – Он криво усмехнулся. – Два варианта, Белоснежка: первый – ты моя жена, делишь со мной кров, еду и все то, за что мы пили во время обряда, не забывая при этом исполнять свой супружеский долг, чтобы у меня, старого и страшного, ничего нигде не зудело. Второй сценарий – мы продолжаем жить как чужие люди с той лишь разницей, что станем периодически встречаться за ужином и обсуждать некоторые общие вопросы. Выбирай, драгоценная! – Предложение прозвучало как приказ. – А пока думаешь, я схожу за вином. Отметим принятое решение, – и, поднявшись, вышел из беседки.

А я осталась выбирать, сидя в обнимку с полной фруктов корзиной. С одной стороны, предложение было честным: не хочу, чтобы муж шлялся по бабам, сама должна стать его единственной. С другой – а хочу ли я ею вообще становиться? Хочу ли делить с ним все то, что он перечислил? Именно с ним! Ведь он мне даже не нравится… ну или нравится… чуть-чуть. И версия номер два, где мы останемся свободными людьми, соблюдающими неписаные правила договорного брака, весьма неплоха. Может, даже подружимся со временем… Или нет.

Прикрыв глаза, я тяжело вздохнула. Чувство, что меня загнали в угол, угнетало. Зачем Варг вообще предложил этот выбор? Чтобы переложить ответственность за судьбу нашего брака на мои хрупкие плечи? Или в надежде получить подтверждение, что и я буду вносить свой вклад в строительство наших отношений? А ушел почему? Действительно за вином или просто хотел дать мне побыть одной и разобраться в собственных чувствах и желаниях? Чего я на самом деле хочу от своего мужа, кроме того, чтобы он перестал путаться с Камелией? А от себя?

В голове царил сплошной сумбур, мысли противоречили друг другу, и я, как тогда в карете, вновь ощутила себя собакой на сене. Тихие шаги услышала сразу и даже немного удивилась, что эррисар не подкрадывается, как обычно, а идет, заранее предупреждая о своем появлении. Но быстро сообразила, что шажки слишком легкие, торопливые, скорее всего женские. И, встав со скамьи, приготовилась встречать гостью. Думала, в арочном проходе увидеть Камелию или Уну, но вместо рыжих «змей» по лесенке легко взлетела малышка Хель с белым котенком на руках и, тряхнув карамельного цвета локонами, радостно мне улыбнулась.

– Привет, милая. – Расслабившись, я вернулась на место и протянула девочке корзину. – Угощайся.

Она отрицательно качнула головой, отчего ее чудесные волосы снова пришли в движение. Маленькая прорицательница напоминала ангелочка. Таких, только взрослых, рисуют в храмах, когда изображают свиту Сияющего. Личико сердечком, большие голубые глаза, аккуратный носик и самая светлая в мире улыбка. Глядя на нее, невозможно не ответить тем же.

– Ты что-то хотела, Хельга? – спросила я, заподозрив, что это ясновидящее создание не просто так поднялось на крышу именно в тот момент, когда эррисар меня покинул.

Младшая леди Андервуд хоть и была глухой, умела читать по губам и разговаривать, чуть растягивая некоторые слова. Да и воплощенный дух в образе кота, которого ей подарил мой брат, переводил девочке то, что говорят другие. Поэтому она прекрасно понимала чужую речь и без труда общалась с людьми. На мой вопрос малышка ответила почти сразу:

– Для тебя-а-а сообщение.

– От кого? – В первый момент подумалось, что ее прислал Кайлин, чтобы позвать меня к гостям, но я тут же осознала свою ошибку, видя, как укоризненно покачала головой гостья. – У тебя было видение, да? Обо мне? – спросила, чувствуя, как замирает сердце.

В гостевом доме, где остановились все приглашенные из снежного крыла, включая моего брата и Хельгу, мы задержались дольше положенного, так как на юную прорицательницу снизошло вдохновение, и она каждому из присутствующих показала какой-то эпизод из будущего. Кайлину – поездку в крыло тьмы в сопровождении подросшей Хельги, Эннарин – рождение сына, о котором она уже и не мечтала, так как долгое время не могла забеременеть, Клотильде – огромный серый замок и служанку, называвшую ее хозяйкой, ну а мне – заезд на скайтовире по перекатывающимся сине-зеленым волнам, и это было ничуть не хуже, чем спуск с горы или полет по воздуху. Предсказания Хель стали лучшими подарками, какие только можно представить. И ради них не жаль было задержаться, как сказала Эн, когда мы, опаздывая, спешно садились в карету, готовую отвезти нас в храм.

И вот голубоглазая ясновидящая снова пришла ко мне с подарком. Но каким он будет на этот раз? Ведь предпоследнее видение с семью странными силуэтами до сих пор тревожило душу. А что девочка покажет сейчас?

Маленькие пальчики сжали мое запястье, и поток бестолковых сомнений оборвался, ибо я словно со стороны, или даже чуть сверху, увидела себя, лежащую на шелковых простынях. С разметавшимися по подушке волосами, затуманенным взглядом и чуть приоткрытыми губами, с которых срывался протяжный стон. А потом узрела и фигуру нависшего надо мной мужчины, чья спина была расчерчена уродливым шрамом, рисунок которого угадывался в полумраке комнаты. Любовник ласкал мое тело, проводя пальцами от живота к обнаженной груди, а я извивалась и плавилась, шепча бесстыдное «еще»…

– Хельга! – шарахнувшись от девочки, я столкнула многострадальную корзину, и из нее на каменный пол посыпались фрукты. – Прекрати сейчас же! Ты… ты… тебе рано такое видеть! И знать такое… тоже рано, – бормотала я, заливаясь краской по самые уши, которые горели столь сильно, что хотелось срочно забраться под прохладный душ.

– Я не выбираю видения, – пожала плечами восьмилетка. Она, в отличие от меня, совершенно не выглядела смущенной. – Они приходят сами, и-и-иногда я могу их вызвать, если долго думаю о ком-то, – поглаживая хитро щурящегося котенка, спокойно пояснила малышка. – ЭТО видение искало тебя, Снежка.