Белоснежка и семь апостолов

— Да? Я бы никогда не заставил свою девушку плясать голой для толпы! Никогда не выгнал бы тебя одну под дождь!

— Не заставляй меня вспоминать это!

— А вот заставлю! Ты и это ему прощаешь, да? Это, по-твоему, мужской поступок, а? Тебя чуть не убили из-за Отто, а ты, ты… — Он скрежетнул зубами. — Ты готова снова лезть под пули ради него! Неужели ты не понимаешь? Он же предал тебя однажды и еще предаст! Господи, Венди, открой глаза: ты для него не человек, а комбайн, ты собираешь для него урожай, и на твою жизнь ему на-пле-вать! Чтоб он сдох! Ненавижу!

— Хватит! Артур, хватит!

— Он никогда, никогда, никогда не полюбит тебя.

— Это неважно, — солгала я.

— Бежим, — взмолился он. — Клянусь, я смогу тебя защитить.

— Пожалуйста, не надо. Ты знаешь, что я не…

— В последний раз прошу тебя. Венди! — И он крепко схватил меня за плечи и заглянул в глаза. В его зрачках полыхали огонь и боль. И в моих, наверное, он видел то же. Лицо его смялось в гримасе отчаяния. Ничего детского не осталось в этом лице. Ничего от прежнего Артурчика, беззаботного искателя приключений, весельчака и ловеласа. Я глядела в глаза незнакомого мужчины.

— Я помню каждое твое слово, — зло, сквозь зубы выговорил Артур, — каждую улыбку. Все эти три сезона — поминутно. Я знаю, сколько раз ты плакала в туалете кемпера. Я знаю почему. Он тебя не заслуживает, Венди, видит бог. Ну же, Венди! Прошу тебя!

Я зажмурилась.

Все эти годы прошли в ожидании, что эти слова скажет мне Отто. Не революции и всеобщего братства я жаждала, нет — своего, маленького девичьего счастья. Больше ничего. Я почти не помню свою жизнь до встречи с Отто — будто она мне приснилась.

Почему не он?..

Почему не с ним?..

— Артур, — пролепетала я, и тут он отважился на совсем не сказочный поцелуй.

Прошла, наверное, секунда. Обморочная, забвенная, запредельная секунда острого счастья, горячего желания и страха перед неведомым будущим.

А потом — время стронулось с невозможной точки равновесия, и моя рука толкнула Артура в грудь, а губы выдохнули:

— Нет.

Расширились горящие зрачки, смуглое лицо отдалилось, струя холодного воздуха из форточки пролегла между нами, разделив наши запахи.

«Прощай», — сказал он беззвучно. Не глядя, протянул руку к окну, и рама хрустнула и разделилась надвое, впустив ветер.

— Не надо, — сказала я. Слова прозвучали жалко.

Он легко, как могут только левитаторы и киношные вампиры, вспрыгнул на подоконник.

— Ты… — помявшись, выдавил он. — Ты…

Махнул рукой и шагнул в холодную мглу.

Кузнецов

Завтра предстоит ломать Чревовещателя.

Я в сотый раз перелистал его досье, пытаясь сложить головоломку и прикинуть, каких сюрпризов нам стоит от него ждать.

Отто Генрихович Бенард, тридцать шесть лет. Выглядит на все пятьдесят. Ясновидец, телекинетик и, как выяснилось при задержании, неплохой левитатор. В цирке выступает под собственным именем.

Отец умер, когда ему было десять лет. Мать — когда было двадцать три.

После школы поступил на психолого-педагогический факультет института. Характеристики противоречивые. Уровень интеллекта, без сомнения, выше среднего, широкий кругозор, общественная активность (победитель областных олимпиад по пяти предметам, постоянный участник творческих и интеллектуальных конкурсов). Однако все, кто с ним общался до момента потери зрения, обращали внимание на импульсивный, взрывной характер, истеричность, желание привлечь к себе внимание любой ценой. Близких друзей у него не было.

А вот что точно было, так это эдипов комплекс.

Мать в городе была всеобщей любимицей, к ней ходили за советом, слушались беспрекословно. Удивительно, что эпитет «золотой человек» оставался за ней даже несмотря на то, что после смерти мужа она разбила две семьи, уведя мужей. Обоих после бросила. Скорее всего, Чревовещатель ревновал ее, а местечковая слава матери как всеобщей помощницы и жилетки, в которую плакалось полгорода, была ему ненавистна. Тем не менее самостоятельности он не искал, жил с матерью до пятого курса, девушек к себе не водил.

Пока не появилась некто Анастасия Полянская. Познакомился с ней незадолго до окончания института. Она училась на биохиме, на втором курсе, увлекалась кукольным театром и сама делала кукол. Ее подруги рассказали, что Настя задумала бросить биохим и ехать поступать в театральный вуз на кукольника. Бенард решил ехать с ней и подал заявление об отчислении по собственному желанию. За месяц до защиты диплома. Впрочем, отчислиться он не успел.

Потом дома у него нашли собранный чемодан и билет на поезд до Екатеринбурга.

Осмотр дома производился в связи с убийством. Очередной любовник матери нашел ее задушенной чулком в спальне. Дом был разгромлен, но ни следов, ни отпечатков пальцев (кроме принадлежавших хозяевам и упомянутому уже любовнику) найдено не было. Под ногтями у матери криминалисты нашли частицы ее же собственной кожи и пудры. Следов насилия (кроме пресловутого чулка) не обнаружилось.

Бенарда в тот день никто не видел. Его нашли через двое суток на берегу реки в пяти километрах от города. Без сознания. Врачи констатировали проникающие ранения обоих глаз, приведшие к полной потере зрения, и амнезию психогенного характера. Он не помнил ни кто он, ни что произошло с ним и его матерью, ни как он оказался один в совершенно безлюдном месте.

Память о прошлой жизни постепенно восстановилась. Но не полностью. Следствию он ничем помочь не смог. Единственным подозреваемым оставался любовник матери, но на момент совершения убийства у него было отличное алиби — он стоял в очереди к стоматологу, свидетелей тому набралось больше дюжины.

Следствие встало.

Выписавшись из больницы, Бенард на удивление быстро вернулся к нормальной жизни. Более того — сделался спокоен, выдержан и даже, судя по отзывам окружающих, жизнерадостен. Возможно, после того, что он вынес, жизнь даже во тьме показалась ему слаще и ярче, чем когда бы то ни было. Такое бывает.

Диплом он защитил блестяще (не исключено, что комиссия сделала скидку на его увечье), продал дом и подался в Москву, где получил второе высшее в социально-педагогическом институте по специальности педагог-дефектолог.

Девушка Настя в его жизни больше не появлялась. Нам ее отыскать не удалось. Известно, что она вышла замуж за однокашника-турецкоподданного и укатила в теплые края на ПМЖ, так и не получив заветного диплома.

Работавшая с Бенардом психолог заверяла, что он забыл Настю (как и многих других людей из прошлого) и на упоминания о ней реагировал полным равнодушием.