Белоснежка и семь апостолов

Все это свидетельствовало об одном: допрос Отто начнется в ближайшее время. Помощи ждать неоткуда. Не с кем вступать в альянс, перебрали уже все возможные варианты: и бандитов, и сектантов, и самих гэбэшников. Впору позвонить отцу Михаилу и попросить поставить за нас свечки. Может, его начальник за нас вступится…

Пробовали получить решение и с другой стороны: дали Владу просканить сектантскую карту в надежде, что мысли человека, рисовавшего ее, содержат подсказку. Не вышло и это. Влад сказал, что рисовали под диктовку, и исполнитель думал только о том, чтобы правильно провести очередную линию.

Времени нет. Просто нет.

— Думаем, люди, думаем, — подстегнул я.

Венди вдруг закрыла ладонями лицо и заплакала.

— Он просил поторопиться… — расслышал я между всхлипами.

— Кто?

— Отто, — пискнула она.

Я помотал головой:

— Так. Еще раз. Когда ты с ним говорила?

Венди вздохнула, вытерла лицо рукавом и подняла на меня красные глаза:

— Сегодня, во сне. Боялся, что мы опоздаем… просил убить его…

Я с досадой всплеснул руками:

— Я попросил думать, а не заниматься анализом ночных кошмаров. Соберись. Пожалуйста, Венди, соберись. Листая сонники, ты ему не поможешь.

— Он говорил со мной, — упрямо прошептала она и, шмыгнув носом, уставилась в окно.

— Предложения есть? — в который раз спросил я.

— У меня есть, — по-школьному поднял руку Макс. — Вам, ребята, надо паковать чемоданы и валить из страны. Чем дальше, тем лучше.

— Отклонить, — отмахнулся я.

— Может, очкарик вас всех уже сдал? — не унимался Макс.

— Не может! — стрельнула глазами Венди. В следующую секунду досталось и мне: — С каких это пор у него (презрительный кивок в сторону Макса) есть право голоса?

Макс побагровел, но удержался от ответной реплики, увидев мое страдальческое лицо. Не хватало нам еще разборок внутри команды.

— А пойдемте все вместе, — рассеянно предложил Влад, — без грима и прямо через парадный вход.

— А давайте, правда? — неожиданно подхватила Венди, мгновенно растеряв всю свою недавнюю воинственность. — Сегодня ночью у нас получилось обезглавить мафию. Их было тринадцать, мне Кузнецов сказал, а нас было всего трое… И получилось.

— Шестеро, — поправил я. — Нас было шестеро.

— А сейчас нас семь, — продолжала она после секундной заминки.

— О, — воспрянул Макс, — так меня все-таки приняли в племя?

Венди одарила предполагаемого потомка княжеского рода проникновенным взглядом, полным обещания сделать ему что-нибудь плохое при первой же возможности.

— Надо выманить Кузнецова, — очнулся от задумчивости Димка. — Взять в заложники. Потребовать…

— Видел бы ты его сегодня ночью на Жабьем Дворе — воздержался бы от всяких «взять» и «потребовать», — начальственным тоном возразила Венди. — Дэна вспомни.

— А вот выманить можно… наверное, — предположил я. — Если он согласится на дуэль.

Макс скривился:

— Когда ж вы, гардемарины, наиграетесь уже.

— И как ты надеешься его выманить? — прищурилась Венди.

— Методом брата Николая: оставлю послание на заборе.

— Не сработает. Если допрос уже идет, он на нем присутствует и ни за что не выйдет к нам… — возразила она.

— …справедливо полагая, что это ловушка, — довершил Влад.

— Попробовать можно.

— Засекут тебя и — хвать под белы рученьки, — уныло спрогнозировал Артур.

Влад поднялся со стула и, шаркая ногами, побрел в коридор.

— Ты куда это? — крикнула вдогонку Венди.

— Отлить и отсыпать, — отозвался он угрюмо.

В туалете щелкнул замок. Я спросил:

— У кого-нибудь есть сигареты?

— Я бросила, — виновато сказала Венди.

— Я тоже, — откликнулся Димка.

— У меня есть, сейчас. — Макс удалился в коридор и зашелестел одеждой на вешалке. Зазвенела мелочь.

И тут у Димки в кармане запела Щерил Кроу. Он торопливо вытащил телефон, пригляделся к высветившемуся номеру и в ответ на наши вопросительные взгляды недоуменно помотал головой: «не знаю такого». Я сделал всем знак молчать и кивнул. Димка боязливо поднес трубку к уху.

— Да?.. А кто спрашивает? — И секунду спустя протянул мне телефон, шепотом сообщив: — Кузнецов.

Я схватил трубку и замахал руками, пытаясь объяснить, что нашего телепата нужно немедленно притащить сюда. Венди сорвалась с места. А я облизнул губы и хрипло сказал в трубку дежурное:

— Слушаю.

— Мы побеседовали с Отто, — без приветствия начал Кузнецов, — тебе бы тоже надо. Возьми с собой Суфлера. Куда ехать, тебе известно.

— Меня повяжут, ведь так?

— После того, как ты все узнаешь, я позволю вам уйти, если вы сами этого захотите. Даю слово. Только торопитесь, через несколько часов сюда прибудет бригада инквизиторов, по сравнению с которыми мы с Замалтдиновым — необстрелянные новобранцы.

— Что с Отто?

— О-о, с ним столько всего… Скажу лишь, что он неспроста просил Венди убить его.

Я вздрогнул:

— Откуда… ты это знаешь?

— Она была здесь. Сегодня примерно без четверти час. Они разговаривали.

— Этого не может быть: она спала, есть свидетели.

— Стало быть, она научилась создавать фантома, видимого в инфракрасном диапазоне. И очень проворного, потому что он кое-что унес у задержанного. Если не веришь, послушай вот это…

В трубке щелкнуло, и оттуда донесся голос Отто: «Сделай, Венди. Хорошая моя девочка. Нельзя, чтобы они нас остановили. А если я буду жив, у них получится». — «У меня болит рука, — отозвалась Венди странным расслабленно-певучим голосом. — Не выйдет».