Белоснежка и семь самураев

“Кто сидел на моем стуле?” - спросил Медвежонок, поднимая обломок ножки стула.

“Знаешь,” - ответил его отец, копаясь в развалинах, — “по-моему, в данный момент, это самая незначительная из наших проблем.”

Медвежонок кивнул, его нос был мокр от слез. От милого уютного лесного домика осталась лишь груда развалин и несколько обугленных головешек. Это несомненно загораживало сломанный стул и оскверненную овсянку.

“Кто, черт возьми, это мог быть по-твоему,” - спросила Мама Медведь, доставая из под рухнувшей крыши чудом уцелевшую соусницу. Папа Медведь пожал плечами.

“Мог быть кто угодно,” - сказал он.
– “Организация Освобождения Фей, Активисты за Права Гномов. Какая разница, какие именно ненормальные? Давай, посмотрим найдется ли здесь достаточно ткани на палатку.”

Мама Медведь вздохнула. “Об этом читаешь,” — сказала она, — “но почему-то никогда не предполагаешь, что это может случиться с тобой. О Господи, мамин чайник.” Она показала отколовшуюся ручку, всхлипнула и уронила ее. “Неважно,” — храбро сказала она, — “это лишь вещи. Все целы, и это главное.”

Три медведя покопались еще немного. “Боже,” - воскрикнул Папа Медведь, размахивая синей чашкой, на которой весьма неуверенно было что-то нарисовано. “Моя коронная чашка. Полагаю, что ее вручил мне мой Дядя Пэдди, когда я был еще медвежонком.”

Мама Медведь прицокнула языком. “Следовало догадаться, что с ней ничего не случится,” — ответила она.
– “Пятнадцать лет, я пыталась подстроить этой чашке несчастный случай. Она, должно быть, железная.”

“О,” - Папа Медведь, казалось, обиделся, — “Хочешь сказать, она тебе не нравится?”

“Терпеть никогда не могла этого ужаса, если хочешь знать. Но ты никогда не спрашивал, так что я молчала.”

Папа Медведь пожал плечами. “Ну,” - сказал он, — “по крайней мере у нас осталась одна чашка. В Антарктике живут бедные голодающие медведи, у которых нет даже этого.”

“Передай им тогда, что они могут забрать твою коронную чашку. Пожалуйста.”

Из кустов на краю поляны эту сцену наблюдали три поросенка и пытались не чувствовать себя ужасно виноватыми.

“Готов был поклясться, что это был наш домик,” — прошептал Юджин.

“Заткнись и не дергайся,” - ответил Джулиан, поправляя узел на временном гипсе на руке Юджина.

“Признаю, впрочем, что и я обманулся,” - признался он.
– “Это недостаток этих чертовых заказных работ — все выглядят одинаково. Как бы там ни было, мы знаем какого это, когда твой дом взрывают, и это не конец света. Хотя бы раз, это были все же не мы. Будем благодарны за это.”

“И мы избавились от волка,” - радостно сказал Дезмонд.
– “Получил по полной, дружок. Такого он пережить не мог.”

“Да, верно,” - сказал Джулиан.
– “Похоже старый мистер Солнышко наконец-то получил свое. Послушайте, парни, если это не наш дом, то знает ли кто-нибудь, где может быть наш?”

Юджин пожал плечами: “Это милый маленький домик на полянке посреди леса,” - ответил он.
– “Это сужает круг поиска примерно до пятидесяти тысяч возможностей.”

“Интересный оборот, однако,” — заговорил Десмонд.
– “В смысле, что это мы разнесли домик. Кажется, технически это называется, перемена ролей.”

“Может это как-то связано с теми странностями, которые происходят в последнее время,” — предположил Джулиан. “Знаете, как в госпитале с Шалтаем-Болтаем и с Джеком и Джилл. Внезапно многие вещи встали с ног на голову.”

Братья уставились на него.

“Значит ли это, что нам придется ходить и взрывать чужие дома?” - спросил осторожно Десмонд, — “Просто, не думаю, что у меня хватит дыхания.”

Джулиан на минуту задумался. “Не знаю,” - сказал он.
– “Может быть. Я не очень уверен, как эти вещи работают. Добавит, впрочем, нового ужаса к самозащите.”

“Что?”

“Если кто-то на тебя нападает, а ты их убиваешь, то ты обязан встать на их место,” — объяснил Джулиан.
– “Если теперь так, то я предпочитаю, чтобы меня съели на месте. Что,” — добавил он задумчиво, — “то же самое, но наоборот, ведь. Поскольку ты - то, что ты ешь, но ты не ешь то, что ты. Я брежу?”

“Да.”

“Прошу прощения, кончаю. Ну,” - сказал он, подтягивая последний узел на гипсе, — “как ты себя чувствуешь?”

“Ужасно.”

“Ну, ничего не поделаешь. Пока придется потерпеть. Предлагаю подождать до вечера и постараться найти наш домик.”

Другие свиньи пожали плечами. “А что ж,” - проворчал Юджин.
– “Домой-то спешить ни к чему.”

“Что ты хочешь сказать?” — поинтересовался Юджин.

Юджин задумчиво сдвинул брови. “До меня только что дошло,” — сказал он, — “Если нам действительно удалось избавиться от этого волка, то чем же нам теперь заняться? Сколько себя помню, мы строили домики, который это гад сдувал. Если его не стало…”

Джулиан уставился на него. “Уж не хочешь ли ты сказать, что скучаешь по гаду?”

“Не знаю. Просто задал простой вопрос. Я лично считаю, что староват для смены карьеры.”

” Какая-то мысль у него есть,” - согласился Десмонд.

“Ну так и у лысого ежа она есть,” — ответил Джулиан. “Что с того? Никто не сказал, что мы не можем продолжать строительство домов только потому, что их некому сдувать. Только подумайте. Строительство домов, которые простоят до утра. Я думал, что вас эта идея привлечет.”

“Есть в ней некая привлекательная новизна,” — признал Юджин. “Хотя понравится ли она, еще посмотрим. Надо же как-то проводить время.”

Джулиан грубо хрюкнул. “Разве вы не понимаете,” - сказал он, — “мы добились своего. Сделали то, что пытались сделать с незапамятных времен. Выполнили цель своей жизни. Убили злого серого волка, и теперь мы свободны. Жить долго и счастливо. Разве не так кончаются истории? Разве не так?”

Двое других поглядели на него, как будто он только что свалился с неба и приземлился им под ноги. “О чем это он?” - прошептал Десмонд, — “Не нравится мне, когда он говорит всякие странности.”

Юджин пожал плечами. “Полагаю, это потому, что он младший,” - ответил он.
– “Ты же знаешь, как оно с выводками… Я хочу сказать, что младшему даже выживать не полагается. Иногда у них от этого странности с головой.”