Белый Крым. Мемуары Правителя и Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России

Терско-Астраханская бригада 27-го сосредоточилась на линии железной дороги Никополь – Апостолово, в районе железнодорожного моста через реку Бузулук, взорвав его. При движении Корниловской и Кубанской дивизий от Кичкасской переправы в Никопольский район они вели бой с частями 1-й и 3-й стрелковых дивизий и 2-й и 21-й кавалерийских дивизий (2-й конной армии).

Конные части противника от решительных столкновений уклонялись. Совершая в то же время обходное движение в район Никополя, конный корпус генерала Науменко перехватил тылы Никопольской группы красных и забрал большие трофеи (за 28 сентября взято более 3000 пленных, 8 орудий, 6 броневиков, бронепоезд и прочая добыча).

Вечером 28 сентября части 1-й конной дивизии вошли в связь с Кубанской казачьей дивизией в районе Никополя.

29 сентября конная группа, в составе 1-й конной дивизии, Кубанской казачьей дивизии и Терско-Астраханской бригады, выступила под командой генерала Бабиева на Апостолово с задачей разбить находившегося там противника, разрушить железнодорожный узел и двинуться в юго-западном направлении в тыл каховской группы красных. Операция развивалась успешно.

Между тем, стремясь задержать наше наступление, грозившее основной коммуникационной линии 2-й конной и 4-й армий, противник повел наступление с востока (против 1-й армии генерала Кутепова) и от Каховки и Херсона. Этим маневром – зажима в клещи, – применявшимся неоднократно в течение летней кампании в Северной Таврии, красное командование рассчитывало отвлечь наши силы от выполнения поставленных им задач.

Тесня правофланговые части генерала Кутепова, противник продвигался в общем направлении на Мелитополь. Несмотря на настойчивые просьбы командующего 1-й армией о возвращении ему переданных во 2-ю армию корниловцев и 42-го Донского стрелкового полка, я оставался непреклонен.

Последние могли быть возвращены генералу Кутепову лишь по завершении возложенной на них задачи – содействия переправе 2-й армии, 28 сентября на крайнем нашем правом фланге (Мелитопольское направление) красные, тесня наши слабые части, подошли на один-два перехода от Мелитополя. Свободных резервов у нас не было. Но переправа частей 2-й армии была уже закончена, Никопольская группа красных разгромлена и конная группа генерала Бабиева вышла в тыл врага.

Тогда я отдал приказ о передаче Корниловской дивизии и 42-го Донского стрелкового полка из 2-й армии генерала Драценко в 1-ю армию генерала Кутепова. Корниловская дивизия 29 сентября у Никополя переправилась на левый берег Днепра и двинулась на восток.

В александровском районе части 1-й армии с правого берега Днепра отводились на левый берег; переправы уничтожались. На поддержку Донскому корпусу в район Гуляйполя двинута была Дроздовская дивизия; наступление на Мелитопольском направлении было остановлено запасным полком Корниловской дивизии. Через несколько дней красные были отброшены по всему фронту 1-й армии; положение под Каховкой и в районе Херсона было восстановлено местными резервами.

Между тем 2-я армия генерала Драценко продолжала выполнять свою задачу. Действиями командующего 2-й армией я был весьма недоволен. Генерал Драценко действовал вяло, нерешительно, как бы ощупью. Чувствовалось отсутствие ясного определенного решения, твердого руководства командующего армией…

Части 3-го армейского корпуса, выступившие 29 сентября из Покровского для перегруппировки, были встречены конницей красных со стороны Шолохова. В свою очередь красная конница была атакована во фланг конной группой генерала Бабиева, следовавшей из Никополя, но от боя уклонилась и отошла на северо-восток.

Со стороны Фирсовки на Бабино повели наступление части 52-й стрелковой дивизии, но были с большими потерями отброшены. После боев, в течение 29 сентября, конная группа генерала Бабиева расположилась на ночь в районе хутора Неплюевского (1-я конная дивизия) и в Чертомлыке (Кубанская казачья дивизия и Терско-Астраханская бригада). Перед фронтом генерала Бабиева были обнаружены все части 2-й конной армии Миронова (2, 16 и 21-я кавалерийские дивизии и отдельная кавалерийская бригада).

Части 3-го армейского корпуса продолжали топтаться на месте, ведя бой на линии хуторов Перевозные – Подстепное – Николайталь – Мариинское. Последнее селение было нами занято. Я телеграфировал 30-го вечером генералу Драценко, требуя решительного движения вперед и указывая, что нерешительными действиями своими он грозит сорвать весь первоначальный успех.

Наша воздушная разведка обнаружила начатое красными очищение Каховского плацдарма. Я отдал приказ частям генерала Витковского на рассвете 1 октября атаковать Каховскую позицию.

Ночью меня разбудили. Генерал Драценко доносил, что, натолкнувшись на правом берегу Днепра на крупные силы противника, понеся тяжелые потери и не желая подвергать армию гибели, он вынужден был отдать приказ об отступлении обратно на левый берег… Вся операция шла насмарку.

На рассвете части генерала Витковского перешли в наступление. Однако штурм укрепленной Каховской позиции 1 октября был отбит. Наши части, дойдя до проволоки, продвинуться дальше не могли, залегли и несли тяжелые потери от жестокого артиллерийского огня. Отряд танков, прорвавшийся в Каховку, почти целиком погиб. Данные воздушной разведки об очищении Каховского плацдарма оказались ошибочными.

Несмотря на повторные запросы штаба 2-й армии в течение всей ночи, подробностей происшедшего на правом берегу Днепра получить не удалось.

Было выяснено лишь, что отход армии прикрывается кубанскими стрелками доблестного генерала Цыганка с севера и самурцами и терскими пластунами со стороны Фирсовки с запада. Конница в полном беспорядке, артиллерия и обозы беспрерывной лентой тянутся по мостам на левый берег Днепра.

В девять часов утра была получена короткая телеграмма генерала Драценко: «Вчера, 30 сентября, снарядом убит генерал Бабиев». Все стало ясно. Со смертью любимого вождя умерла душа конницы, исчез порыв, пропала вера в собственные силы. Положение не мог спасти принявший командование и почти тотчас же раненный генерал Науменко.

Смятение овладело полками. Части на рысях стали отходить к переправам. Ободрившийся противник перешел в наступление. Смятение в рядах расстроенной конницы увеличилось. Восстановить порядок было невозможно. Все устремилось к переправам.

На узких лесных дорогах, в плавнях смешались отходившая конная и пехотная части… Потрясенный всем виденным, растерявшийся генерал Драценко отдал приказ об отходе всей армии на левый берег Днепра.

К вечеру 1 октября части закончили переправу. Понтонный мост был разведен и подтянут к левому берегу Днепра. Утром 2 октября на лодках переправились на наш берег прикрывавшие переправу самурцы и терцы. Заднепровская операция окончилась.

Правильно задуманная, тщательно подготовленная и планомерно развивавшаяся операция закончилась неудачей. Причиной этой неудачи, помимо случайной, привходящей – смерти генерала Бабиева, являлись неудачные действия командующего 2-й армией генерала Драценко.

Последний с исключительным гражданским мужеством и подкупающей честностью сам признал это, прося освободить его от должности командующего армией. Заместителем ему я наметил генерала Абрамова, приказав, впредь до его прибытия, в командование армией вступить командиру 3-го корпуса генералу Скалону.

2 октября мною была отдана директива:

генералу Скалону – оставаясь командиром 3-го корпуса и объединив командование 3-м корпусом и Терско-Астраханской бригадой, удерживать линию Днепра от Большой Знаменки до Дмитровки;

генералу Науменко – с конным корпусом в составе 1-й и Кубанской дивизии, перейти в район Верхние Серогозы – Новоалександровка;

штабу 2-й армии – теперь же перейти в Мелитополь;

генералам Скалону, Науменко и Витковскому– перейти в подчинение генералу Кутепову.