Белый орел, Красная звезда

В составе Западной армии особое место занимала Западная польская стрелковая дивизия. Согласно декрету №115 от 21 октября 1918 года Реввоенсоветом приказывалось всех польских военнослужащих Красной Армии собрать в одно формирование. После обучения под Москвой и службы на Дону, Западная дивизия была направлена в Минск, чтобы присоединиться к занятию территории Обер-Оста. 5 января 1919 года она приняла участие в действиях против виленской Самообороны. Тогдашнего командира и историка Западной дивизии Станислава Жбиковского заменил генерал Лагва, член Польской Социалистической партии. Его политкомиссаром был Адам Славинский. 8 000 бойцов дивизии принадлежали к нескольким полкам, имевшим польские названия: 1-й Революционный полк Красной Варшавы, 2-й Люблинский, 3-й Седлецкий, 4-й Красный полк Варшавских гусар, 5-й Литовско-Виленский, 6-й полк Мазурских уланов. Эти полки образовывали три пехотные бригады, усиленные артиллерийской и кавалерийской поддержкой. Западная дивизия постепенно теряла свой исключительно польский характер, однако продолжала оставаться на острие советской политической кампании на западном направлении, являясь штурмовым отрядом Революции. Каждому командиру сопутствовал политкомиссар, контролирующий его приказы. Каждая часть имела военный совет, руководили которым совместно командир и политкомиссар. Каждая дивизия имела свой революционный трибунал, который пресекал случаи политических отклонений. Военный комиссариат Троцкого строго надзирал за командирами, а большевистская партия - за комиссарами. Даже в 1919 году, когда главное внимание Троцкий уделял фронтам Гражданской войны, он всегда мог совершить летучий визит в Западную армию, сойдя с бронепоезда, сея страх, поднимая дух и повышая эффективность действий. Политизированность Красной Армии превращала ее в необычный новый мир, где даже энтузиастов могла подавить бюрократия и сопутствующий ей жаргон. Сокращения названий рассматривались как революционный обычай, создавая ложное впечатление, что и сама бюрократия сокращается. Новичок на Запфронте находился под началом военрука и политрука, приказы получал от своего комдива или от политотдела, РВС, наштареввоенсова, главкома, наркома, предреввоенсоврепа или от самого предсовнаркома.

* * *

Польская армия была еще меньше готова к войне. Советская хотя бы имела центральное командование и годичный опыт координированных операций. У поляков не было ни того, ни другого. Закон, определявший структуру вооруженных сил, не мог пройти сейм вплоть до 26 февраля 1919 года, спустя 2 недели от начала первых боев с советской Россией. До этой даты обороной страны занимались разношерстные подразделения, оставшиеся в Польше после мировой войны, общим для которых была лишь присяга, данная Республике и главнокомандующему Пилсудскому.

К моменту принятия закона об армии Польша обладала 110 000 военнослужащих. К апрелю их численность увеличилась до 170 000 человек, из них 80 000 бойцов. Ядром формирования армии были силы Polnische Wehrmacht, численностью 9000 человек, оставшихся от частей, мобилизованных немцами в 1917-18 годах. 75 000 добровольцев пополнили армию в первые недели независимости, в основном это были члены легионов Пилсудского, которые сражались на стороне Австрии до их расформирования в 1917-м. В декабре 1918 года Познанские полки германской армии объявили себя польскими. Набор, объявленный 7 марта 1919 года удвоил численный состав вдвое, но на практике, лишь небольшая часть новобранцев приступили к службе в этом же году. Польские военные расходы на оборону в 1919 году поглощали 45 процентов госбюджета, и пропорционально были выше, чем в любой стране мира, за исключением России.

В течение последующих месяцев различные польские воинские части прибывали из-за границы. В апреле прибыла польская армия из Франции, под командованием генерала Юзефа Халлера, 50 000 хорошо вооруженных ветеранов, обученных французскими офицерами. К ним присоединилась часть Байонского Легиона, польского подразделения, входящего в Иностранный легион. В июле достигла Львова польская дивизия генерала Люциана Желиговского, после исторического трехмесячного марша вокруг Балкан из Одессы, где она сражалась на стороне белых. Польский отряд из Мурманска прибыл в Польшу в конце 1919-го, а в июле 1920-го пришел морем через Данциг десятитысячный отряд из остатков польской Сибирской бригады полковника Румши. Последние три воинских образования были набраны из польских военнослужащих царской армии, задержавшихся в России вследствие революционных событий. Немалое число независимых отрядов создавалось поляками на Окраинах. У виленской Самообороны имелись аналоги в Минске и Гродно. Многие бойцы из этих формирований, застигнутые стремительным советским наступлением в зону Обер-Оста, самостоятельно добирались до польских позиций. В первые недели польской независимости в Варшаве был сформирован Комитет Обороны Окраин (Komitet Obrony Kres'ow). Первый его председатель, князь Евстахий Сапега, был типичным представителем членов комитета, главным образом аристократов, основной заботой которых был возврат захваченной у них собственности. Комитет организовал и финансировал так называемую Литовско-Белорусскую дивизию генерала Ивашкевича, набор в которую начавшись в Щуцине, Замбруве и Лапах, в итоге, однако, привлек меньше добровольцев из Окраинных земель, чем из городов центральной Польши.

Процесс объединения этих разнообразных формирований и их командований был долгим и трудным. Многие кадровые офицеры ранее служили в австрийской армии. Генерал Шептицкий был губернатором австрийской зоны оккупации в южной Польше, Тадеуш Розвадовский - был генералом с 1913 года, инспектором саперных войск австро-венгерской императорской армии, командующим Polnische Wermacht в 1918 году, и министром иностранных дел спонсировавшегося Германией Регентского Совета. Пилсудский, естественно, предпочитал людей, которые служили с ним в Польских Легионах: подполковника Эдварда Рыдза-Смиглы, руководителя тайной POW (Польской Войсковой Организации), полковника Владислава Сикорского, генерала Казимежа Соснковского. Некоторое количество офицеров состояло ранее на царской службе: генерал Вацлав Ивашкевич, генерал Довбор-Мусьницкий, лидер антибольшевистского движения в Белоруссии, а до того командующий 1-го Польским корпусом, генерал Александр Осинский, командир 3-го Польского корпуса. Никто из поляков не поднялся на высшие должности на царской службе, где действовал запрет на католиков, ни в высшие эшелоны прусской номенклатуры, чисто из-за предрассудков. Познань предоставила армии лучших унтер-офицеров, но мало офицеров. Некоторые поляки добились успеха на службе в других армиях. Генерал Юзеф Халлер менял службу трижды. В марте 1918-го он перешел со своим австрийским легионерским полком на российскую сторону в знак протеста против Брест-Литовского договора; со своим Польским корпусом он сражался в России против большевиков, прежде чем отбыл через Мурманск, чтобы принять командование польской армией во Франции.

Все эти люди должны были в 1919 году забыть свои прежние воинские обычаи и принять новый порядок. В феврале было создано Министерство военных дел под началом генерала Лесьневского, а также Генеральный Штаб, возглавляемый вначале генералом Шептицким, а затем генералом Станиславом Халлером, который занялся оперативным управлением. Генерал Розвадовский был послан в Париж для установления связей с союзными правительствами. Уставы, боевое обучение, язык команд, правила старшинства, короче, все детали, без которых не может существовать армия, должны были быть реорганизованы. Трения были неизбежны. Части, вооруженные французскими винтовками получали немецкую амуницию; “австрийских” офицеров оскорбляло подчинение их “царским” коллегам, которых они “победили”; познанским не нравилось служить на востоке, в то время как Познань по-прежнему находилась под германской угрозой на западе. Только в июле было решено следовать французским воинским уставам и правилам, и пригласить для инструктажа военную миссию генерала Анри. Как бы то ни было, несмотря на трудности, патриотизм восторжествовал и польская армия, исчезнувшая в 1831 году, возродилась.

Первая Польская кавалерийская дивизия служит прекрасной иллюстрацией пестроты происхождения всей армии в целом. Она состояла из шести полков. 8-й уланский был целиком “императорско-королевским” и был набран из сыновей галицийской шляхты. 9-й уланский был также галицийским, но отличался более демократичным составом. Многие из его офицеров служили в австрийском ополчении или в Легионах. Они носили английскую униформу. 14-й уланский был более экзотичен. Они были россиянами по обучению и в значительной мере русскими по происхождению. Они были в седле уже пять лет, сражаясь на восточном фронте мировой войны и на Кубани в Гражданскую. Они прибыли в Польшу вместе с генералом Желиговским. Им крайне не нравилась полученная ими австрийская экипировка. Офицеры сохранили свои высокие кавказские седла, длинные поводья, короткие стремена и лихие навыки езды. Первый (Креховецкий) уланский полк был на русской службе в Пулавском легионе. 2-й гусарский был раньше в австрийских легионах. 16-й уланский был познанским. Они носили старинную форму, включая высокие конфедератки, увенчанные алой розеткой. Их лошади были необычно крупными, а их прусская экипировка необычно тяжелой. Каждый воин нес пику, саблю, противогаз, штык, саперный инструмент и флягу. При движении они гремели и лязгали, как войско средневековых рыцарей. Во всех этих полках были сильны местные традиции, а национальный патриотизм относительно слаб. Они были как шесть сыновей, рожденных польской матерью от трех разных отцов. Они первыми были посланы в бой в апреле 1920 года.^[22]

Фото 2. Казимеж Соснковский, начальник Главного Штаба Войска Польского

Центральной фигурой в организации польской армии был Казимеж Соснковский. Он был заместителем министра военных дел. Хотя ему не было еще и тридцати четырех лет, он уже имел на своем счету создание нескольких армий. В 1908 году, еще будучи студентом во Львове, он организовал “Союз Активной Борьбы”, ставший предшественником многих похожих полувоенных националистических организаций. В 1914 он стал начальником штаба Легионов Пилсудского. В 1917-м он последовал за Пилсудским в военный департамент Регентского совета и основал Polnische Wehrmacht. В 1918-м, после срока в тюрьме Шпандау, он присоединяется к Пилсудскому в Магдебургском замке. Пилсудский называл его своей “совестью” и “ангелом-хранителем”. Он обладал политическим тактом и коммуникабельностью, чего не хватало Пилсудскому. В 1919-м ему было поручено представлять военные интересы Пилсудского в демократических органах новой республики. Его речи в сейме, его детальный анализ расходов на армию пробудили доверие, волю, которые победили сомнения депутатов. Этот молодой человек, чей высокий рост и командный вид совмещались со скромными запросами и обязательностью, совершил труд, сравнимый с достижениями Троцкого и Карно^[23], но который мало был оценен вне польской сферы.

Прежде всего, лишь малая часть польской армии могла быть отправлена на советский фронт. В течение всего 1919 года Красная армия не могла предпринимать значительных наступательных действий, поэтому большая часть польских войск использовалась для более срочных дел на украинском, чехословацком или германском фронтах. В феврале 1919 года «Десять тысяч», посланные в полосу Обер-Оста, были разделены на две группы. Северная группа, под началом генерала Ивашкевича, дислоцировалась в Волковыске, а Южная группа генерала Листовского в Брест-Литовске. Командующий Белорусским фронтом генерал Вейтко был заменен генералом Шептицким, чьи двенадцать батальонов пехоты, двенадцать эскадронов кавалерии и три артиллерийские роты неплохо соответствовали качественно, но не количественно противостоящей им советской Западной армии.

Запасы военной снаряжения, доступные в Восточной Европе в 1919 году были крайне ограничены. Польско-советская война велась на использовании запасов первой мировой войны. Обе стороны вынуждены были рассчитывать на то, что удалось выпросить или захватить. Советская Западная армия пользовалась трофеями Гражданской войны - японскими винтовками из Сибири, английскими пушками из Архангельска и с Кавказа. На поздних этапах войны Польша получила преимущество, получая прямые поставки от держав Антанты, особенно из Франции. Распределение вооружения было неравномерным. Пехотные дивизии, численный состав которых варьировал от 2 до 8 тысяч человек, могли получить от сорока до 250 пулеметов и от двенадцати до семнадцати гаубиц. Только армия Юзефа Халлера, полностью экипированная во Франции, соответствовала стандартам первой мировой войны. Кавалерийские дивизии имели три или четыре тяжелых пулемета, размещенных на конных тачанках. Транспорт обеспечивался в основном конными повозками, из которых польская “фурманка”, длинная, V-образная конструкция, восхитила западных наблюдателей своей скоростью и эффективностью. Автомобили использовались только наиболее удачливыми штабными офицерами. Связь находилась в рудиментарном состоянии; радио было только у высших военачальников. Части, в которых одна винтовка приходилась на трех бойцов, не были редкостью. За неимением лучшего, обе стороны часто прибегали к холодному оружию. Униформа была также разнообразна, как и оружие. Теоретически, красноармейцы носили шерстяные фуражки и остроконечные шлемы со звездой, офицеры не отличались от рядовых. На практике, однако, они носили все, что было под рукой. Казаки из воспоминаний Бабеля были обуты в лапти, а на голове носили шляпы-котелки. Широко распространена была царская форма с отпоротыми знаками различия.

Поляки выглядели не лучше. Познанцы носили немецкую форму, “Голубая армия” Халлера - целиком французскую. Маленький белый орел, прикрепленный к австрийской или царской униформе, или немецкий шлем, раскрашенный в красное и белое, вызывали замешательство как у своих, так и у неприятеля. Встретив врагов, нужно было не только увидеть белки их глаз, но и очертания орла на их фуражках, прежде чем решиться стрелять. Только у польских офицеров, с их аксельбантами и особой формы фуражками явно определялась принадлежность.