Белый Пилигрим

– Я открыл? – изумился я. – Я и книгу-то саму открывал всего несколько раз, а уж ту чушь, которая там понаписана, и вовсе не разбирал, чтобы с помощью всяких там заклинаний открыть портал перемещения.

– Не надо никаких заклинаний. Ты просто швырнул ее в угол в тот же вечер, когда мы вручили ее тебе. Этого оказалось достаточно. Твоя бойкая племянница тут же нашла портал, и наутро у нее выросли рожки и копытца: мир Мифополосы дохнул на нее своим нездоровым дыханием. А потом произошли все те недобрые события, из-за которых ты и попал к нам в Мифополосу. Помнишь, ты удивлялся, почему ты можешь дышать под водой, и Нинка может, а вот Макар не может? То же насчет зеркала Истинного Зрения: Нину оно не отражало, с Макаром все нормально, а от тебя оно и вовсе треснуло надвое. Все это возможно только в отношении того, чья копия есть в Овраге или Мифополосе, к примеру, как у твоей племянницы Нины, или же того, кто обладает особым даром. К примеру, как Гаппонк или ты, Илья.

Про «особый дар» я понял. Даже не стал переспрашивать, чего уж там. Я почти пропустил эту фразу мимо ушей. Другие, другие слова наполняли голову: «… того, чья копия есть в Овраге или Мифополосе, к примеру, как у твоей племянницы Нины… » Я воскликнул:

– Копия Нины в Мифополосе?!

– Нуда, – спокойно ответил старик Волох. – Точнее, не копия, а продолжение. Разве ты не заметил?

Он положил руку на плечо царевны Анастасии.

– ОНА?.. – выговорил я. – Нина?

– Только восемнадцати лет от роду. И ты что, не отметил, как царь Уран Изотопович рассматривает Нину? У него, правда, плохая память на лица, но когда он видит девчонку, которая как две капли воды похожа на его собственную дочь в раннем детстве…

Нина и царевна уставились друг на друга. Непривычно видеть свое собственное отражение в возрастной модификации… Впрочем, такие сложные слова едва ли приходили моим дамам на ум.

– А моей копии или там… продолжения нет в этом мире? – дрожащим голосом спросил Макарка.

– Нет. По законам Белого Пилигрима из Истинного мира в этот может переместиться продолжение или вариант человека, представляющего собой… как бы это сказать помягче… представляющего собой ценность. У человека должен быть редкий дар, либо он оставил след в истории и культуре. Обычных людей, этаких муравьев, туда не берут. Таковы законы.

– Законы, конечно, дурацкие, – поспешно объявил Макарка, – но я… знаете… Я даже рад, так сказать, что я – ничтожество, муравей, мелочь пузатая…. Очень, очень рад. Пузатая… Уф, вот.

– Вот именно, пузатая! – некстати съязвила Нинка, на мгновение отрываясь от разглядывания своей восемнадцатилетней царской ипостаси.

Телятников надулся и замолчал. Наверно, в глубине души он обиделся, что в здешнем мире не существует его копии. Не прошла местный фэйс-контроль, так сказать. Старик Волох быстро взглянул на громадный световой столб над бывшей царской резиденцией и, отвернувшись, продолжал:

– У каждого своя цель, свое предназначение. Конечно, оно есть и у вас. Гаппонк… нужно поговорить и о нем. Гаппонк в некотором роде тоже жертва, тоже зависимое существо, им управляют. Его можно даже пожалеть…

– Пожалеть? – крикнула царевна, отрывая взгляд от личика Нинки. – Пожалеть после того, что он сделал с папой… со столицей, с нашими подданными? Если он еще жив, я сама выпотрошу его.

– Гаппонк призвал Темного Пилигрима. Темный из Истинного мира. Все беды Мифополосы и Оврага начались с того, как Темный и Светлый Пилигримы столкнулись – там, у вас, в Истинном мире. Много тысячелетий они не могли встретиться. Хотя были близки к тому. Так, Темный Пилигрим, будучи инквизитором Торквемадой, едва не встретил Светлого, который был тогда испанским дворянином. Кажется, они могли встретиться и раньше, примерно в эпоху упадка Древнего Рима. Последний раз они едва не столкнулись в Берлине в двадцать каком-то году XX века, когда Светлый – его звали тогда Сергеем – хорошенько повздорил со своей супругой, пошел в ресторан и знатно там набрался, не хуже, чем вот вы с Телятниковым. Темный проживал в бельэтаже дома, где выпивал тогдашний носитель духа Белого. А если Белый и Темный сталкиваются или приближаются друг к другу в Истинном мире, открываются порталы между нашими мирами. Начинается взаимная утечка… ну, вы понимаете. Хорошо, что Белый вовремя умер. С его норовом он мог наделать та-а-аких дел!.. Ух!

– С его норовом?

– Да, да! Тоже был не приведи!..

– Что значит – тоже?

– У жены его было такое смешное имя, – забормотал старик, в данный момент сильно напоминая того маразматика, каким я встретил его в темнице у царя Урана Изотоповича, – такое глупое… я бы даже своей корове такого не дал… Полидора… Помидора… Альмедора… Айседора! Да, да, именно Айседора! Она еще, помнится, недурно танцевала – не хуже кикиморы Дюжиной, а та ловка в танце, ох ловка!

Макарка глупо моргал ресницами. «Айседора… » Я молчал, а старик продолжал одно за другим излагать свои удивительные, убийственные откровения:

– А вот последние пятнадцать лет утечки между мирами превратились в привычные… ну, как если бы прохудилась крыша и постоянно натекало из-за дождей. Такого не было никогда!.. Значит, Белый и Темный наконец-то сосуществуют где-то рядом… А если они встретятся, то границы между мирами могут стать прозрачными – и бог весть, к какому сумасшествию это приведет!.. Да, да! И мы с братьями, и Гаппонк, который как раз и появился в наших краях с тех самых пор, как начались эти УТЕЧКИ, – конечно, знали это…

У меня все окончательно спуталось. Темный, Белый… протечки между мирами, портал, Гаппонк со товарищи… Я глянул вниз, туда, где в сгущающихся сумерках уже приближались, надвигались стены полуразрушенной крепости на холме в центре царской столицы. Я заговорил быстро, лихорадочно, жадно давясь словами и заглатывая их окончания:

– Так, все!.. Я понял! Понял!.. Белый Пилигрим – это ТЫ! Ты и есть этот несносный Пилигрим, заклепавший этот дурацкий мир!.. И вот только не говори, что я ошибаюсь!.. Не хочу слышать, что я ошибаюсь, вот так и знай! Потому что в любом другом случае… в том случае, если я ошибаюсь… ну конечно!..

Старик Волох мягко улыбнулся, и не было ни следа старческой беспомощности и брюзгливости в этой светлой улыбке.

– Ты так подумал? Ты это понял?..

– Да.

– Нет, мой мальчик, – отозвался он. – Не то ты говоришь. Ведь ты хотел сказать совсем другое, верно? Правильно? Потому что Белый Пилигрим – ЭТО ТЫ.

Тяжелый обух гулко опустился в основание моего черепа. Я ожидал этих слов, но не так же!.. Меня предательски шатнуло к шершавому борту гондолы, и Нинка поспешно схватила меня за руку. Я смотрел на улыбающегося старика. На его белую бороду и запутавшуюся в ней лукавую ухмылку.

– Белый Пилигрим – это ты, Илюша, – повторил он. – Ты ведь сам уже это понял, иначе я тебе и не сказал бы. Разве ты не заметил, что, поражая врагов боевой магией, я все время держался за тебя? За твою руку?.. Я использовал ТВОЮ силу, которую ты пока что не умеешь черпать. Отсюда и твоя слабость, еще бы, я вытянул из тебя столько жизненной силы, сколько нет и у всего войска нашего бедного царя-батюшки. Я помню, ты все время сетовал на бестолковое устройство нашего мира? Теперь ты знаешь, КОГО ИМЕННО следует упрекать в этом. Спроси себя самого, Илья. Потому что именно ты создал этот мир. И, как написано в твоем же «Словнике демиургических погрешностей», на седьмой день тебе, как всякому Творцу, неплохо было бы отдохнуть.