Белый Шанхай. Роман о русских эмигрантах в Китае

— Один мой ученик работает поваром у губернатора, а другой — у главы Зеленой Банды, так что я найду на вас управу, — грозно пообещал старик.

Аде ничего не оставалось, как ждать возвращения мистера Бернара и мечтать о том, что он купит ей ресторан или магазин, чтобы у нее появился надежный источник дохода.

Однажды Сэм ворвался в библиотеку и сунул Аде неровно сложенную пачку фотографий:

— Смотри, что у меня есть! Я выносил мусор из кабинета мисси, а там в корзине вон что лежало!

Ада охнула. Сначала она подумала, что это старые фотографии, сделанные два года назад, когда мистер Бернар ухаживал за Ниной Купиной. Но потом она узнала новую, недавно купленную шляпу Даниэля, да и волосы у Нины были куда длиннее, чем раньше.

— Интересно, откуда взялись эти карточки? — спросил Сэм. — И что теперь с ними делать?

— Я оставлю их себе, — едва слышно отозвалась Ада.

С того дня она потеряла покой. Если мистер Бернар был влюблен в Нину Купину, то зачем он морочил голову Аде и с какой стати подарил ей аэроплан?

Объяснение могло быть только одно: «Авро» был краденый, и Даниэль решил использовать Аду как подставное лицо, чтобы в случае чего свалить на нее вину. Это было идеальное прикрытие: Ада не могла ни продать свою машину, ни воспользоваться ею — она даже не запомнила, где они ее оставили.

Кто поверит, что хозяин подарил своей библиотекарше аэроплан стоимостью в несколько тысяч долларов? Хозяйка точно не вступится за Аду, а про Клима и говорить нечего: она так нагрубила ему в прошлый раз, что он никогда ее не простит.

От беспокойства Ада похудела, и за обедом Юнь стал подливать ей лишний половник супа.

— Ты что, беременная? — спросил он. — Или у тебя глисты завелись?

— Моя двоюродная тетка очень хорошо умеет лечить все болезни, — встрял в разговор Сэм. — К ней даже один мясник ходит бородавки выводить.

— Оставьте меня в покое! — взвыла Ада и убежала к себе в библиотеку.

По вечерам она разглядывала фотографии, принесенные Сэмом, и чуть не плакала от обиды.

Почему мужчины, которые ей нравились, никогда не влюблялись в нее? На одном из снимков Даниэль Бернар целовал руку Нине Купиной и смотрел на нее такими глазами, будто перед ним стояла королева. Что в ней такого особенного? Она же старая — ей почти тридцать лет!

Домовладелец Чэнь сказал Аде, что недавно встретил Клима.

— Он теперь рядом с ипподромом живет — вместе с женой и дочкой. Говорит, что у него все в порядке. Тебе от него привет.

Стало быть, Клим поселился у Нины… Интересно, он знает о том, что она опять наставила ему рога? Судя по всему, нет.

В голове у Ады начал вызревать план: хорошо бы Клим поссорился с женой и вернулся в Дом Надежды! Он умный и наверняка придумает, как можно спастись от Даниэля Бернара.

Раз он передавал Аде привет, то, стало быть, не держит на нее зла. В любом случае с ним надо было поговорить!

3

Ада поднялась на крыльцо Нининого дома и хотела позвонить, но увидела, что входная дверь слегка приоткрыта. От страха и стеснения у нее тряслись коленки, но, пересилив себя, она вошла внутрь.

Из полукруглого окна под потолком падал косой луч света. В прихожей был беспорядок: зонты, шарфы и перчатки лежали грудой на тумбочке, а под обувницей валялись детские сандалии. Аду поразило, что они были из настоящей кожи — не то что ее собственные парусиновые туфли.

Из-за раздвижных дверей, ведущих в гостиную, послышались сердитые голоса:

— Мисс Нина месяцами задерживала наше жалованье, но мы терпели, потому что хотели помочь ей встать на ноги! — возмущалась какая-то китаянка. — Мы думали, что наша хозяйка не такая, как другие белые! А потом выяснилось, что она прислала русских штрейкбрехеров на фабрики и они свели на нет все, чего мы добились во время забастовки!

— Нина всего лишь хотела помочь своим соотечественникам найти заработок, — холодно отозвался Клим.

— О да, это ее оправдывает! Ваши русские приехали в Шанхай и начали отбирать у нас работу! Это наша земля, а вы тут гости, и вы не имеете права вмешиваться в наши дела! Передайте мисс Нине, что у нее больше нет издательства: и я, и все остальные сотрудники увольняемся.

Двери с грохотом разъехались, и мимо Ады пролетела заплаканная китайская девица. Она торопливо надела шляпку, схватила зонт и выскочила на улицу.

Клим тоже вышел в прихожую и в изумлении уставился на Аду.

— А ты что тут делаешь?

Она уже поняла, что явилась не вовремя.

— А-а… Нина Васильевна дома?

— Нет. А что?

Ада достала из сумки фотографии и передала их Климу. Он распустил их веером и тут же сложил обратно в стопку.

— Где ты это взяла? — тихо спросил он.

— Их выкинула мисс Эдна, а мой друг Сэм дал их мне.

— Иди домой, — проговорил Клим и, сунув Аде фотографии, исчез за раздвижными дверями.

Она совсем растерялась. Клим не пригласил ее пройти, не спросил, как у нее дела, и даже не поблагодарил за предоставленные сведения. Его что — совсем не интересуют подробности?

Ада в досаде швырнула фотографии на пол и вышла на улицу, даже не закрыв за собой дверь. Вот придут к Климу воры, стащат у него всю обувь — будет знать!

4

Нина засиделась у Стерлинга. Это был полный, белокожий блондин с добродушным лицом. Он носил галстук-бабочку, волосы зачесывал набок, а в его роговые очки были вставлены такие толстые стекла, что за ними не было видно глаз.

Стерлинг рассказал, что к нему опять приходили общественные деятели из числа русских. Между делом они упомянули, что мисс Купина натравливает бандитов на купцов, чтобы те нанимали ее охранников.

— В следующий раз они обвинят меня в полетах на метле, — нервно усмехнулась Нина.

Ей уже казалось, что соотечественники поголовно ее ненавидят. Клим говорил, что она судит по горстке несчастных и потому озлобленных людей, но до Нины доходило только их мнение и она невольно приписывала его всем.

Ей хотелось ощущать себя частью родной стаи, но эта стая не принимала ее — и вовсе не потому, что она была Гадким Утенком, а потому что она оказалась Лебедем. Кто ж из уток захочет плавать рядом с ним и постоянно делать сравнения не в свою пользу?