Белый Слон

— Вот поэтому мне остается стоять здесь и размышлять о лексическом значении слова «ворона», — резюмировала москвичка, постукивая зонтиком о ступеньки.

Возможно, кто-то ухватился бы за ниточку, и попробовал уговорить незнакомку одолжить небольшую сумму до того момента, когда жизнь войдёт в нормальное русло, восстановятся документы, появится работа. Но девушка была права — Иванна никогда не просила о помощи. Она не была гордячкой, скорее, считала неприемлемым перекладывать свои проблемы на других людей. Тем более, на людей незнакомых и таких молодых.

Пока серая мышка в задумчивости раскачивала зонт, барышня теребила свёрток и, наморщив детский лоб, пыталась придумать, как помочь женщине, которую она встретила впервые в жизни. Зеленоглазая красавица словно и не заметила, каким тоном говорит с ней Иванна. Она понимала, что люди не всегда ведут себя так, как им хочется в глубине души. Мешает гордость, независимость, страх — да мало ли что ещё. Настоящие чувства редко всплывают на поверхность. Но чуткое сердце не обманешь.

Пока девушка молчала, Иванна все сильнее укреплялась в мысли, что её затея с переездом была не самой удачной. Может и не глупой, но довольно непродуманной. Можно сказать, спонтанной. И виноват в этом отчим.

Отчим. Это из-за него она порвала со старой жизнью, из-за него почти перестала общаться с матерью, из-за него оставила работу, из-за него, в конце концов, перестала спать ночами.

— А вам совсем-совсем не к кому пойти? Может быть, вы можете позвонить своим родным, чтобы они за вами приехали? — в шелест шин по мокрому асфальту и гул листвы мягко вплелся голос девушки.

— У меня никого нет, — прозвучал равнодушный ответ.

Тогда пухлые губки упрямо надулись, бровки решительно сдвинулись, и барышня взяла Иванну за руку.

— Я знаю, кто вам поможет! Идёмте!

Серая мышка едва успела подхватить чемодан и зонтик, как оказалась у мигающего светофора, а еще через пять минут шла вдоль пятиэтажек по асфальтовой дорожке. Блондинка постукивала каблучками чуть впереди, а чемодан Иванны катился по асфальтовому тротуару с таки грохотом, словно это тележка, груженая камнями.

На растерянный вопрос «куда мы идем», спутница торжественно ответила:

— К нашему лучшему сыщику! Между прочим, у него талант от природы.

Лоб Иванны исказила презрительная складка, но ее провожатая этого не заметила, так как ни разу не оглянулась.

«Знаю, знаю…» — думала Иванна, на автопилоте следуя за блондинкой. — «Стоит быть посдержаннее, и не судить о людях раньше, чем с ними познакомлюсь».

Но это в теории легко, на практике же за годы службы ей встречался не один доморощенный детектив, начитавшийся бульварных «интриг и расследований», и возомнивший себя вторым Шерлоком. И ни один из них не оправдал ожиданий не то, что Иванны — даже своих родственников.

— Чем сможет помочь мне ваш эм… сыщик?

— Вы что, мне не верите? — в первый раз на лице незнакомки отразилась обида. — Да это лучший детектив, такого больше нигде нет! Вы сами убедитесь, когда ваши документы и деньги окажутся при вас. И еще извиняться будете.

Она приподняла кверху аккуратный носик и всем видом показала, что больше не намерена отвечать на подобные оскорбительные вопросы.

Иванна пожала плечами и возражать не стала. Надо — извинится. Ошибки свои она всегда признает, только ошибается редко. Но рассудила так — возможно, ей и не помогут вернуть деньги, но может, хоть на улице не оставят. Пожалуй, выбирать уже не приходится. Когда все закончится, за благодарностью дело не станет. В конце концов, если ее примут на работу — отправят запрос в Москву, восстановят документы — то она вполне сумеет расплатиться за доброту.

Было нелегко поспевать за шустрой барышней, волоча за собой чемодан. Но постепенно Иванна погружалась в ритм, отбиваемый зонтом-тростью по асфальту. Ее все глубже и глубже затягивал этот звук, как бубен шамана в некий транс, из которого вывел голос спутницы. Её носик принял прежнее положение, она поправила свёрток, взглянула на Иванну вполоборота, и как-то смущенно добавила.

— Только… вы не судите по внешнему виду. Она довольно странная… для сыщика.

Иванна оторвала взгляд от асфальта и перевела его на зелёные глаза блондиночки.

— Значит, это женщина…

Для опытной оперативницы это было равносильно приговору. Женщина-детектив-самоучка. Что же может быть лучше? Но на этот раз склонность развешивать ярлыки едва не вышла Иванне боком. Скажи она лишнее слово, и ее добросердечная спутница просто отправилась бы по своим делам. Но мысли остались не озвученными, и барышня продолжила свое доброе дело.

Правда, после этого утверждения блондиночка, непонятно почему, призадумалась.

— Можно и так сказать. Да, мы ведь почти пришли. Это «Топольки».

Иванна слегка приободрилась уже от одного того, что палящее солнце проспекта сменилось прохладой и свежестью тенистой аллеи. Если до этого они шли по обычным улицам самого что ни на есть обычного города, то теперь словно попали в другой мир. Однотипные пятиэтажки сменились симпатичными коттеджами в окружении рябин, калиновых кустов и лип. Городской шум плавно перетек в птичий щебет, перед домами раскинулись шикарные клумбы за невысокими заборчиками, стали появились скамеечки и качели.

Миновав аллею и несколько коттеджей, женщины свернули за угол оранжевого кафе под названием «Сытый кот» и вновь вышли к пятиэтажкам. И только пройдя через два двора, очутились на самой тихой и уютной улочке, какую Иванна только могла себе представить. Она дремала в своем безмятежном мирке, совсем небольшом — с одного ее конца был отлично виден другой. Городской шум сюда совершенно не долетал, и только в одном из домов слышалась тихая музыка — кто-то играл на фортепиано. Но спутницы направились в противоположную от звука сторону. Их целью был уютный двухэтажный домик, расположившийся прямо в центре улицы и зажатый между двух шикарных коттеджей. На их фоне он выглядел несколько обшарпанным, но — настоящим. Про такие дома говорят — у стен есть душа.

Обвитый зелеными плетями винограда, с резной скамейкой у входа и несколькими яблонями за просвечивающим реечным заборчиком, он наводил на мысль об одинокой женщине, со скуки решившей заняться расследованиями.

Но стоило войти во двор, как из-за угла дома появился парень, ужасно лохматый и — совершенно отсутствующий в этом мире. Его руки были заняты странным прибором с десятком тонких проводков, топорщившихся во все стороны. Он так сосредоточенно щелкал переключателем, словно в этом заключалась суть всего мироздания.

«Все-таки не женщина. Наверное, это и есть наш доморощенный гений сыска», — мелькнула мысль у Иванны. — «И, конечно же, он испытывает новое прослушивающее устройство, которое изобрел сам. Да что там, оно наверняка и мысли читает…».

Но она не успела додумать саркастическую мысль.

— Женечка, здравствуй, солнце! — барышня одарила парня жемчужной улыбкой, но он даже не взглянул на нее, словно звук голоса не долетел до его замкнутого мирка с переключателем.

Девушку это ничуть не смутило. Она улыбнулась, забрала из рук юноши прибор и вручила свёрток.