Белый танец

Дана вдруг поймала себя, что зябко потирает руки, воздух, незаметно проникший в комнату, принес с собой не только осенние запахи, но и осеннюю свежесть.

Ей стало неудобно, наверняка гость, сидящий ближе к окну, озяб и, теперь нужно было вновь подняться с места, чтобы закрыть окно. Несколько секунд она колебалась, не зная как попросить деда Тины ненадолго отложить свою трубку. Но тот после одной или двух неудачных попыток сам поднялся и направился к окну. Глубоко вдохнув, несколько раз, он повернулся к окну спиной. Девана заметила, что его лицо почти совсем лишилось красок и теперь ничем не выделялось на фоне седых волос.

– Вам плохо? Я пугаю вас?

Произнося эту странную фразу, она более всего хотела, чтобы мужчина немедленно самым решительным образом возразил и нашел самое простое и естественное объяснение своей слабости.

Она поспешила к нему и почти силой вновь усадила в кресло. Потом прикрыла одну из створок окна. Вытащив платок, хотела вытереть выступивший на лбу старика пот, но он удержал ее руку.

– Спасибо, мадам. Жаль, что моя внучка забыла представить нас. Может быть, по этой причине беседа не очень получается.

Рука мужчины не очень напоминала руку старика, во всяком случае, кожа на руке еще была без неприятных пигментных пятен, и в ней ощущалось достаточно мужской силы. А Дана замерла, словно пойманная в ловушку взгляда. Там, совсем недалеко, за этими подступавшими к дому деревьями, за ветками, усыпанными замершими в молчании серо-черными воронами, за холодом утра, кто-то спрятался и стоял уже достаточно давно, наблюдая за ними и прислушиваясь к разговору. Этот кто-то пытался оставаться незамеченным и надеялся, что ему это удастся. Может быть, он хотел прочитать ее мысли и захватить в западню чуждых эмоций. Дана вдруг почувствовала прикосновение, легкое дуновение в том месте, где с левой стороны груди каждый ощущает нечто самое главное, источник жизни, место, прикоснувшись к которому получаешь немедленное и самое главное подтверждение. Сердце бьется – ты живешь. Может быть, это была угроза? Или предупреждение?

Звук упавшей трости заставил ее вздрогнуть и наваждение пропало. Она захлопнула окно.

– Меня зовут Девана. Можете обращаться ко мне без слова мадам. Я пока не замужем. Давайте перейдем в другое место. Может быть, прогулка поможет собраться с мыслями. И еще, здесь мне почему-то не по себе.

Через секунду она уже пожалела о своем предложении, оказалось, что господин Феррер немного прихрамывал, и что его трость была отнюдь не необычным аксессуаром, а самым необходимым предметом. Ощущение, что она все делает невпопад, вернулось с новой силой, и чтобы скрыть свое смущение она решительно открыла дверь и вышла в коридор.

Теперь она вспомнила о беспорядке внизу и решила, что лучше всего, если они продолжат беседу в гостиной. Наверно следовало пригласить гостя позавтракать или попросить подать чаю.

В коридоре было пусто, Ковентина видимо совсем не хотела принимать участие в беседе, и не ожидала от разговора ничего хорошего, поэтому поспешила исчезнуть в неизвестном направлении. Дана растерянно покрутила головой и от досады неожиданно для себя топнула.

– Давайте просто пройдемся. Я хорошо знаю этот дом, когда-то я часто бывал здесь. И не только здесь. Мальчишкой я часто носился по лесу, подсматривал за крестьянами, бывал и у друидов.

Девона прикусила губу. Тема друидов по-прежнему навевала на нее практически инфернальный ужас. Сейчас же, вновь вспомнился черный круг в земле и заунывное пение жрецов.

– Впоследствии я еще не раз бывал у них. Мне это помогло за морем. Там тоже встречается магия, хотя и немного другая.

Дед Ковентины бывал по другую сторону Атлантического океана? Кстати, интересно как он назывался здесь.

В любом случае, кроме нескольких отрывочных фраз о судьбе родителей Регана и о заморских колониях это было первое живое упоминание о земле по ту сторону. И хорошая возможность увести разговор от неприятной тематики в сторону обретения полезных, а может быть даже необходимых знаний.

– И как выглядит жизнь в королевских колониях. Там наверно все необычно и красиво?

Старик остановился, а девушка заметила, что одна, только сделав несколько шагов по коридору. Обернувшись, она обнаружила, что господин Ферран стоит, опустив голову и опершись обеими руками на трость.

– Простите, я заболталась.

Теперь мужчина полез уже в нагрудный карман и спустя мгновение в его руке появился запечатанный конверт, который он немедленно протянул Деване.

– Это второе дело, по которому я приехал. Теренций просил передать вам это письмо. Он добавил, что надеется, что вы все поймете. Может быть, поймете.

Замявшись на секунду не поднимая взгляда и не опуская руки, добавил.

– Я знаю итальянца давно. И Ханна замечательная женщина. Вы должны понять то, что произошло то, что они мне рассказали, не зависело от их воли.

Ни слова о сыне. Хотя, наверное, мог бы попросить за него, принести извинения от его имени. Или они думают, что после ужаса, который испытала она, никто не может рассчитывать на прощение?

– Ваш сын. Пускай возвращается. Конечно, пускай возвращается. Мы уедем в столицу, и кому-то надо будет позаботиться об имении.

– Я скажу ему. Конечно, столько лет прожито в этих стенах. А вам? Вам дорог этот дом? Как вы относитесь к тому, что здесь происходило? И сейчас, и раньше. Это старый дом. Здесь жило множество людей, они рождались и умирали часто, не узнав ничего вне этого маленького мира.

Она не знала что ответить. Вот разве что…

– Скажите, а где здесь хоронят умерших? Где здесь кладбище? У хозяев имения, у предков Регана наверно есть фамильный склеп?

Дед Ковентины обладал странной способностью, внезапно словно менять свой возраст, как будто одним махом мог скинуть десяток лет, спрятать их в карман, чтобы в нужный момент вновь извлечь прожитые годы и стать самим собой. Хотя кто знает, в какой момент он был ближе к своему естественному состоянию?

– Вы меня страшно удивляете девушка. Я же сказал, что с детства имение было моим вторым домом. Здесь я знаю все. И я видел фреску. Рассматривал это необычное изображение много раз.

Он сунул конверт ей в ладонь и накрыл второй рукой, зажав локтем трость. Некоторое время пристально вглядывался в амулет. Зеленый камень в когтях дракона слабо светился, мерцая искрами света.

– Здесь есть склеп. Когда-то там хоронили всех членов семьи. Теперь нет. Но я еще раз хочу спросить девушку с фрески, что для нее это место, что для нее этот дом, что для нее храм, сгоревший в драконьем пламени.

Теперь она была уверена, эта странно тяжелая трость была не просто так. Все было не просто так.

– Пойдемте, я покажу вам кое-что.

Теперь она уже пошла, не оглядываясь, и совсем не удивилась вновь, не услышав характерного деревянного стука. Еще секунду спустя она уже почти бежала, подобрав юбки.

Распахнув настежь дверь в свою комнату Дана почувствовала, еще немного и она разревется, забьется в истерике, упадет и откажется не только продолжать эту словесную дуэль, но просто ляжет и откажется вставать, чтобы не произошло. Закроет лицо и уши, окунется в благословенное небытие и, больше не будет ни отвечать на странные вопросы ни пытаться задавать свои.