Белый Трибунал

– Кстати, насчет твоего докторского наряда, - продолжала Гленниан, словно не слыша возражений.
– По всем отзывам, ты превосходный врач. Где это ты приобрел такое искусство? И где, между прочим, раздобыл средства на жизнь? Ты живешь в прекрасном доме, и стоит задуматься…

– …Стоит задуматься, как мы умудрились так надолго забыть о главном. Гленниан, ты должна покончить с этой нелепой историей с Мухами. Обещай мне.

– Кажется, с этой историей и так покончено. Сегодня Солдаты Света совершили налет на наш штаб. Это было ужасно… невообразимо. Сбежать удалось не многим. Меня кто-то схватил в темноте, и я отбивалась, потом он упал с лестницы, и мне удалось вырваться, но остальные… - ее голос дрогнул.

– Схвачены или погибли. Организации конец.

Жаль, но зато ты уцелела. Вслух Тредэйн заметил просто:

– Мне очень жаль.

– Правда?

– Да.
– Как ни странно, какая-то доля правды в этом была.
– Они хорошо работали. Печальный конец. Но предсказуемый.

Гленниан молчала, и Тредэйн испытующе взглянул на нее. Девушка сидела, бесстрастно уставившись в огонь, но что-то в ее лице заставило Тредэйна переспросить:

– Ведь это конец, не так ли?

– Что ж еще, - огрызнулась она. Этот ответ его не удовлетворил.

– Надеюсь, ты не думаешь…

– Я сейчас слишком измучена, испугана и встревожена, чтобы думать. Солдаты, должно быть, уже ушли. Мне пора.

– Как ты доберешься до дома ЛиТарнгравов?

– Найму лодочника до моста Мраморных Цветов, а дальше пешком.

– Опасно. Хозяин этого дома разрешил мне пользоваться его экипажем. Домой ты поедешь в карете, а потом обещай мне, что отдохнешь.

– Обещаю.

– Хорошо. И еще обещай больше не ввязываться в подобные эскапады.

– Я обещаю не рисковать без необходимости.

– Не юли…

– А знаешь, я впервые слышу слово «эскапада». Конечно, оно встречается в книгах… ты так и не рассказал мне, где набрался такой учености. И зачем вернулся в Ли Фолез.

– Разве?
– Она опасна, подумалось Тредэйну. И всегда была опасна.
– В другой раз. Идем, я провожу тебя до кареты. Сюда.

Он провел ее через комнаты к выходу во двор, и, пока они шли, наконец решился задать вопрос, который давно уже мучал его:

– Гленниан. Из ваших Мух кто-нибудь знает твое настоящее имя?

– Только один человек.
– хмуро ответила она.
– И он никогда меня не предаст.

– Это не предательство, - терпеливо, но строго поправил верховный судья.
– Вы просто отчасти исправите зло, причиненное вами человечеству. Вам дается возможность в какой-то мере расплатиться за прежние преступления.

– Сосчитай лучше собственные преступления, кровавый повар, - прошипел Местри Вуртц, прежде известный единомышленникам как Набат.

– Дерзость… непокорность… ложь… высокомерие… ненависть. Здесь, в Сердце Света, вы очиститесь от этих пороков, - посулил Гнас ЛиГарвол.
– Рано или поздно вы вновь обретете нравственную чистоту.
– Он задумчиво посмотрел на собеседника.

Голый, тощий Вуртц стоял, распятый железными кольцами на загородке из неструганных досок. В подземелье было сыро, и его костлявое тело дрожало не только от страха и боли, но и от холода. Но губы преступника были надменно сжаты, а глаза тверды как камень. Что ж, этому человеку еще многому предстоит научиться.

– Назовите имена ваших сообщников, - наставительно произнес ЛиГарвол.

– Назовите хотя бы одно имя. Шепните его мне одному. Дайте мне знак, что ваше истинное «я» стремится к спасению.

– Я не знаю имен, - повторил Вуртц, глядя прямо перед собой.
– Мы знали друг друга только под вымышленными именами.

– Однако главарь, архимятежник, должен был, конечно, знать и настоящие.

– Это вам не поможет. Он мертв. Ваши прислужники застрелили его.

– Ложь, столь же презренная, сколь и тщетная. Со временем вы поймете, что меня обмануть невозможно. Вы - глава организации Мух. Честь требует, чтобы вы признали это обстоятельство, затрагивающее одного лишь вас.

– Это ложь.

– На вас указал один из ваших коллег.

– Это тоже ложь, ты, белое дерьмо, так что ползи обратно в свой нужник!

– Вы невежливы, Вуртц.

Набат ответил ему выразительной руганью.

– Вы все упорствуете… Однако вы получите должный урок, который направит вас к свету.

Судья щелкнул пальцами.

Безликая фигура, склонившаяся над раскаленной жаровней, тут же протянула затянутую в перчатку руку, чтобы извлечь из углей длинную стальную спицу. Заостренный ее конец тускло светился красным. Подняв с пола тяжелый молоток, подручный ЛиГарвола приблизился к неподвижному пленнику.

Презрительная усмешка искривила губы Вуртца.

Приставив конец спицы к предплечью пленника, палач легкими ударами молотка медленно вгонял раскаленную спицу. Пройдя сквозь мышцы и жилы, острие глубоко ушло в доску. Кровь вокруг раны мгновенно запеклась.

Вуртц со свистом втянул в себя воздух, но не издал больше ни звука. Его лицо превратилось в маску боли. С трудом открыв глаза, он невольно скосил их к торчащей из руки спице. Уже четвертая за четверть часа. Точно такие же торчали из другой руки и в икрах ног.

Местри Вуртц встретился взглядом со светлыми глазами верховного судьи. Растянув губы в пародий на улыбку, он процедил:

– Придется вам еще постараться.

– Постараемся, - верховный судья поднял руку, и палач принялся вбивать следующую раскаленную спицу в плечо пленника.

– Имена, - потребовал ЛиГарвол.
– Назовите всего одно, покажите себя достойным помощи, и вы вернетесь в свою камеру.

Набат снова выругался.

Рука судьи едва заметно шевельнулась, однако палач не пропустил знака. Следующая спица под мощным ударом молотка вонзилась прямо в колено, расколов коленную чашечку.

Крик смертельной агонии разбил холодную тишину камеры, сырые стены которой слышали и заглушали сотни таких криков. Голова Вуртца моталась из стороны в сторону.

Наконец судорожные корчи отступили, и пленник обвис, насколько позволял железный ошейник.

– Ваша неразумность огорчает меня, - упрекнул пленника верховный судья.
– Я пытаюсь помочь вам, но ваше упрямство сводит на нет все мои усилия.

Пленник ответил невнятным проклятием.

– Однако пока что я не оставляю надежды. Автонн еще может смягчить ваше сердце. Попробуем еще раз. Поговорим о Зимнем Восхвалении, столь точно описанном в одном из ваших памфлетов. Кто-то из гостей или слуг предоставил вам сведения. Это известно.