Белый волк - Князь болотный

— Да не не страшно, так боязно чуток.

— А кого боишься то? — переспросила бабушка.

— Да мало ли кто, вдруг там вампиры, или зомби какие, или волки вон степные во двор пробрались да наших овец режут.

— Ну с волками это ты загнул, а Тузик наш от чего еду свою ест — усмехнулась бабуля — если он и на волков залаять боится. Нет там никаких волков, и лисов нет, нет никого, у нас сторож во дворе вон дрых нет, он бы этих воров давно учуял да лай поднял.

— А вампиров или зомби собака учует?

— Учует конечно, он же пес, он даже деда твоего пьяного за пол деревни чует, не то что воняющего ходячего трупа. Ты вот что милок, что бы не бояться никого представь себе, что то не страшное, веселое. Подумай, что в огороде пугало стоит в твоей рваной рубахе, да не просто стоит, а птиц распугивает и урожай наш охраняет. Только вот там не простое пугало, а веселый Перушка из детской сказки. Петрушку ты ведь не боишься?

— Петрушку не боюсь.

— Ну вот и иди себе в ночь, нет там ничего, только твое воображение.

Вот сейчас мое воображение рисовало огромного бурого медведя, что летит на запах почти обгадившегося от страха князя, а это непорядок. Ну пусть там будет небольшой лисёнок, что гонится за какой то зазевавшейся тетёркой. Но даже если там и мишка, я ведь так просто не дамся. Я перехватил копье в левую руку, а правой вытащил меч. Вот теперь я вооружен и смертельно опасен, даже для самого себя.

Хищник налетел с лева, я в последний миг краем зрения увидел метнувшуюся в мою сторону тень, и наотмашь ударил копьем, прочертил полукруг слева от себя, но огромный белый волчара пригнулся к земле и копье пролетело у него над головой, а тварь прыгнула вперёд и клацнув зубами вцепилась мне в левое бедро.

— Аааа-ах тыж сука — заорал я, и со всей дури хлестанул зверя мечем по голове.

Удар то ли со страха, то ли — просто повезло, но получился просто страшный, меч перерубил зверю верхнюю челюсть почти возле глаз и застрял в нижней. Волчара взвыл и шарахнулся назад, а я выпустив меч схватил обеими руками копье и прыгнул вперед нанизывая тело белого волка на копье, как кусок шашлыка на шампур.

Волк визжал и извивался, его перерубленная морда внушала страх, два огромных клыка торчали из нижней челюсти, половины языка не было, но кровь имела страшный черный цвет.

Я надавил еще раз, прибивая копьем волка к земле и отошел шаг назад. После чего взглянул на свою рану, извлек остатки верхних клыков с куском волчьей челюсти и увидел белую кость своей ноги. Эта тварь порвала ногу до самой кости, а из раны текла густая черная жижа. Из последних сил я схватившись за лапу потянул волка на себя, а потом прицелился вогнал клинок в грудину, стараясь попасть в сердце.

— Вот тебе сука, сдохни тварь зубастая!

Сознание уходило, эта дурман трава, именуемая анашой походу меня накрыла, а может так ощущалась потеря крови, я быстро расстегнул ножны и сорвал кожаный ремешок, которым тут же перетянул ногу выше раны, а потом сделал то, на что никогда бы не решился, если бы не эта чертова конопля, чей сладковатый дымок затягивал полянку и голова уже гудела, а вместо страха медленно накатывал приступ хохота, адреналин уходил и начинался откат.

Я вытащил клинок из груди белой твари и только сейчас увидел, что это волчица.

— Вот сука злопамятная, как ты меня нашла?

Хотя кого я спрашиваю, я ведь дурак сам тут шляюсь по болоту в шкуре твоего самца, так мне и надо идиоту, охотник хренов, но всё это потом, все сопли, слюни и самобичевание. Я сорвал кожаный бурдюк с пояса и вылил в открытую рану почти литр чистой воды, пытаясь очистить мясо от непонятной черноты. Потом закрыл глаза и сильно сдавил мясо в районе раны, что бы вытекла эта черная мерзость. Когда вместо черной жижи потекла хоть и черная, но все же кровь я прилепил на место кусок оторванного куска собственной плоти и сел на землю. Сознание уплывало, но боли уже не было, а я достав шило сделал себе шесть сквозных дырок в мясе и начал аккуратно, дрожащими и липкими от крови пальцами продевать в края раны нитки из высушенного сухожилия. За пять дней мне это шило и примитивные нитки второй раз пригодились.

— Ашага-раша мрава, ашага-раша ванну, аша-га раша-боннис — послышалось шипение у меня за спиной, я медленно повернул потяжелевшую голову и увидел еще одного лешака, а может лешачку.

Лешачка стояла в нескольких шагах от меня и периодически ударяя в бубен косточкой, что то шипела и показывала на меня пальцами, а я находясь под кайфом от дурман травы и потери крови не придумал ничего лучшего как поднять ладонь и показать факушку ведьмачке в виде среднего пальца левой руки, а потом поднял меч и собрав последние силы зафигачил им в сторону призрака с бубном, после чего мое сознание медленно уплыло вдаль.

Я висел в облаках и наблюдал как кто то перематывал пленку, странного кино. Вот молодой парень встает, вытаскивает меч из пуза здоровенного мужика, а потом отпрыгивает назад и взмахнув мечем приделывает кусок черепа, второму, но уже более молодому воину. А вот уклонившись от удара короткого копья парень машет мечем и лежащий на земле человек встает на ноги, а потом почему то неизвестный с мечем быстро тыкает в несчастного своим мечем раз пять.

А потом долгий бег спиной вперед по болотам и лесам, а далее бой на кораблях, тяжелый поход на веслах.

Битва, битва, грабеж, битва, битва, грабеж.

Кровь и грязь.

Все эти картинки пролетали у меня перед глазами до тех пор пока я не увидел стоящего человека, что держал в окровавленной руке меч, хотя нет не меч, саблю, что то знакомое напоминал мне этот человек, да это же я.

Я тогда в той, в другой жизни после того как моя старенькая Тойота слетела в кювет, а потом в кадре появляется усатый мужичок лет сорока пяти и подняв лицо в небо мерзко усмехается, после чего приставляет пистолет к затылку и стреляет еле стоявшему на ногах человеку с саблей в голову. Вот пуля выходит через лобную кость ближе к левому уху, все кино кончилось.

— Чеслав, стой, стой гаденыш — заорали у меня за спиной — стой сука догоню хуже будет.

Туман.

— Чеслав, а ты не плохо работаешь мечем, но сегодня ты умрешь.

Туман.

— Ты не демон, тебя священный дуб принял — усмехающееся лицо деда-лешака — ты посох из ветвей столетнего дуба держал и он тебя не отправил в ирий.

Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной лицо деда лешака.

— Что это было, что за хрень, волки, мечи, кровь, убийства, насилие? — я посмотрел на знакомое лицо старика.

Я его точно знаю, но откуда, что это за хмырь улыбающийся?

— Ну вот ты опять в этом мире. Не получилось у Тары тебя изгнать, глупая она, думала что ты демон — произнесло лицо старика и его губы растянулись в улыбке.

— Тара, кто такая Тара? — не понял я — что за история с демонами?

Дед опять растянул рожу в ухмылке — ты так и будешь лежать, или встанешь уже?

— Я встану, а зачем? — мне как то не очень хочется вставать, тут так приятно и спать охота, но подлая рожа старика вдруг скривилась и протянув руки он начал меня трясти за грудки.