Белый ворон

Один поменьше, чем четырехзвездочный отель, но он считается персональным жилищем, зато гостиница дает неплохой доход. Дешевые вложения всей гусевской команды на том Кипре в сравнение не идут. Это только нищие, вроде них, во второразрядных Европах на недвижимость клюют. Америка им не по карману. Тем более родной город. У нас хорошая квартира в два раза дороже кипрской виллы.

Зато, в отличие от всех этих львино-вороньих сообществ, у меня преимущество есть. Та самая свобода как осознанная необходимость быть вполне самостоятельным человеком, не связанным ни с кем особыми обязательствами. При том мне даже пресловутая депутатская неприкосновенность даром не требуется. Воронов не сажают. Убить могут, но за решетку отправить – это из области псевдонаучной фантастики.

Впрочем, от взрыва или пули эта самая неприкосновенность еще ни одного депутата не защитила. Она им по другому поводу требуется; зря что ли один из очередных Генеральных прокуроров на всю страну пискнул – ой, каких невероятных размеров достигла коррупция в высших эшелонах власти. Вот глупыш, забыл, зачем его к месту определили, кто на твои воинственные писки внимание обращать будет, для такого даже инсульта жалко, а потому – дуй непримиримо сражаться за соблюдение законов на передовую, тут как раз освободилось место прокурора в громадном городе Калиновка. Там среди двадцатитысячного населения с таким-то служебным рвением ты точно разоблачишь какого-то коррумпированного до мозга задницы председателя райпотребсоюза.

– Марина, кого черт принес? – реагирую на вызов селектора.

– Ты не поверишь своим глазам. Кстати, Степанченко звонил, оставил для тебя сообщение.

– Ланду вызволил?

– Пока нет.

– В таком случае, давай свой сюрприз.

Увидев вошедшего, я чуть было ни удивился. Возле двери виновато улыбался начальник отдела снабжения, который несколько дней назад выскочил за границу отмечать медовый месяц.

– Ну, чем ты меня в очередной раз порадуешь? – спрашиваю у Константина грозным голосом. – Греция по поводу твоего визита нам войну еще не объявила?

11

После сообщения Марины о намерении адвокатуры составить мне компанию во время обеда, с ходу понял: рабочий день будет гораздо плодотворнее и насыщенней, чем могло мечтаться. Потому со спокойной совестью потащил за собой из фирмы как никогда тихого начальника отдела снабжения.

Я не без удовольствия пнул ногой сияющий бок новенького “БМВ” начальника отдела снабжения и скомандовал:

– Давай, отпирай свое сокровище.

Несмотря на явно трепетное отношение к движимой собственности, Костя бросил на меня преисполненный благодарности взгляд прежде, чем расколдовать свою суперсекретную сигнализацию. Представляю, что бы стало твориться в офисе, если бы я начал выяснять подробности очередных подвигов и приключений моего чиновника для особых поручений, а потом, к вящей радости Марины, делать собственные выводы. Разговоров в “Козероге” на месяц вперед могло прибавиться, учитывая, что тема отправки Константином генерального менеджера в объятия сердечного приступа уже начала всем поднадоедать.

– Гони в мой ресторан, – отдаю команду хранящему молчание Косте и в зеркале бокового обзора замечаю, как следом за нами набирают скорость машины охраны.

Ну, конечно, перед тем, как завалиться на боковую, Рябов успел привести своих головорезов в состояние повышенной боевой готовности. На всякий случай, не более того; вдруг проснется, а над ним уже Воха трусится и стучит: шеф, пока ты спал, генеральный директор продул в казино пять долларов, чересчур перенервничал от такой потери и стал известную команду расстреливать. Сережа ведь меня до сих пор опекает, словно я действительно на такое способен. И, между прочим, правильно делает.

Мой ресторан называется “Среда”, среди прочих немеряно расплодившихся кабаков города он самый престижный. Даже рябовский “Трактир”, сводящий с ума гурманов своими блюдами и ценами, в сравнение не идет. “Среда” открыта всего один день в неделю, а потому предварительная запись желающих попасть в него идет уже следующим годом. При таком раскладе кабацкие цены мало кого тревожат, тем более, некоторым из потенциальных гостей вряд ли выпадет счастье попасть в “Среду”, несмотря на предварительную запись. Бывает, очень солидные клиенты ее почему-то игнорируют, хотя, наверное, они бы все-таки предпочли побывать в престижном ресторане, чем выступать в главной роли кладбищенского шоу.

– Ну, Константин, поведай, чем в очередной раз порадуешь? – задушевно спрашиваю лучшего дружка моего сыночка после того, как мы расположились в отдельном кабинете.

– Там такие козлы, – откровенно поведал свое мнение о заграницах Константин. – А менты ихние – прямо гестапо. Вы же сами знаете, эти мудаки – черные полковники. В точности, как по телевизору учили. Так в натуре они еще хуже. Да…

– Константин, – медленно пододвигаю к себе тарелку с купатами, изготовленными по индивидуальному заказу, – мой аппетит может до того испортиться, что горячий шницель забьет твой поганый ротик надежнее кляпа. Говори, жлобеня, что опять отчебучил. Может, мне теперь Интерпол в гости ждать?

– Ну что вы? Дождешься этих бездельников, как же… Все, извините. Мы с ребятами решили культурно отдохнуть, с шашлычком, а эти гады нам такое устроили…

– Что именно?

– Полицию вызвали. Ждите, чтобы Греция на нас напала. Куда ей! Ихние Геракаклы против наших ребят мелко плавают, я отвечаю. Мы вшестером против двадцати гостиничных стояли, так им дали! Это же не мужики, падло буду, если они… Двадцать рыл против шести не проканали! Что я, престиж страны ронять должен? Пусть наших знают.

– Значит, подвиги Челнока на тебя подействовали. Супругу во время турнира определил в ложу амфитеатра?

– У нее тогда голова болела… А потому ее греческие мусора прямо к трапу подвезли.

– Теплоходному?

– Нет, нас всех в самолет посадили… Такие расходы! Ну и страна! Никому в морду не дай, защищая честь и достоинство. Тут же ментам стучат. И теплоход этот… Разве они умеют отдыхать?

– Значит ты еще и на теплоходе отличился?

– Так я же говорю, они все козлы. И наши тоже. Думаю, черт с ним, с этим траханым теплоходом, в гостинице отдохнем… Ну и порядки! Шашлык культурно не пожри! Чтобы я еще раз в эту Грецию отдыхать поехал? Никогда! Лучше дам на себе немцам заработать.

– Тем более, греки наверняка ненавязчиво намекнули, что в их стране тебе появляться не следует.

– Тоже мне потеря! Чего там не видел? Ихних древних развалин? Нет, ну как вам нравится, кто-то когда-то среди их храмов погулеванил, а они теперь за посмотреть на это бабки берут?

– Вот тупые, – огорчаюсь по поводу недальновидной греческой политики в отношении Кости, – ты бы со своими корешками за один вечер их гостиницу в такие руины превратил, акрополям-некрополям рядом нечего делать. Зато через пару тысяч лет, исключительно благодаря вам, потомки этих греков всех туристов у итальянцев на раз бы поотбивали. Подумаешь, развалины какого-то Колизея, вы только увидите ошметки нашей гостиницы, сразу догадаетесь, какие там бои шли. Куда всем гладиаторам и прочим гуннам до Кости со товарищи? Значит так, Константин. То, что тебя можно перевоспитывать только с помощью господ “калашникова” или “макарова”, это я давно понял. Но если ты, поганка бледная…

– Понял-понял, – скороговоркой затарабанил Костя. – Все, что надо, сделаю в лучшем виде. На общественных началах. Я больше не буду.

– А, значит, не такое у тебя хреновое финансовое положение?

– Только из-за бережливости, – всплеснул руками начальник отдела снабжения. – Ну, я еще немного сэкономил от свадебных подарков. Вот скажу вам…

– Заткнись, – скомандовал я, потому что в кабинет без стука вошел юрист Степанченко.

– Гостем будь, Степан, – киваю на свободное кресло. – А ты, Костя, быстро дожуй свой шницель и жди меня в машине. Кофе не получишь – вот такое тебе будет наказание по итогам греческого вояжа. Правильное решение, соответствует главному девизу времен строительства коммунизма: “Экономика должна быть экономной”. Нечего Костю долларом наказывать, пусть жену продолжает обеспечивать. Посажу его на подсос, самому придется о Снежане заботиться. Мужнины подарки с моими в сравненье явно не пойдут, да и воспитывать Константина можно с тем же успехом, как искать пульс у скелета, потому налицо значительная экономия нервно-финансовых запасов.