Белый жираф

Мартина никогда в жизни не дышала таким чистым воздухом, не видела ничего прекраснее и не слышала ничего мелодичнее утреннего пения птиц. Если бы мама и папа могли сейчас разделить ее восторг! Мартину согревала мысль, что мама наверняка бывала здесь и наслаждалась таким рассветом. Тендаи развел небольшой костер и вскипятил горшочек с удивительно пахнущим чаем. Он протянул Мартине кусок горячего африканского хлеба из маисовой муки, и они молча наслаждались едой и созерцанием жизни долины у подножия холма.

Через некоторое время Мартина спросила:

— Тендаи, можно задать вопрос?

— Ага.

— Точно?

— Ага.

— Откуда у тебя этот шрам на лице?

Тендаи рассмеялся, но это был горький смех.

— Давно это было, малышка. Слишком давно, чтобы иметь значение. Я был злым молодым человеком, вот и все.

Мартина понимала, что он не хочет об этом говорить, но любопытство взяло верх.

— На тебя напал зверь или это случилось в драке?

Тендаи расстегнул свою рубашку цвета хаки, и Мартина, потрясенная, закрыла рот рукой. Его грудь и спину пересекали пятьдесят или шестьдесят толстых уродливых шрамов. Было ощущение, словно кто-то или что-то пыталось порвать его на миллион кусков.

— Какое животное способно на такое? — резко произнес зулус. — Нет, малышка, животные могут поцарапать тебя, укусить или даже разорвать на части от голода или страха, но только человек может уничтожать тебя изнутри и истязать твое тело всего лишь из-за цвета кожи.

Мартина сглотнула.

Тендаи словно унесся в прошлое. Ему было двенадцать лет, когда его родители в поисках работы переехали из мирной деревни в горах Дрейкенсберг в пользующийся дурной славой портовый город Совето неподалеку от Йоханнесбурга.

— Словно сам дьявол, — вспоминал Тендаи, — спустился в этот город и превратил его в ад. Но ад этот был только для черного населения. Целые семьи жили в металлических клетках без туалетов и проточной воды. Когда темнело, мы разжигали костры, чтобы прогнать крыс и тараканов, а по улицам ходили вооруженные банды. — Он замолчал. — Наверное, мне не стоит рассказывать тебе об этом. Твоей бабушке это не понравится.

Мартина поднялась со своего места и села поближе к зулусу.

— Пожалуйста, Тендаи, — попросила она, — я хочу знать.

Невзирая на трудности жизни в Совето, Тендаи считал себя счастливчиком. Его мать была опытной учительницей и помогала ему заниматься. Он много работал и мечтал, как однажды вернется в горы и купит ферму. Когда Тендаи исполнилось семнадцать, он устроился клерком на железнодорожную станцию и невероятно гордился этим. Была только одна проблема. До работы нужно было шагать почти восемь километров, и каждый раз его останавливала полиция для проверки документов. В то время цветные не могли свободно передвигаться по городу без документов.

— Один полицейский особенно возненавидел меня. Однажды я почувствовал, что он ждет не дождется повода арестовать меня.

Мартина заметила, что зулус дрожит.

— И он дождался?

Тендаи кивнул:

— Он как-то поймал меня без документов. Мама постирала мою рубашку и забыла положить документы обратно в карман. Узнав, что у меня нет с собой нужных бумаг, полицейский начал кричать и избивать меня дубинкой. Когда я напомнил ему, что он уже сотни раз проверял мои документы, он озверел и сорвал с меня рубашку. Все это время я сдерживался, но, когда он порвал рубашку — а без нее я не мог явиться на работу, — я ударил его изо всех сил.

После этого Тендаи почти ничего не помнил. Очнулся он в тюремном госпитале, весь в бинтах. Когда через девять месяцев его выпустили из тюрьмы, оказалось, что родителей куда-то выслали. Он больше никогда их не видел.

— В восемнадцать лет я был опустившимся парнем и жил на улицах Йоханнесбурга. Там меня и нашла Грейс. Именно она объяснила мне, что прощение — лучшая месть, — говорил Тендаи. — Твоим врагам тяжелее всего видеть, что ты не похож на них. Грейс познакомила меня с твоим дедушкой, который изменил мою жизнь. Он верил, что у всех людей в Южной Африке равные права. А это в те времена было редкостью.

— Почему? — спросила Мартина. Она вдруг вспомнила угрозы Алекса дю При.

— Не знаю, малышка, — устало ответил Тендаи. — Просто не знаю.

Они собрали остатки завтрака, засыпали угли песком и начали спускаться с насыпи. Трава все еще была сырой от росы, но утреннее солнце уже согревало путников. Оказавшись у подножия холма, Тендаи преподал Мартине первый урок жизни в заповеднике. Он сорвал лист алоэ и показал, как выдавливать сок, помогающий при ожогах и порезах и снимающий зуд от укусов насекомых.

Впечатляюще, но алоэ не шло ни в какое сравнение с деревом марула. Как рассказал Тендаи, его золотые фрукты не только излечивали боль в животе, но и содержали в три раза больше витамина С, чем апельсин. Листьями можно было перевязывать раны, лечить укусы насекомых и даже сильные ожоги. И это еще не все. В косточках удивительных фруктов содержалось масло, которое африканцы использовали как ушные капли и которое можно было поджигать прямо в скорлупе, чтобы получилась природная свеча. У зулусов даже существовало поверье: больной корью излечится, если подойдет к дереву на рассвете и укусит его кору.

Мартина испытывала потрясение и радость и с удовольствием смотрела по сторонам. С каждым днем она все явственнее чувствовала себя дома. Словно эти места проникали ей прямо в душу. Постижение этого мира Мартина сравнивала с изучением другого языка. Каждая песня птицы, каждое дуновение ветра, каждое новое растение и каждая встреча с местными жителями или животными были похожи на узнавание нового слова. Все вместе они составляли язык леса. Мартина будет прилежной ученицей, и однажды ей удастся стать такой же неотъемлемой частью этих мест, как сопровождавший ее Тендаи.

— Покажи мне еще что-нибудь, — то и дело просила она Тендаи, и он показывал. Зулус научил девочку находить многослойные оранжевые грибы, в жареном виде приобретавшие удивительный вкус, показал, как делать чашу из листьев, чтобы собирать росу или дождевую воду.

Но главное, он научил Мартину делать компас. Прежде всего Тендаи нашел прямую палку около метра длиной. Он воткнул ее в свободную от травы землю так, чтобы она отбрасывала четкую тень.

— Когда убедишься, что палка хорошо держится, отметь каким-нибудь сучком место, куда падает тень, — объяснял Тендаи. — Подожди пятнадцать минут. Когда тень сдвинется, снова сделай отметку. Затем соедини две отметки прямой линией, вот так. Это будет линия восток—запад. Если ты поставишь левую ногу на первую отметку, а правую — на вторую, то окажешься лицом точно к северу. Есть и более точные методы определения направления, но этот — самый простой.