Бенедикт Камбербэтч. Биография

– Люди обсуждали его с такой страстью, – рассказывал Моффат, – словно всю жизнь были поклонниками – а ведь еще 90 минут назад они ими не были. Все изменилось за 90 минут.

Запуск нового телевизионного сериала – всегда большой стресс, особенно когда вы придумываете новый образ хорошо известным литературным персонажам. А в эпоху, когда пользователи социальных сетей и интернет-форумов могут сразу же выразить свое мнение, это еще больший стресс.

– Я был немного встревожен, – сказал Марк Гэйтисс, – но мы были всегда очень уверены, что как только вы посмотрите пару минут, то сразу втянетесь. Но то, насколько сильно люди втянулись, нас изумило.

Ожидания Гэйтисса по поводу «Шерлока» уже улучшились, когда члены Общества Шерлока Холмса одобрительно отреагировали на предварительном показе.

– Им всем очень понравилось. Не забывайте, что это одна из самых закостенелых и реакционных фанатских организаций. Кто-то даже сказал, что это лучшая экранизация из всех, что он видел.

Камбербэтча тоже застали врасплох все похвалы, хотя многие из них были довольно неохотными.

– Если бы мне давали по пенни каждый раз, когда ко мне подходил фанат «Шерлока Холмса» и говорил «Я не хотел, чтобы мне это нравилось, но мне понравилось», я бы разбогател.

Он признал, что некоторые люди желали новому сериалу провала.

– Мы заставили замолчать многих сомневающихся. А они уже точили на нас ножи. Мне кажется, очень многие думали: «Такое никогда не сработает».

Практически никакая новая телепрограмма не может считаться гарантированным хитом. Еще до начала съемок «Шерлока» BBC провела опрос среди зрителей, чтобы предположить, какую аудиторию получит сериал. Фокус-группы обычно довольно консервативны по своей природе и нервно относятся ко всему, что отличается от их предпочтений. Результаты опросов по «Шерлоку» особенно ярко выявили эти черты.

– Нам сказали, что сериал ждет провал, – сказал Бен Стивенсон, глава драматического департамента BBC, – что аудитория будет маленькой, что в ней будут в основном старики.

На самом деле первую серию «Шерлока» посмотрело больше зрителей, чем любую другую телепрограмму тем вечером. По конкурирующим каналам шли либо часто повторяемые фильмы вроде «Маски» с Джимом Керри, либо далеко не первые сезоны сериалов: «Берег», «Таггарт», «Большой Брат». На этом фоне «Шерлок» был хотя бы чем-то совершенно новым, и его посмотрели более 7,5 миллионов телезрителей – почти вдвое больше, чем надеялись создатели. Через несколько дней его уже назвали причиной, по которой стоит сохранить BBC. Министр культуры Джереми Хант сказал, что сериал «представляет BBC в наилучшем виде – компанией, которая не боится вкладываться в новые программы», но, тем не менее, добавил, что лицензионную плату BBC, скорее всего, придется снизить. Моффат тут же нанес ответный удар. Снижение или даже заморозка лицензионной платы отрицательно скажется на качестве сериалов вроде «Шерлока».

– Эти шоу дороги и сложны в производстве, – сказал он, – требуют огромной поддержки и огромного терпения, в особенности со стороны заказчиков.

Первые отзывы превзошли даже самые смелые ожидания: «Шерлок» сразил критиков наповал. «Это триумф, – писал Том Сатклифф из Independent, – остроумный и интеллектуальный и вместе с тем нисколько не подрывающий головокружительного стиля оригинала. Создатели понимают, что Холмс – это, в первую очередь, не сюжет, а харизма». В той же газете Дэвид Листер назвал его «величайшим фильмом о друзьях» и особенно похвалил решение взять на главные роли Камбербэтча и Фримена: «…тот, кто выбрал их, заслуживает премии BAFTA». В The Daily Telegraph особое внимание обратили на роль Холмса: «Детектив Камбербэтча – это идеальный баланс между психом-занудой и эксцентриком-победителем. Он из тех людей, с которыми вы с удовольствием пожили бы в одной квартире, если, конечно, вас устроил бы полнейший беспорядок».

Шерлок Холмс Камбербэтча, безусловно, получился очень убедительным главным персонажем – может быть, даже неожиданным героем. Он хладнокровен или просто холоден? Он неидеален и сварлив, так что иногда симпатизировать ему довольно трудно, но, тем не менее, даже в одержимом, постоянно анализирующем все вокруг персонаже просвечивают человеческие черты.

Камбербэтч согласился, что может очень увлечься работой… При этом он заметил:

– …но я не асексуален и не стремлюсь достичь всего за счет всех, кто меня окружает. Играть такую роль, воплотить свои стремления на экране – вполне здоровая вещь, но я не хочу стать таким же и в реальной жизни.

Тем не менее, актер согласился, что свобода быть грубым, находясь в шкуре персонажа, его очень радует…

– …потому что в реальной жизни так себя вести нельзя. Мне кажется, людям нравится такой практичный, целеустремленный персонаж.

Вместо того чтобы сделать персонажа всезнайкой (тогда он получился бы слишком уж самодовольным), знания Холмса специально ограничили. Он может вообще ничего не знать о вещах, которые его не интересуют. Именно пробелы в знаниях сделали его образ реалистичным.

– Если бы мы не вставили эти маленькие детальки, он бы больше напоминал полубога, – сказал Марк Гэйтисс. – Это так здорово – видеть человека, который не знает, что Земля вращается вокруг Солнца, или не помнит имени премьер-министра, потому что его это просто не интересует!

Одно из самых впечатляющих достижений Камбербэтча в «Шерлоке» – то, что ему удалось запомнить и затем выдать на съемках сложнейшие монологи, да еще и на высочайшей скорости. В театре он привык произносить все реплики максимально правильно – в конце концов, там первый «дубль» одновременно еще и единственный. Но для монологов Моффата и Гэйтисса ему пришлось работать на пределе сил.

– Я занимаюсь дома, – рассказывал он о марафонском заучивании ролей. – Часто приходится засиживаться до ночи. Иногда мне даже кажется, что я не актер, а машина. Причем не в плохом смысле слова. Холмс просто очень… статичен. Статичен, но вместе с тем быстр.

Он рассказал, что не мог выучить роль «как попугай». Вместо этого, по его объяснениям, его ждали:

– Репетиции, повторы, «отыгрывание» сценария, метод Станиславского для понимания, что, как и почему говорится в роли, использование переходных глаголов для каждой строки, ассоциации с действиями, предшествующие строчки, любое блокирование – все это можно использовать в качестве триггеров, чтобы вспомнить роль.

Впрочем, Камбербэт признался, что немало помогли ему и «терпеливый ассистент режиссера и подруга».

Шерлок был индивидуалистом и отщепенцем, а не супергероем. Его навыки – не сверхъестественные, не волшебные, а вполне доступны для тренировки. Труднее всего было сыграть именно пресловутый драйв, а не вдохновение или врожденный талант – и Камбербэтч сознался, что увлечение Холмсом заставило его в свободное время задуматься о человеческом поведении и мотивации. Он втихую анализировал окружающих людей, когда был на публике; он смотрел на пассажиров в поездах, на их одежду и багаж – и пытался представить себе, как они живут.

– Об этом просто невозможно не задуматься, – сказал актер о своем бессистемном, но навязчивом изучении людей.

Холмс в исполнении Бенедикта Камбербэтча был неортодоксальным, но все же романтическим героем – по крайней мере, в представлении многих зрителей. Некоторые коллеги по сериалу с этим соглашались.

– Нет ничего менее привлекательного, – сказала Уна Стаббс (миссис Хадсон) в интервью Radio Times, – чем мужчина, который считает себя привлекательным. Мне кажется, именно то, что Бенедикт не считает себя привлекательным, так привлекает к нему женщин. Разборчивых женщин.