Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть

Отсутствие адекватной реакции, подобно жару, укололо Саттерфилда, и он сорвался на крик:

— Приезжает Троктон. Ты хоть представляешь, что это означает?

— Конечно, Герб. Я звонил ему. Избавил твои мозги от непосильной нагрузки и позвонил ему сам.

— Сам ему позвонил! Я не мог никак решиться на это, вот потому ты, как последний идиот, позвонил ему сам. Ну, только масла подлил в огонь! Он прибывает сюда не за тем, чтобы закатить бал. У него совсем другое в голове.

— Я покажу этому сукину сыну!..

— Ничего ты не покажешь! Ему незачем больше опасаться меня. Со мной покончено. Я разорен. Отправлюсь в столицу, чтобы еще раз попытаться спасти себя или же хотя бы то немногое, что у меня еще осталось. Мне представился этот шанс лишь потому, что Троктону нужен не я. Ему нужен ты. Он не тронет меня, так как увяз столь же глубоко, как и я, но ты увяз еще глубже. Ты сделал этот звонок и отправил ему письмо. Это же шантаж! Да еще в письменном виде! И я рассчитываю на тебя в том плане, что ты больше ничего не станешь вякать, Фелл, потому что Троктон прикрыт мною, а все, что ты скажешь против меня, сразу же обернется и против тебя. Ты…

— Мистер Саттерфилд, погодите минуту, — быстро заговорил Крипп. — Фелл не отвечает за свои поступки. Я хочу, чтобы вы остались, и мы проведем освидетельствование на предмет признания его недееспособным. Мы позвоним доктору Эмилсону…

— Что ты сказал?! — взревел Фелл. — Ты пытаешься ставить мне палки в колеса?!

— Слишком поздно. — И Саттерфилд так понизил голос, что, казалось, вот-вот перейдет на шепот. — Троктон прибывает сюда с налоговым инспектором и целой командой, чтобы поглубже копнуть игорный бизнес, и более того… — Тут Саттерфилд внезапно вновь сорвался на крик: — Эти ребята даже не на уровне штата! Бери выше — они из ФБР!

— Иисусе! — вырвалось у Криппа. Он взглянул на Фелла и увидел, как тот кусает губу.

— Это ты сделал, Герб?

Но Саттерфилд уже не слушал Фелла. Он вышел из комнаты, не обращая ни на кого больше внимания.

— Крипп, ты слушаешь меня? Я должен сделать несколько вещей.

— Что за вещи? Может, их сделаю я?

— Нет, я сам! Мне надо найти Дженис.

Глава 24

В бежевом конференц-зале окна были зашторены, несмотря на то что в это время не было солнца.

Браун держал в руках незажженную сигару. Шаун вертел в руках пустую и смятую пачку из-под сигарет, Эрвин постукивал карандашом по подбородку.

Все были в строгих деловых костюмах. И Джувет — тоже.

— Вам не следует дольше ждать. То, что сказал этот Эмилсон…

— Сейчас не столь уж важно, что он сказал. У нас есть глаза, чтобы все увидеть самим.

— Но вспомните, он сказал, что вряд ли можно рассчитывать на улучшение в дальнейшем.

— Мы ждали достаточно долго. Может, еще немного обождать…

— Что сейчас с Саттерфилдом?

— Он арестован.

— И как нам теперь быть? Ему можно заткнуть глотку?

— Вряд ли. Вонь уже пошла…

— И кроме того, все, что он знает, касается лишь Сен-Пьетро. За пределы города, пожалуй, не выплеснется. А там кто знает?..

— Тогда Фелл…

— Даже и не знаю. Если бы раньше. Прежде я сам видел, как Фелл выдирался и из более худших передряг, он мог бы взять на себя…

— Он ничего не возьмет. Ты слышал, что сказал Джувет?

— Выходит, его надо убирать?

— Иного выхода нет. Во всяком случае, я не вижу другого способа.

Они немного помолчали, наблюдая, как Браун раскуривает сигару. Джувет осторожно заметил:

— Может быть, взглянем на все это несколько под другим углом? Фелл не ответствен за свои действия. Однако если его подлечить, то…

— Дальше рисковать нельзя.

— Но такой человек, как Фелл… подумайте об этом!

— Мы не благотворительная организация. Овчинка не стоит выделки.

— Значит, решено — убирать!

— Можно ли для этого использовать Пэндера?

Браун отрицательно покачал головой. Он нажал кнопку сбоку стола, и в дверь просунулась голова девушки.

— Впустите его! — приказал Браун.

Вошедший следом мужчина легко шел. У него была голова мыслителя, вот только нижняя челюсть портила это впечатление: она была голубоватого цвета, а подбородок был неестественно загнут кверху. Как у некоторых видов рыб.

— Это же Моунд! — воскликнул один из присутствующих.

— Да, Моунд. Потому что нам надо быть уверенными, — заявил Браун.

Моунд держал руки в карманах — и это придавало ему подчеркнуто безразличный вид.

— Хорошо, — произнес Браун и кивнул Моунду: — Все, как договорились.

Моунд тоже кивнул и молча направился к двери. Никто не вымолвил ни слова, пока он выходил из комнаты.

Но перед тем как за ним закрылась дверь, Моунд невольно отпрянул назад и попридержал ее открытой: он кивнул человеку, который двигался ему навстречу, затем он вышел сам и закрыл за собой дверь. Молча собравшиеся взирали на вошедшего Фелла, пока он шел к столу.

— Я рад, что застал вас, — заявил Фелл, а это был он, и пододвинул себе стул. — Надеюсь, не помешал. — Он обвел взглядом присутствующих.

Браун положил сигару в пепельницу, делая это нарочито медленно:

— Почему оказался здесь, Том?

Фелл выглядел плохо. Черты лица заострились, и длинные ресницы на нем выглядели как бы неуместными. Он улыбнулся и опять окинул всех взглядом:

— Рано или поздно мне все равно предстояло увидеться с вами, поэтому и решил зайти. А здесь в городе я разыскиваю Дженис.

Когда никто ничего не ответил, Фелл взглянул на свои руки и промямлил:

— Думал, может, вы что-нибудь знаете о ней.

— Ты собираешься вернуться в Сен-Пьетро? — спросил Шаун.

Фелл, казалось, наконец проснулся. Он на миг стиснул свои руки, а затем заговорил внятно и очень осмысленно:

— Я хочу, чтобы вы послали человека в Сен-Пьетро, который знает, что к чему. А мне нужно на время покинуть город.

— Покинуть?

— Я просто должен. Я собираюсь провести какое-то время за пределами Сен-Пьетро. Дженис и я. Мне это просто необходимо.