Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]
Шрифт:
— А куда же ты собирался ее вести? В любовное гнездышко, приготовленное заранее?
— Вот именно. Если бы не куча верховых полицейских, невесть откуда взявшихся в лесу, так оно и было бы. Но этот длинноногий шейх Чонси поймал нас.
— А, ну, что ж, может, это и к лучшему. По крайней мере, здесь у нее имеется приличная постель.
— Вот как? Могу я спросить что ты знаешь о постели Бевер… я хочу сказать леди Андрагоры?
— Все. Я провел под ней довольно бойкие полчаса.
— Как ты сказал — под ней?
— Так и сказал. Я подслушивал, как она отбивалась от ухаживаний этого Чонси.
— Да, я предупредил Крупкина, чтобы он приглядывал за Чонси. И похоже, что они прибыли как раз вовремя!
— Они прибыли слишком быстро! Я уже держал ее в своих руках, когда они ворвались и кинулись на нее…
— Ах, ты…
Невидимое тело пролетело мимо О'Лири, и он с большим удовольствием выставил вперед ногу и зацепил лодыжку. Последовавший затем грохот падающего тела хоть как-то скомпенсировал его боль в глазу.
— Послушай, Лоренцо, — сказал Лафайет. — Нам совершенно ни к чему кидаться друг на друга в этой темноте. Очевидно, мы оба обеспокоены тем, чтобы с леди Андрагорой все было в порядке. Никто из нас не хочет, чтобы она оказалась в лапах Крупкина. Почему бы нам не объединиться, пока она не окажется на свободе, а уж потом решить все наши вопросы между собой?
— Объединить наши усилия, ха, — пробормотал невидимый компаньон Лафайета откуда-то с пола неподалеку от двери. — Какие усилия? Мы заперты в темнице, в темноте, обезоруженные. Если, конечно, — добавил он, — у тебя нет чего-нибудь в заначке.
— Да нет, у меня все отобрали, — сказал Лафайет. — У меня тут было чем похвастаться: приемо-передающая шпага, плащ-невидимка, ключ-на-все-замки, плоскоход…
Внезапно он замолчал и быстро поднес руку к своему поясу. Пояс все еще был на месте. Он отстегнул его, вывернул, нащупал молнию и потянул за нее.
— Подожди-ка, Лоренцо, — напряженно сказал он. — Может, сейчас мы с тобой добьемся всего, чего желаем.
— О чем ты говоришь? — ответил тот своим капризным голосом. — Шпаги? Ключи? Нам нужен, по меньшей мере, заряд динамита, или, на худой конец, два железных прута.
— Может, у меня есть тут кое-что получше, — ответил Лафайет, вытаскивая плоский прямоугольник два на одни дюйма, сделанный из гибкого пластика. — Они пропустили плоскоход.
— Что такое плоскоход?
— Согласно Пинчкрафту, он генерирует поле, которое модифицирует пространственные взаимосвязи против экзокосма. Он обращает одномерное пространство в эквивалентное замещение его вдоль перпендикулярных волюметрических осей и в то же время поддерживает гармонию, которая дает взаимный эпицентрический эффект и…
— А как бы ты объяснил это обычному смертному? — прервал его Лоренцо.
— Ну, он понижает физическую размерность того, кто им пользуется, до нуля и компенсирует это соответствующим повышением плотности поля материи в остающемся квази-двумерном состоянии.
— Послушай, а как бы ты объяснил это идиоту?
— Он делает тебя плоским.
— Как ношение корсета может нам помочь? — взвыл Лоренцо.
— Я имею в виду на самом деле плоским! Ты получаешь возможность проходить между молекулами обычной материи — проходить сквозь
стены, другими словами. Вот почему он и называется плоскоход.— Великий боже, а я ведь практически уже удрал от них, когда, этот длинноногий сукин сын пихнул меня сюда…
— Вот такое настроение мне нравится. Ну, посторонись, Лоренцо, и я попытаюсь его использовать. Значит так, Пинчкрафт говорил, сориентироваться так, чтобы продольные оси совпадали с моими продольными осями, а гладкая поверхность — с самой широкой плоскостью моего тела, или наоборот…
— Наверное, такую они придумали мне пытку, — пробормотал Лоренцо, — заперли с сумасшедшим. Я мог бы догадаться об этом сразу и не предаваться напрасным надеждам. Бедная Беверли. Она, конечно будет держаться до последнего, но, в конце концов, непрерывная настойчивость похитителя и перспектива управлять всем этим замком поколеблют ее волю и…
— Я уже прошел через это, — сказал Лафайет. — И тебе не советую. Лучше выкинь-ка из головы все эти глупости, а я тем временем проведу опыт.
Лафайет стал вращать плоскоход, нашел маленькую кнопку в середине и нажал на нее.
Ничего не произошло. Он разочарованно уставился в окружающую его темноту.
— Черт побери! — с чувством сказал он, — Видимо, слишком легкий путь не для меня. Придется придумать что-нибудь еще. Послушай, Лоренцо, а эта камера высокая? Может, в потолке есть какой-нибудь лаз, и если один из нас встанет на плечи другому, то мы сможем дотянуться до него?
Он встал на цыпочки и вытянул руку, но так ни до чего и не дотронулся. Он подпрыгнул, но всё с тем же результатом.
— Ну, так как же? — резко сказал он. — Будешь взбираться на мои плечи, или мне взобраться на твои?
Ответа не было. Даже мыши перестали шуршать в соломе.
— Говори, Лоренцо! Или ты опять заснул?
Он пошел по камере к углу, где располагался Лоренцо, пытаясь нащупать рукой стену. Через десять шагов он пошел медленнее и с большей осторожностью. Еще через пять шагов он остановился.
— Как чудно, — сказал он окружающей его темноте. — Я почему-то думал, что эта камера всего-навсего не более десяти шагов в ширину.
Он повернулся и пошел обратно, отсчитав 15 шагов. Затем продолжал идти дальше 5, 16, 15 шагов. Внезапно в глаза ему брызнул резкий слепящий свет. Он заморгал глазами, пытаясь разобраться, что бы могла значить эта стена света, похожая на замерзшее стекло, в которое было завернуто что-то светлое.
Когда он повернулся, стена, казалось, поплыла, сжимаясь, появились линии, точки и пятна света, высвечивающие нормальную, хотя и слегка искаженную сцену: тускло освещенный коридор со стеклянными стенами, стеклянным полом и тяжелыми дверями из черного стекла.
— Я вышел из камеры! — воскликнул он. — Плоскоход сработал! Лоренцо!..
Он повернулся, увидел, что стены в то же самое время расширились, вытягиваясь во все стороны сразу, как отражение в выпуклом зеркале.
— Должно быть, какой-нибудь эффект двумерности, — пробормотал он. — Но все же откуда я пришел?
Он в нерешительности сделал несколько шагов вперед: свет сменился полной темнотой. Он прошел 15 шагов и остановился.
— Лоренцо! — прошипел он. — Полный порядок!
Ответа по последовало.