Берег мародеров
Шрифт:
Та же мысль, похоже, пришла в голову и Большому Логану. Он сказал:
– Что это за Морин Уэстон? Как она на вид?
Я вспомнил те времена, когда она работала в штате «Рекордера», и ответил:
– Невысокая, смуглая, очень симпатичная. В ее жилах есть ирландская кровь, и для женщины она довольно храбрая. В твоем вкусе, – добавил я, вспомнив, что гигантам обычно нравятся миниатюрные женщины.
– Любопытно. А ведь я только что думал о том, как бы нам не убить ее, уничтожив эту базу.
– Интересно, каким образом можно сделать это и избежать гибели?
– Надо расправиться с охраной. Обходы совершают всего двое. Снять с них ключи, забраться в склад боеприпасов и поднять всю эту шарагу на воздух.
– Легко сказать... А если они объявят тревогу?
–
– Нельзя полагаться на случай,– возразил я.– Мне пришла в голову мысль о шестидюймовых пушках на лодках. Ты знаешь, как ними обращаться? Кормовое орудие на «У-21» в исправности, а лодка стоит кормой к главной пещере. Одного выстрела достаточно, чтобы закупорить подводный грот, и лодки окажутся запертыми здесь. Не придется их уничтожать.
Он покачал головой.
– Нет, уничтожить их необходимо. Немцы могут взрывами пробить ход сквозь скалу.
А вывести лодки из строя можно только одним путем: подняв на воздух всю базу. Твой план имеет смысл только в том случае, если мы сами выберемся отсюда и сможем оповестить морское командование.
– Послушай! Вместе с Морин – трое шахтеров. Если удастся их освободить, мы сможем выстрелить из пушки и пробиться через выход из шахты, орудуя кирками.
Логан засмеялся.
– Знаешь, что такое обвал в корнуоллской оловянной шахте? – спросил он.– Рухнуло не меньше ста футов свода, выход закупорен огромными гранитными глыбами. Трое горняков с кирками! Ты понимаешь, что говоришь!
– На базе есть портативные буры,– немного растерявшись, сказал я.
– Да, есть,– Логан перестал улыбаться и умолк, поглаживая бороду.– Только вот беда: немцы ведь догадаются, куда мы пропали.
Обыскав базу, они бросятся в погоню, и у нас не останется ни единого шанса.
– Не уверен. Во-первых, у них будут дела поважнее, чем бегать за нами. А потом мы сможем обрушить галерею, ведущую к выходу, и отрезать им путь. Во-вторых, убрав стражу, мы сможем вооружиться за счет базы. А на выстрел из лодочного орудия нужна какая-то секунда, не больше.
– Ладно, будь по-твоему,– сказал Логан – Теперь надо связаться с этой Уэстон и выяснить, в какую часть базы она попала из галереи.
В этот миг пришел охранник за пустыми котелками.
– Ложитесь спать,– сказал он по-немецки, указывая на койки.– Ночью прибудут две лодки.– Охранник сунул мне под нос два пальца и повторил по-английски: – Лодки.
После ухода сторожа я передал эти сведения Логану.
– Слава богу, они приплывут сегодня. Значит, завтрашний вечер остается свободным. Если, конечно, «У-47» уйдет с базы сегодня, как намечено.
Связаться с Морин удалось только к десяти вечера. Движение в галерее не утихало, и поддерживать непрерывный разговор было невозможно. От того, что сумел выяснить Логан, мы совсем раскисли. Оказалось, что Морин попала на базу по галерее, которая сообщалась с нишей, выходившей прямо в караулку. Кроме того, в двухстах футах от базы галерея была закупорена наглухо. Это означало, что достать бур и проникнуть в шахту почти невозможно. Теперь я понял, что за шум слышался в галерее, понял, почему матросы бегают, снуют в караулку и обратно. Немцы готовились отразить атаку с той стороны. Предвидя, что шахтеры расчистят завалы в галереях, немцы, должно быть, установили там пулеметы. Однако суета не объясняла тихого настойчивого треска сварочных аппаратов и глухого гула механизмов: в это время суток на базе обычно воцарялся относительный покой, если не считать зуда динамо-машин и приглушенных голосов.
– Они форсируют ремонт «У-21»,– сказал я.
– Боюсь, что так,– согласился Логан.– А это значит, что лодки уйдут завтра вечером вместо воскресенья.
– Спроси у Морин, как часто она связывалась с Паттерсоном.
Вскоре пришел ответ.
– Паттерсон не знает, что в шахте укрыта база подлодок. Ему известно лишь, что Морин подозревала неладное и что она обнаружила завалы, которых не должно было быть и которые, судя по всему, устроены искусственно. Такие вот дела,– добавил Логан, возвращаясь на койку.
– Паттерсон не дурак,– заявил я.– Он горы свернет,
но добьется, чтобы шахту вскрыли.– Возможно, только кто будет этим заниматься? Расчистка большого завала стоит недешево и требует много времени. Кто будет платить за это? Уж никак не редакция!
– И все же, это наша единственная надежда. Если немцы выпустят лодки завтра вечером...
В замке заскрежетал ключ, и вошел один из охранников. Первая из ожидаемых лодок прибыла на базу, и нас повели вниз, к докам. Минут пятнадцать мы ждали в промозглом третьем доке, и все это время из главной пещеры доносилось эхо неумолчного стрекота лебедки. На «У-47» прекратились все работы, и теперь она сможет покинуть базу не раньше воскресного вечера. Все механики суетились вокруг «У-21». Это укрепило мою уверенность в том, что флотилия должна быть готова к активным действиям завтра днем, то есть в субботу, а не вечером в воскресенье. Ходили слухи, что возвращающаяся лодка потопила «Атению». И что вторая подлодка уже ждет очереди на вход. Значит, через два часа на базе будет не меньше шести крупнейших немецких океанских подлодок «У» и баржа снабжения.
Я поделился этими мыслями с Логаном, но его ответ заглушил шум воды в доке, вдоль которого прокатилась мощная волна, захлестнувшая причал и основательно промочившая нам ноги. Вода в главной пещере забурлила, потом послышался стук металла о металл, сопровождаемый долгими приветственными криками. Первая из двух лодок прибыла.
Маленький дизельный буксирчик шумно засновал по главной пещере, и спустя несколько минут против дока № 3 показался нос подлодки. На причал бросили конец, который мы начали тянуть, передавая из рук в руки. Как только собрался весь персонал, раздалась команда «Взяли!», и мы, уперевшись каблуками в неровный каменный пол, рванули канат. Лодка медленно скользнула в док; выстроившиеся на палубе матросы баграми упирались в причал, чтобы борта не мялись от ударов о камень. Боевая рубка лодки почта доставала до свода пещеры.
Как только лодку пришвартовали, команда строем пошла размещаться на отдых. Обычно нас в таких случаях уводили обратно в камеру, но сегодня погнали в соседний, четвертый док, где стояла «У-21». Требовался народ чтобы снять с электрокара носовое шестидюймовое орудие, только что привезенное из литейной мастерской, и вновь водрузить его на палубе лодки. Ремонт пушки был окончен.
Пока мы надрывались, затаскивая орудие на место, произошел один пустячный случай, оказавший большое влияние на последующие события. Проводив своего друга, командира новоприбывшей «У-27», до его помещения, капитан «У-21» вернулся присмотреть за механиками. Он курил сигарету, что было грубым нарушением правил, однако никто не позаботился указать ему на это. Настал момент, когда все, кто суетился возле орудия, должны были подхватить его и не дать соскользнуть на корпус лодки. Капитан без раздумий присоединился к остальным. Это было похоже на свалку вокруг мяча в регби. Мы пригнули головы и стали толкать пушку каждый от себя, пока наконец станина не оторвалась от палубы и не скользнула в крепежные гнезда. Распрямив ноющую спину и переведя дух, я услышал, как кто-то сказал:
– Горелым несет...
Удушливая вонь тлеющей ветоши окутала нас, потом возле опоры деррик-крана что-то вспыхнуло. На несколько мгновений все замерли, будто в кинопроекторе остановилась пленка, потом один из механиков бросился к пламени и принялся затаптывать его подошвами. Прежде, чем помочь нам поставить орудие, командир лодки выбросил окурок. От него и занялась куча промасленной ветоши. На механике загорелась пропитанная маслом одежда, и командир лодки, сорвав с себя китель, обернул им пылающие ноги пострадавшего. Все, казалось, забыли о самом пожаре, который уже разгорался и ревел. Кое-кто отскочил подальше из-за жара: на причале вспыхнули лужи смазки. Потушив брюки механика, командир швырнул китель на огонь и затоптал его. Все закашлялись от густого дыма, кашлял и командир, гасивший огонь. Я видел капли испарины у него на лбу. Потом ноги его подкосились, командир упал. Один из механиков оттащил его подальше от чадящей ветоши, а двое других окончательно затушили пожар.