Берег мечты

— Сеньора Амапола хочет прийти к тебе в гости, — зашептала матери Луиза. – А разве она может прийти, если у нас в доме будет эта девка?

— Не серди меня, — попросила Рита. – Я эту бедняжку на руках таскала, купала в тазу и кормила с ложки. Для меня она так и осталась маленьким, беспомощным ребёнком. А что касается гостей, то сейчас мне не до них, Луиза. Так и передай сеньоре Амаполе. Я думаю, она поймёт.

Луиза расстроилась ещё больше. Ответ ей показался очень грубым. Но можно ли ожидать другого от людей, которые ничего не смыслят в правилах этикета? Мама могла бы почувствовать себя польщённой. Могла бы обрадоваться, что такие значительные люди хотят с ней познакомиться. Могла бы гордиться, что подобным знакомством обязана своей дочери. Но мать вела себя так, словно ей и дела не было ни до каких знакомств, словно она не знала, что верхний город куда лучше нижнего. И Луизу это очень расстраивало и огорчало. Сама она мечтала поселиться в таком же красивом доме, как у Фреда, завести себе столько же разных кремов, притираний, баночек и щёточек, как Амапола. И платьев должно быть не меньше. Луиза представляла, как они с Фредом приезжают на машине в роскошный магазин, и она примеряет там наряды, а потом и покупает их. Голова у неё начинала кружиться от волнения, и никакие занятия не шли на ум.

Примерно, то же самое, что с маленькой и глупенькой Луизой, творилось и с Аугустой Эвженией, которая считала себя умной и умудрённой жизненным опытом. Она думала только о нарядах и лакомствах, страдала, капризничала и не желала заняться ничем дельным и полезным. Она без конца требовала от Ливии денег.

— Ты же работаешь, — говорила Августа, — ты не можешь оставить свою семью на голодном пайке. Как-никак мы тебя вырастили и воспитали. Ты жила у нас в доме.

Ливия нервничала, слыша такие разговоры, Родолфу посмеивался. С некоторых пор ему стала звонить какая-то женщина, и Августа горела нетерпением узнать, кто же это такая.

Я не сомневаюсь, что мой сын сделал правильный выбор. Она наверняка богатая наследница, и скоро у нас в доме появятся деньги.

Августа Эвжения не ошиблась. Или почти не ошиблась. Деньги в доме должны были появиться, потому что звонила Родолфу Роза Палмейрау, которая надумала купить отель «Казино» и устроить там центр ночных развлечений. За согласием дело не стало. Родолфу охотно дал его, не посоветовавшись со своим семейством. Роза немного помедлила с назначением цены, потому что для начала связалась со строительной конторой. Эксперт оценил состояние здания, стоимость необходимых работ, и только после этого Роза определила цену. Она была намного выше той, которую давал Феликс. Все переговоры вели между собой мужчины и Роза. Освалду, тоже заинтересовавшийся возможной сделкой не хотел, чтобы Августа Эвжения раньше времени узнала о продаже, он уже успел хорошо изучить феноменальные способности жены по части транжирства. Деньги Ливии исчезли без следа, но Освалду не сомневался, что Августа Эвжения потратила всё на шоколадные конфеты и икру.

Однако шила в мешке не утаишь. Как ни старались мужчины оттянуть известие о продаже, Августа о ней узнала. Да и как не узнать? В «Казино» начались ремонтные работы, и шли они неимоверной быстротой.

Августа подпрыгнула от радости и тут же купила в кредит чуть ли не три килограмма чёрной икры, но не собиралась на этом останавливаться:

— В Париже она ещё лучше, и очень скоро у меня будет возможность в этом убедиться!

Освалду только за голову хватался, слыша такие речи.

— Сначала мы заплатим долги, Августа, — говорил он. — И я не советую тебе делать новых!

Родолфу, понимая, что с мамочкиными аппетитами, ему особенно не на что рассчитывать, вёл переговоры с Розой об открытии игорного зала.

— Я неплохой крупье и знаю все карточные игры, — говорил он Розе. — От постоянной работы я бы не отказался. Мы же и познакомились с вами в игорном зале.

— Неплохая мысль! — одобрила Роза. — Думаю, что это у тебя в крови, недаром гостиница называлась «Казино».

— В ней и было казино, — подтвердил Родолфу. – Так почему бы мне не вернуться к семейному занятию?

Очень оживились и портовые девочки: неужели у них, наконец, появятся нормальные условия работы?

— Разумеется, появятся, — успокаивала их Роза. – Не просто нормальные, а шикарные. Наш развлекательный центр будет суперцентром!

Возможность заняться любимой работой и каждый вечер получать свой процент от суточного дохода казино, порадовала Родолфу ещё больше, чем продажа фамильного отеля. Теперь он стал думать о том, как распорядиться своим будущим капиталом.

Невольно стала задумываться о будущем и Леонтина: кто знает, возможно, получив деньги, они с Ливией переберутся в Рио? Но если говорить честно, то Леонтине не очень хотелось переезжать. На это у неё были личные, достаточно веские основания.

С нетерпением ждала денег Ливия. Получив их, она бы расплатилась с Феликсом, и проблема была бы закрыта. О своём долге она не говорила никому. И пока, надо сказать, он совсем не тяготил её, но кто не рад расквитаться с долгами?

Словом, семейство находилось в приподнятом настроении, когда на пороге появился Родолфу с туго набитым портфелем.

— Неужели в нём сплошные зелёные? — с замиранием сердца спросила Августа.

— Можешь взглянуть, — великодушно предложил сын и приоткрыл портфель.

Да! В нём, аккуратно сложенные, лежали пачки долларов.

— А когда мы будем их делить? — спросила Августа окрепшим голосом.

— Завтра утром, — пообещал Освалду, забирая портфель из рук сына. — Вечером деньги должны спать, они не любят, когда их тревожат.

— Неужели? — удивилась Августа. Но, подумав, согласилась: — Наверное, ты прав, Освалду. Я тоже слышала о такой примете. Говорят, для того, чтобы в доме водились деньги, они обязательно должны в нём переночевать.

— Вот именно, — подтвердил Освалду и унёс портфель наверх, к себе в кабинет.

Ночь прошла в мечтах и чудесных снах, а утром все торжественно собрались в гостиной. Освалду раскрыл портфель. Он был полон резаной бумаги.

Всё семейство ахнуло.

Августа, завизжав, кинулась к Ливии, крича:

— Ты! Ты меня обокрала! Ты и Гума! Он пришёл и забрал мои доллары! Верни мне их сейчас же!

Она готова была, чуть ли не удушить племянницу.

— Ты – моё проклятие! С тобой в мой дом вошло несчастье. С тех пор как ты появилась в моём доме, меня преследуют несчастья!

Она подхватила нож и размахивала им.

Освалду и родолфу попытались его отнять.

— Деньги! Где мои деньги? – вопила Августа.

— В тюрьме ты не сможешь их потратить, — хладнокровно заявил Освалду, хватая её за руку. – Дай сюда нож, Августа. Всё будет хорошо. Не волнуйся. Никто не ранен. Это главное. Ты дошла до точки. Пойдём со мной немедленно.

— Я улетаю в Париж! У меня билет! Только там я могу быть счастлива! – кричала она.

— Мне кажется, что Августа созрела для сумасшедшего дома, — тихо сказала Леонтина.

— А мне кажется, что наш дом превратился в сумасшедший, — махнув рукой, сказала Ливия. – И рассчитывать на что-то хорошее тут невозможно! Разбирайтесь сами, кто из вас вор, а мне пора на работу!

И она ушла с чувством горького разочарования и какого-то обидного обмана.

Августа продолжала кричать, но Освалду быстренько напомнил ей, что свою долю она уже получила. Он намекал на прежнее воровство. На Августу напоминание подействовало. Она притихла, приняла снотворное и улеглась спать, чтобы попасть в свой любимый Париж хотя бы во сне.