Берег счастливых встреч

Те, кому приходилось встречаться с Коллин Макналти, могли счесть ее грубой, резкой и бесчувственной. Но на самом деле ее манеры помогали ей наилучшим образом справляться с задачами дня и благодарить Бога, в которого она горячо верила.

Тем утром Коллин сняла просторную, практичную куртку с капюшоном, повесила ее за дверь, на обычное место, и, убедившись, что никто не трогал ее «личную» кружку, ворчливо поздоровалась со вторым сотрудником, Кеном Фоли, с ним она уже шесть лет делила кабинет и никогда не говорила ни о чем личном. Включив компьютер и проверяя, что может принести нынешний день, она не ожидала ничего особенного. Коллин видела на экране номера страниц, вот и все, и списки, списки… не люди, но проблемы, которые она решала и рассортировывала до того момента, когда в половине шестого уходила из конторы, чтобы дома разогреть в микроволновке макароны с соусом и посмотреть на «Ютубе» видео о разных ремеслах и хобби.

Коллин взглянула на заголовок первого электронного сообщения. И впервые за шесть лет Кен Фоли услышал, как сухая и подтянутая миссис Макналти резко, коротко вздохнула.

– Коллин? – дерзко окликнул он ее просто по имени.

– Извините, – тут же ответила Коллин, беря себя в руки.

Каждую пятницу, как по часам… По нему и вправду можно было проверять хронометр, месяц за месяцем, каждую неделю, – и его английский становился все лучше, даже акцент понемногу исчезал, – и этот доктор, находившийся за много миль отсюда, на том крохотном островке, спрашивал, есть ли у нее новости. Но Коллин никогда не позволяла себе особых отношений с клиентами.

Однако этот доктор всегда был таким вежливым. Он никогда не кричал, не злился, как многие другие, – но кто мог бы осудить их за это? Никогда не обвинял ее в бесчувственности, не заявлял, что это она отвечает за политику правительства… Никогда не требовал и не умолял. Просто вежливо спрашивал спокойным мягким голосом, и лишь легкая дрожь в тоне выдавала отчаяние, скрывавшееся за вопросом.

И каждую неделю Коллин снова и снова уверяла его в том, что, если у них будут какие-то новости, они немедленно свяжутся с ним. А доктор извинялся и говорил, что, конечно, он все понимает, но звонит просто на всякий случай, и она вежливо прерывала разговор.

Но Коллин ничего не имела против этих звонков, на самом деле не имела.

Она снова заглянула в сообщение… но она и так наизусть знала имена этих детей. И отметила, что у одного из них только что был день рождения.

Коллин взяла себе за правило никогда не вникать в подробности – это было бы уже любопытством, а не работой.

Но сегодня она вдруг заметила, что делает исключение. Найдены в военном госпитале. Укрывались до этого в какой-то школе вместе с кем-то вроде группы восставших и выживших монахинь, ну и все в том же роде. Упоминаний о матери нет, но братьев обнаружили вместе. Живыми.

Коллин Макналти, никогда не проявлявшая эмоций по поводу чрезвычайно трудного дела, которым она занималась изо дня в день… вдруг тяжело сглотнула.

Ей хотелось насладиться этим звонком, смаковать его. Искренне хотелось. Она посмотрела на Кена и сделала нечто совершенно необычное.

– Мне очень нужно позвонить по личному делу, – подчеркнуто произнесла она. – Вы не против? – И она показала на дверь.

Кен с восторгом бросился в офисную кухню, где сообщил всем и каждому, что их молчаливая, застегнутая на все пуговицы миссис Макналти почти наверняка завела романчик – может быть, с Лоуренсом из отдела снабжения.

Глава 12

Женщина в хирургическом кабинете плакала, и Сайф подал ей коробку салфеток, которые держал для таких случаев, происходивших регулярно, хотя обычно и не по такой причине.

– Я была просто уверена, – всхлипывала женщина.

Это была миссис Бейли, у которой было четыре огромные собаки, прямо сейчас лаявшие за дверями. Сама миссис Бейли была крошечной женщиной. Если бы Сайфу пришлось поспорить на причину появления миссис Бейли у врача, он бы предположил, что на нее напала одна из ее собак. Он надеялся, что она не забывает вовремя их кормить.

– Я просто думала, что это такая опухоль, – снова всхлипнула миссис Бейли.

Сайф кивнул.

– Вот поэтому мы и говорим вам, чтобы вы не искали объяснений в Интернете, – сказал он.

Она еще раз всхлипнула, опять начиная его благодарить.

– Поверить не могу, что вы это сделали для меня, – в очередной раз повторила она. – Не могу поверить!

– Да с удовольствием! – вставая, сказал Сайф.

Он не слишком любил вскрывать нарывы, но такой взрыв благодарности был и необычным, и приятным.

– Мне очень хочется, чтобы вы заглянули ко мне на чай с печеньем! – Миссис Бейли улыбнулась сквозь слезы и тоже встала, собираясь уйти.

Сайф подумал, сколько собачьей шерсти можно найти в ее печенье и в доме, но ответил вежливой улыбкой.

Зазвонил его телефон, Сайф нахмурился. У него до обеда был еще один пациент, и он хотел также заглянуть к кашлявшему малышу Сири Кемпбеллу. Сайф нажал кнопку интеркома.

– Джинни, у меня еще прием, – сказал он секретарше в приемной.

– Я знаю, – виновато откликнулась та. – Но это звонят из офиса Министерства внутренних дел.

Сайф снова сел. Ему звонили время от времени, чтобы в очередной раз проверить что-то в документах. Это было рутинным делом, тут не было причин волноваться. И все равно Сайф занервничал, он всегда, всегда нервничал.

В трубке прозвучал ровный голос:

– Доктор Хассан?

Голос он узнал сразу, это не был его лондонский социальный работник. Это была миссис Макналти из отдела иммиграции.

Сайф заметил, что его взгляд уперся в манжет для измерения давления, лежавший на столе. Но не станет же он, мелькнула вдруг глупая мысль, измерять себе давление прямо сейчас…

– Да… здравствуйте, – пробормотал он.

– Это миссис Макналти.

– Я узнал вас.

Сердце Сайфа недоверчиво дрогнуло.

– Уверена, у меня есть кое-какие хорошие вести для вас.

В горле у Сайфа застрял комок.

– Мы сумели определить местонахождение двоих детей, которые, как мы думаем, могут быть вашими сыновьями.

Последовала долгая пауза. Сайф слышал, как стучит его сердце. Он почувствовал себя как будто в стороне от собственного тела, словно все происходило не с ним, а с кем-то другим.

– Ибрагим? – спросил он, понимая, что уже очень давно не произносил вслух это имя.

Когда он разговаривал с миссис Макналти, он всегда говорил «моя семья».

– Ибрагим-Сайф Хассан, дата рождения – двадцать пятое июля две тысячи седьмого года? – уточнила миссис Макналти.

– Да! – Сайф заметил, что кричит. – Да!

За дверью кабинета Джинни оторвалась от документов, но терпение не было в ее природе, так что она принялась наводить порядок в хирургическом кабинете, чтобы не мучиться любопытством, сидя на месте.