Берег в Сумерках, Небо на Рассвете

— Спасибо. Выпьем его вместе?

Легкомысленный тон разговора заставил Рисай поднять голову. Придворная дама, сидящая у кровати, с удивлением посмотрела на неё. Другая молодая женщина склонилась у дверного проёма и высунула в комнату голову.

— О, прости. Мы тебя разбудили?

Рисай отрицательно покачала головой.

— Вы не пропустили из-за меня обед?

Сузу взмахнула рукой.

— Только воспользовалась удобным случаем. Шёкей принесла мне еду, поэтому всё в порядке.

— Пожалуйста, идите, — сказала Рисай. — Я в порядке.

Девушка по имени Шёкей улыбнулась Сузу.

— Поторопись и очисти тарелку. Я буду ждать тебя здесь.

Сузу кивнула и покинула комнату. Шёкей села напротив кровати, словно заняв место подруги.

— Я прошу прощения за то, что мы подняли шум из-за такой глупости. Меня зовут Шёкей. Я придворная дама, как и Сузу.

— Забудьте об этом. Я такая ноша для всех вас. Вы не обязаны следить за мной днями и ночами.

Шёкей улыбнулась.

— Не волнуйся о таких вещах. Прости, что не следим за тобой подобающим образом.

— О, не заходите так далеко. Вы держитесь с удивительным изяществом, — Рисай отвела глаза. — Императрица Кей так же поразила меня своей искренностью, да действует она из лучших побуждений.

Шёкей усмехнулась.

— Она действительно серьёзна и признает чужие недостатки.

— Жители Дворца Кинпа чувствуют себя очень непринуждённо рядом с Императрицей.

— Скорее в воздухе просто летает такое настроение. Думается, ты в ужасе от отсутствия вокруг официальности.

— Нет, я…

— Я слышала, что Император Тай — великолепный правитель. Но никто не знает, где он сейчас.

— Да, — кивнула Рисай.

— Люди Тай ужасно страдают. И это если не вспоминать суровые зимы Тай.

— Вы знаете о Тай?

Шёкей покачала головой.

— Я родом из Хо. Зимы в Хо так же суровы. Если что-то идет не так, то тянется всю зиму и подвергает жизнь людей опасности. Я слышала, что зимы в Тай ещё хуже, чем в Хо.

— Да, думаю так.

— В Хо сейчас так же пустует трон. Однако, там ситуация иная. Бывший Император Хо опустошал королевство, — на её лице появилась грустная улыбка. — Поэтому, в некотором смысле, трон освободили для пользы людей. Но я слышала, что Император Тай был любим своими подданными. Потеря такого правителя…

— Да, потеря такого правителя…

— Случился государственный переворот? В начале новой эры вечно предатели и заговорщики бояться потерять наворованное добро и лишь прячут награбленную нечестным путем прибыль.

— Я не знаю, правда ли это… — сказала Рисай сама себе, и Шёкей посмотрела в сторону. — Когда начинается новая эра и восходит на престол новый Император, те, кто использовал положение в своих интересах и навязывал собственные тиранические правила, чувствуют напряжение. Но я не верю, причина восстания была в этом.

— Тогда в чем?

— Я не знаю, — ответила Рисай. Она знала, что восстание не было порождением умов чиновников, но она и её товарищи сохраняли достаточную бдительность. — Я не знаю, почему подобное произошло.

— Его Величество кажется весьма просвещенным правителем, — сказал явно впечатлённый попутчик Рисай, её близкий военный помощник из Провинции Джо. — Санкоу так же утверждают, что Имперский Двор никогда ещё не организовывался так быстро. Все восхищены.

— Похоже на то.

— Пехота вне себя от радости от нового Императора, хотя его и считают жестким правителем. И люди, кажется, тоже его уважают.

Рисай улыбнулась и кивнула. Гёсо был популярен среди войск благодаря своему военному прошлому. Более того, Император Кьё происходил из гражданского населения и не наделял особой властью офицеров. После коронации Гёсо собрал сокровища Императора Кьё и раздал их провинциальным складам, укрепляя их к прибывающей зиме. Одним этим он подкупил сердца людей. Зимы в Тай были суровыми, и когда еда и топливо кончались, жизни людей оказывались на грани гибели. Расточительное правление Императора Кьё опустошило местные казначейства и склады. Когда склады снова наполнились провизией, в воздух взлетели радостные восклицания.

— Мне кажется, что начинается новая эра, — сказал с улыбкой адъютант Рисай.

 Рисай разделяла его чувства. Она видела радость на лицах людей. Настроение в центре города показало, что его горожане хорошо относятся к Гёсо. И не только простые люди. Министры, суетящиеся в Имперском Дворце, носили на лицах ещё более восторженные выражения.

Но движущийся экипаж создавал много шума. Присоединившись к Имперскому Двору как генерал Провинциальной Армии, Рисай не могла не заметить скрывающиеся здесь и там странные тени. Только после Фестиваля Зимнего Солнцестояния она поняла, что именно наблюдала.

— В скором времени я пошлю Тайхо в Империю Рен, — сказал Гёсо своим советникам. — Путешествие туда и обратно займет примерно месяц. За это время мы проведём зимнюю охоту.

Поскольку на Новый Год не намечалось никаких важных дел, в это время можно было провести широкомасштабные охотничьи вылазки. Хотя дела Имперского Двора были в значительной степени приведены в порядок, вокруг царило своеволие.

И по повисшей в комнате смущенной атмосфере можно было легко понять, что не одна она так считала. Тишину нарушил Генерал Дворцовой Стражи Азен. Странно низким голосом он спросил:

— И цель забавы?

— Шакалы.

Резкость ответа заставила Рисай сделать глубокий глоток.

— Мы должны иметь дело с чиновниками, прогнившими под покровительством покойного Императора. Мы не может закрыть глаза на то, что эти звери скитаются в округе. Если оставить их в покое, то они, завидуя своим потерянным местам, зажгут огни в другом месте. Это коварные люди, а накопленные ими личные благосостояния необходимы для будущего Тай.

К своему ужасу Рисай поняла, что он говорит о политической чистке. Маленькая комната была наполнена стонами и охами, так как остальные дали выход похожим чувствам.

— После Фестиваля остаётся только ждать Новый Год. Будет объявлено о дипломатической поездке в Рен. Наша добыча ничего не заподозрит, если мы вышлем из страны посланников в сопровождении генерала, командующего и во Дворце, и в Провинциальной Армии Зуи. Бросьте достаточно большую сеть, и мы заманим в ловушку их всех.

— И во время этого Тайхо будет за границей? — спросил Азен.

Гёсо кивнул.

— Я бы не хотел показывать это Кори.

— Но разве рано или поздно он об этом не узнает?