Берег. Следы на песке

– Да. Несколько сентиментально, но я тебя понимаю. По поводу афиш…

– Я все понял. Кэнди уже мне сказала.

***

– Кэнди, вы вся дрожите! С вами все в порядке, – Алсу тронула Юлю за локоть.

Она вздрогнула и рассеянно ответила:

– Нормально.

«К солисту ты меня отправил, старый жук! Сейчас! Но как такое возможно? Матерь Божья, неужели я увижу Волка? – Юлю трясло то ли от возбуждения, то ли от ужаса. – Но ведь я видела, как он упал, и лужа крови расползлась под его головой. А вдруг Волк выжил? Я ходила на могилу, но не была на похоронах. Леша, Лешенька, Волчок мой серенький, неужели ты искал меня и вышел на Конни? Я уже ничему не удивлюсь! Господи, за что ты меня так искушаешь?»

Слезы навернулись на глаза. Она никогда не рассматривала Волка и Роберта рядом, проведя четкую границу между прошлым и настоящим. С возвращением Алексея Фаррелл-младший мог попасть под удар. Волк шутить не любит, а Юля… Ей стало по-настоящему страшно.

– Вам сюда, – Алсу кивнула на дверь. – Я побегу, а то Моника разнесет гримерку без меня. Разберетесь с Серым сами?

Юля забыла, как дышать.

– Почему с Серым? – выдавила она, тяжело сглотнув.

– Потому что он Волк, клыками щелк, – рассмеялась Алсу, обнажив ровные, будто жемчужные зубы.

Юля пошатнулась на каблуках и схватилась за шершавую стену. Она посмотрела на оцарапанную ладонь и вспомнилась дача Дэна. Как Волк переживал тогда за Юлю.

– Скажи, какие у него глаза?

– Серые, вроде, – пожала Алсу плечами и побежала вперед по коридору.

Юлю бросило в холодный пот. Она села на корточки у стены и накрыла голову руками: «Колобок, колобок… Докатился голубок! Что же делать?!» – сердце колотилось под самым подбородком.

Скрипнула дверь, послышались шаги и пара крепких ног в черных джинсах и лаковых ботинках замерла перед Юлей. Мысли спутались, и она сжалась, как пружина.

– Вам плохо? – незнакомый голос, немецкая речь.

Юля вздрогнула и подняла голову. Высокий, плечистый парень со взъерошенной русой шевелюрой наклонился над ней, уперев руки в колени.

– Вольф? – выдохнула она.

– Вольф! Кэнди?

– Да!

 Юля мысленно вознесла хвалу небесам и протянула руку. Парень помог ей встать.

– Пойдем репетировать, Вольф, – сказала она ему по-английски.

– Прошу, – пропустил он ее вперед.

Юля вошла в полутемный зал без окон и с улыбкой провела рукой по холодной гладкой трубе хореографического станка, идущей вдоль зеркальной стены. Потребовалось несколько минут, чтобы надуманные треволнения покинули душу.

– У нас мало времени, – Вольф взял со стула трико и протянул Юле.

– Где можно переодеться? – она оглянулась в поисках закутка.

– Здесь, – он расстегнул ремень и стянул с себя джинсы.

Юля, прижав трико к груди, смотрела на танцора и вспоминала Андрея, своего бессменного партнера. Вольф перехватил Юлин взгляд и добавил:

– Я могу отвернуться.

Юля вспомнила, что сейчас они будут вытворять на сцене и улыбнулась.

– Нет, все в порядке. Помоги расстегнуть мне молнию на платье.

– Без проблем,

После десятиминутной разминки Вольф поставил знакомую до боли мелодию и встал у Юли за спиной.

– Эпизод после обруча, – обронил он.

– Готова.

Она замерла в стойке с вытянутыми вверх руками.

– Погнали, – Вольф ладонями медленно провел по ее телу, развернул Юлю и, легко подхватив, усадил себе на бедра. Она извивалась, отклонялась и танцевала вокруг него. Вольф ее удерживал, подбрасывал, сливался с ней воедино в замысловатые фигуры и вскоре не осталось на Юлином теле места, где не побывали бы его руки. Педантичный Рауль сохранил номер в первозданном виде, и отработать его с новым партнером не составило большого труда.

– Кэнди! – Рауль вбежал в зал, когда репетиция подошла к концу.

Юля расцеловала хореографа и они, перебивая, завалили друг друга вопросами. Вольф прервал их болтовню:

– Пора одеваться и на сцену.

Рауль проводил Юлю к костюмеру и гримеру – это оказалась третья девушка, о которой говорил Конни.

– Лена, – весело представилась блондинка. – Давай-ка посмотрим, что мы имеем.

Гример усадила Юлю в кресло и окинула профессиональным взглядом.

– Прелестно, – резюмировала она и взялась за работу.

Вскоре мастерица развернула Юлю к зеркалу, и она ахнула:

– Ты волшебница. То, что нужно! Очень красиво.

– Я старалась, – улыбнулась та. – Пойдем одеваться.

Они разговорились. Лена рассказала, что познакомилась с Конни случайно, когда приехала в Киев искать работу. В первый же вечер она подменила заболевшего гримера в центральном концертном зале, куда ее рекомендовала знакомая. В тот вечер на выступлении местного шоу оказался Конни, который был в Киеве проездом. Он искал хорошего гримера и внимательно всматривался в лица выступающих. Оценив мастерский грим, он прошел за кулисы. И вот ровно год Лена мотается за Конни повсюду и ни разу не пожалела.

– Что у Конни за кашель? – поинтересовалась Юля.

– Он просил тебе не говорить.

– Глупо скрывать.

– Я тоже так думаю, – у Лены на глаза навернулись слезы. – Рак легких у него.

– Что врачи говорят?

– Конни нам не рассказывает, – вздохнула Лена.

Вошел Вольф и кивнул Юле. Она вышла из гримерки с тяжелым сердцем и пошла следом за партнером к сцене.

Глава 11

Конни с Робертом прошли в зал.

– Добрый вечер, – Эдвард пожал руку шоумену и представил ему Джонни.

Фаррелл-младший перехватил взгляд отца и ответил на немой вопрос:

– Скоро придет.

– Как вам представление? – не без гордости поинтересовался Конни у гостей.

– Что-то потрясающее! – искренне восхитился Эдвард.

Джонни, раскрасневшийся от коньяка, спецэффектов и полуобнаженных танцовщиц, ошалело мотнул головой.

– Сейчас будет коронный номер! – улыбнулся шоумен. – Этого исполнения я ждал давно.

– Джулия будет выступать? – Эдвард гневно блеснул в сторону Роберта глазами и стукнул кулаком по столу. – Что ты делаешь? Я запретил ей такие нагрузки!

– Ты не знаешь, что она вытворяет дома, – отмахнулся от него Фаррелл-младший.

В зале погас свет. Опустившийся на некоторое время занавес снова открыл сцену. Заиграл рок. Вихрь белоснежных бликов осветил сидящих в зале. Под самым потолком в сияющем обруче пролетела девушка в белой тунике и с крыльями. Она сделала круг на вытянутых руках, замерев в полушпагате и опустилась на сцену.

Роберт следил за ней, затаив дыхание. Тело возлюбленной казалось до невозможности хрупким. Закрыв на мгновение глаза, он представил Юлю восемнадцатилетней девушкой, какой запомнил, благодаря маленькой черно-белой фотографии. Встрепенувшись, Роберт вновь устремил все внимание на сцену.