Берегиня сегодня
Шрифт:
После завтрака Кирилл сел на заднем дворе, где у хозяйки был огорожен просторный выгон, и зарисовывал лениво пасущуюся живность. Овцы с барашками, четыре козы и трое поросят, привязанных за ногу.
«Лично мне кажется, что это не рисовать нужно, а снимать на видеокамеру. Зря ты на ней сэкономила, не подумала, что много в пути встретится много интересного. А романтичные воспоминания – часть твоей жизни. Без фиксации приятных моментов, они забываются и становится скучно». – Чуть ли не впадал в истерику бирюзовый голос.
«Зато мы сэкономили! – настаивал Оранжевый. – Барашков и ёлочки-лиственницы можно снять
Толик мылся на заднем дворе в самодельном душе с пластиковыми стенками. Анна, устроившись рядом с хозяйкой на скамейке под окнами, разговаривала с нею о травах. Дикий серый кот лежал рядом с Анной на лавке, урчал от удовольствия, делая вид, что все понимает.
На дворе благоухало бабье лето, хотя здесь оно наступило в начале августа. Сильно пахло близким лесом и скошенной травой. В саду за домом ветки смородины гнулись от тяжести ягод. Ярко желтыми кистями хвалилась облепиха. У каждой яблони был свой оттенок яблок, от ярко-зеленого до темно-красного.
Десяток клумб по всему двору радовали глаз охапками цветов, большая часть из которых были лечебными травами. Посередине одной из клумб в облетающих васильках, серели стрелы непривычного растения, обсыпанного колокольчиками со специфичным аптечным запахом. Ярко-фиолетовый бадан в пожухлых листьях рос в ковре желтоватого баранца.
А по периметру загона боярышник переходил в бордовый цвет, рядом серебрился подстриженным в шарик багульники; стеной по периметру краснел ягодами шиповник и распластался широкими листьями репейник. В общем, полная благодать.
«От такое-то богатьство да ближе к столице! Но… мечты, мечты», – урчал Болотный голос.
Открыв багажник, я выставила на траву наши сумки и запасное колесо… Следующей была сумка Анны, я взяла ее, и моя рука тут же упала вниз от тяжести. Ничего себе у девушки силушка, вчера она несла свою сумку из машины в машину очень легко.
Сняв плотный плед с основного содержимого багажника, я залюбовалась товаром. Темно-коричневые изогнутые «полена» лежали неровным слоем в три ряда. Захотелось их погладить. Ладонь приятно щекотала шероховатость поверхности добычи.
«Денежки наши, тепленькие», – умилился Оранжевый голос. «Лишь бы нам за него не надавали по шеям», – вставил свои «пять копеек» зелёный трус.
Ощущение в ладони завораживало. Не я одна уверена, что от нашей добычи идет особая энергетика, тепло, сила…
– Что у вас там такое? – Анино любопытство были искренно женским. – Что можно было найти ценного среди сопок? Неужели вы черные археологи?
– Нет, не археологи. – Я повернулась к Анне. – И ничего противозаконного и опасного мы с собой не везём. Пойдем Кирилла уговаривать, нам минут через двадцать нужно выехать, а он весь в творчестве.
Анна всмотрелась в лист большого блокнота. На рисунке хутор выглядел иллюстрацией к русским народным сказкам.
– Интересно. – Покачала головой Анна. – В классическом стиле. Похоже на иллюстрации к сказкам у Билибина.
Что именно рисовал Кирилл, меня мало интересовало. Я видела его светлые волосы, открытую загоревшую шею, широкие плечи, сильную спину под трикотажем белой футболки, сосредоточенный профиль тонкого лица и четкие движения сильных рук.
– Очень красиво, – сдавленно прокомментировала я, чувствуя, насколько банально звучит моё замечание.
Обернувшись, Кирилл улыбнулся Анне, а на меня лишь покосился.
«Урежь его долю в распределении добычи, –
посоветовал Оранжевый голос. – Сразу будет магнитной стрелкой поворачиваться не только на твоё появление, но и на голос». «Любовь не купишь», – томно заметил Бирюзовый романтик. «Любовь – да, – согласился Болотный. – А вот внимание, если девушка-женщина симпатичная, при деньгах и вкусно кормит – обязательно». «Безнадёжный циник!» – обиженно всхлипнул Бирюзой голос.Показывая всем видом пренебрежение к факту побега Анны, Лёнчик ни на минуту не собирался прекращать её поиски. Тем более до странности удачно сложились обстоятельства – он свободен во времени и в средствах, Аристарх дал ему карт-бланш на любые действия вне Зоны «Топь» для поставок нового биологического материала.
С генералом ему обсуждать возвращение или наказание Анны не хотелось. Незачем. Он и сам уже давно, года три, как не идиот, а даже уникум.
За сутки, прошедшие после побега Анны, Лёнчик выяснил, что по ближайшей к воинской части дороге проехало всего пятнадцать автомобилей. Из них десять принадлежат нефтяникам, четыре – гостям из города и только один – кроссовер марки «Мерседес» был с номерами «69», которые обозначают город или область Тверь.
Но эта машина меньше всего под подозрением, слишком она броская – и марка, и номера. На таких не сбегают, боясь засветиться.
Ещё мимо прошли два стада оленей, которых перегоняли на новые пастбища якуты, но их Лёнчик в расчёт не принимал.
Куда же Анна могла деться? Пешком – смешно. Рейсовые автобусы здесь не ходят, вертолеты вчера в округе не летали.
Без подготовки мероприятие скандального для «Топи» побега не организуешь и, само-собой разумеется, в Посёлке Топь есть соучастники Анны. Но хрен они расколются, откровенничать никто с Лёнчиком не станет. В Зоне, где обитают осужденные ЗЭКи с ним считаются, но в жилом секторе, в Поселке, никто не хочет общаться. Неужели они чувствуют, что он при желании может задавить их в одну минуту одним прикосновением руки?
Но, хватит рассусоливать, пора действовать.
Из десяти автомобилей, скучающих в просторном, сверкающем чистотой гараже, Лёнчик выбрал представительскую «Ауди», принадлежащую генералу. До города добрался за час. Остановил машину в центре.
Здание администрации отделяло от недавно построенного православного храма небольшой сквер. Выйдя из автомобиля, Лёнчик сел на свободную лавочку. Мимо прошли две хорошенькие девушки и обе с интересом на него посмотрели. Лёнчику они показались пресными. От них ничего не исходило. Не было, кроме слабого сексуального влечения, того потока энергии, только и ценного для Леонида.
В подавляющем большинстве никто из его знакомых в Посёлке и Зоне Топь и здесь, в городе, горожане, не только «не фонили», но не было даже намека на сотую долю хоть каких-то особых качеств. Не то, что он сам – надежда генофонда всего мира вообще, и России в частности.
Ладно, о своей исключительности он поразмышляет потом, а теперь необходимо спокойно посидеть и постараться услышать не людей, а сам город. Куда могла пойти Анна?
Город молчал. Он не почувствовал здесь ее пребывания… Зато Лёнчик понял, куда может привести её след. Ребята из спецотдела периодически обращались в местный паспортный стол по случаю оформления загранпаспортов, а также в связи с потерей старого российского, и доведения нужно «книжицы» до нечитабельного состояния, поскольку паспорт был замочен в спирте или потерян в сугробе до весны.