Берегись! Полукровка в ковене!

— Ты убил мою маму… и так довольно признаёшься мне сейчас в этом?

— А знаешь, почему? — Усмехнувшись, Джон окинул меня высокомерным взглядом. — Потому что у меня есть она… Гретель!

— Что?!

— Твоего отца я убил не просто так, хотя, клянусь, смерть Арианы — уже награда за все те унижения, которые дрянь позволяла себе в мою сторону. Гензель… на последних сроках беременности Ари, первородный отказал своей сестре. Взбрыкнул братец, представляешь?! Сказал, что ни за что не отдаст сына или дочь, кто бы у него не родился, и не позволит использовать своё дитя в качестве донора, если только он сам того не захочет, предварительно повзрослев и окрепнув духом! Так влюбился в ведьму, что мозги совсем поехали. Добреньким решил заделаться! Изменился… дурак! Кто в своём разуме отказывает Гретель?!

Я слушала внимательно Джона, и мне становилось так больно и обидно… словами не передать.

«Он изменился… не хотел нас отдавать… маму любил… Бабушка не смогла увидеть этого из-за личной ненависти ко всем Вулфам. Не поверила…» — кажется, до этого момента я даже не задумывалась об истории мамы и папы. Воспринимала родителей, как нечто эфемерное… нечто, к кому прикоснуться мне не суждено было с самого рождения. А сейчас… они жили, любили… ждали и меня, и Макса.

В груди словно запекло от жара.

— Как только в голову пришла эта безумная идея?! — Продолжал насмехаться над моим отцом трус, прячущийся сейчас в пространственном кармане, как последний трус.

Захотелось заткнуть его, чтобы не смел даже рта раскрывать в сторону моих родителей!

— Ближе к делу. Можешь не распыляться о Гретель. Я поняла, что без неё не обошлось и здесь. Такая гнусная дрянь способна на всё.

— Не смей так говорить о ней! — Подскочил пузырь, багровея на глазах.

— Оу. Так ты заманил меня сюда, чтобы я выпустила эту бешеную? «Тётушка + дядюшка = forever»? Забавно…

Рядом будто ветерок подул.

Посмотрев в сторону, ничего не заметила, кроме тени, мелькнувшей к приёмному сыну Карлы.

Джон только хотел ещё что-то сказать, как захрипел, выпучил глаза и стал хватать ртом воздух.

Я не собиралась бежать к мужчине на выручку, но поднялась с дивана, желая разобраться, что происходит.

Едва сделала шаг, меня остановила тёплая девичья рука, нежно тронувшая плечо.

Оглянувшись, сама забыла, как дышать.

— Мама…

Ариану я видела только на фотографиях. Именно такой, красивой брюнеткой, она улыбалась мне с безжизненных глянцевых бумажек, даря ласковую улыбку.

Джон сипел, вырывался из лап чёрного силуэта воина, а я взгляд отвести от нежной улыбки мамы не могла.

— Мне так жаль, — тяжело выдохнула я за нас обеих, прекрасно понимая, что духи не умеют говорить. Фантомы тем более.

Мама моргнула, и из её глаз потекли крупные слёзы.

Это странно, но мне не было жалко себя: ни своего детства, ни постоянного чувства одиночества. Мне было жалко её, девушку, жизнь которой так рано оборвалась. Обвинять в этом можно кого угодно и до хрипоты, но ничего из случившегося уже никогда не изменить.

Коснувшись мамы, проигнорировала звук падения Джона, хрип и сорванное дыхание. В некоторой степени я даже была благодарна Гензелю, который избавил меня от греха убийства, какой бы сволочью Джон не был и как бы свою паскудную смерть не заслужил.

«Так же, как буду благодарна Джареду, когда выполню своё обещание и проведу его к Гретель, — переведя взгляд на полярного волка, слёз сдержать больше не смогла. Ипостась дедушки рвалась на помощь своему сыну, царапая порог кабинета и скуля, как дворовый пёс. — Как грустно…»

Я не понимала, почему и как появились фантомы мамы и папы, но была им рада больше, чем бабушке, воспитавшей меня.

Джон затих, и волк, наконец, смог преодолеть барьер — дядя умер.

Гензель подлетел к маме и взял её за руку. Второй ударил себя в призрачную грудь и осторожно коснулся меня в области сердца.

— Я знаю, — отчаянно закивала головой я. — Всегда это чувствовала. — Яростно смахивая слёзы, попыталась взять себя в руки. — Мне так жаль, что вы мертвы. Простите нас.

Ариана Велдан посмотрела на Гензеля и беззвучно засмеялась сквозь слёзы. Прислонившись к плечу своего возлюбленного, девушка одарила меня нежной улыбкой.

— Я обязательно приведу Макса, чтобы он тоже смог вас увидеть. Теперь…

Гензель мотнул головой и указал на Джона.

— Вы не останетесь здесь, — понятливо заключила я. — Это было ваше незаконченное дело? — Дождавшись кивка, сдулась.

Первородный вампир протянул ко мне руку, приподнял подбородок и снова коснулся груди, постучав в области сердца.

— Останетесь в моём сердце? Ангелами?

Пришёл черёд вампира смеяться. Уверена, Гензель подумать не мог при жизни, что для кого-то станет ангелом… с такой-то сестрой.

«Мда… Даже дьявол когда-то был ангелом. Кто знает… может быть, для кого-то, он им продолжает оставаться?»

Улыбнувшись сквозь слёзы, наблюдала, как родители исчезают во вспышке света, отдаваясь очередным жаром в груди.

— Вот, как они здесь очутились? Я сама их впустила? Эх… с такими силами мне ещё учиться и учится.

Выйдя за порог, погладила грустного волка по макушке.

— Ну, что? Пойдём уже закончим эту вендетту? Хоронить прошлое, оказывается, ужасно тяжело…

Волк что-то проворчал, устремляясь вперёд, вверх по лестнице.

Глава 43

Гретель обнаружилась в моей комнате. Вот так прямо лежала на моей кровати, и, учитывая то, что в реальности я собиралась не одну ночь провести здесь, такой поворот с потусторонней близостью с "родственницей" мне не особо понравился.

«Да это ни в какие рамки не лезет! — Ругнулась мысленно, пропуская полярного волка вперёд. — Мне не улыбалось такое соседство!»

— И что теперь? — Обратилась к животине, застывшей на середине комнаты и рычащей на свою заигравшуюся во "владычицу морскую" кровиночку. — Просто разбудить, и ты её убьёшь?

Ипостась оборотня посмотрел на меня с надеждой.

— Да ладно!? Я ей ещё и объяснять должна, за что она отхватила такую смерть? — Сарказм сочился с каждого вопроса, которые я задавала в негодовании. Ещё свежа была в памяти встреча с родителями, которые, наконец-таки, теперь упокоились с миром. И тем не менее! — Знаешь, плач с меня никакой, а уж судья тем более.