Беременна из-за развода

Сегодня муж дома. И вот, когда я набираюсь сил, чтобы сказать всю правду, он неожиданно огорошивает меня другой. Я теряюсь, не знаю, что ответить, но одно понимаю точно: я не скажу ему о ребёнке. Я так долго ждала этого. Не хочу лишнего стресса. Вдруг он заставит меня сделать аборт?

Как же чертовски больно слышать о том, что у него другая, а я всего лишь игрушка в его руках.

Всего лишь «прощался». А его любовнице не было противно, что мы провели отпуск на море, трахаясь во всех позах?

Какой же он всё-таки гад. Он никогда не узнает о том, что у него есть ребёнок.

2.

Как там в психологии? Стадия принятия негативной новости вроде бы. После стадии отрицания мы переходим к гневу?

Я недолго отрицала возможное наличие любовницы. Недолго была в шоковом состоянии:

«возможно, всё наладится» или «Пётр пошутил и проверил меня и мои чувства», «нет, это не может быть правдой». Я сразу перешла к гневу.

— 0, дорогой, я помогу тебе собраться! — гневно кричу я, зная, что сама не помочь ему хочу, а пинками выкинуть из квартиры.

Как он мог?!

— Да нет в этом необходимости, — испуганно бурчит Пётр, достав чемодан.

Мстительно ухмыляюсь и открываю шкафы с одеждой. У нас небольшая гардеробная: мы разделили одну из комнат на жилую часть и ту, где висели наши вещи. В небольшом углу с одеждой мог поместиться только один человек, и я успела занять удобную позицию.

Все вещи Петра полетели оттуда. С удовольствием мяла отглаженные рубашки, выкидывала дорогущие костюмы, на что-то успевала наступить и потоптать это.

— Вот, лови! Надеюсь, это тебе поможет! — кричу я, желая разорвать.

Любимую футболку бывшего я даже смогла порвать, почувствовав хоть какое-то удовлетворение.

— Вот теперь я узнаю свою жену!
– усмехается Пётр, собирая вещи с пола и заталкивая их в чемодан.

— Не жена я тебе больше!
– понимаю, что цитирую какой-то старый советский мультик, смачно плюю и добавляю: - Я подаю на развод!

— Этого следовало ожидать. Придётся составлять брачный контракт.
– Пётр пытается быть спокойным, но я ВИЖ, что его глаз дёргается.

Нервничает, гад такой.

Вещи, как назло, закончились. Ладно, в соседней комнате что-то обязательно найду. Бьющееся.

Точно! Ноутбук!

— Нет уж, дорогой, помучаемся до последнего! Три шкуры с тебя спущу! Пусть у тебя только твой любимый бизнес остаётся. На нём и женись! — Вылетаю из гардеробной и спешу в спальню.

— Таки сделаю, дорогая! — с ухмылкой заявляет Пётр.

Понимаю, что ноутбука в квартире нет.

— Ах ты, предусмотрительная мразь! Готовился, да? — надув губы, смотрю на человека, которому вчера хотела такую радостную новость сообщить!

— Мне жалко технику. Там вся моя работа, - пожимает плечами бывший.

— Ты хотел сказать, что в ноутбуке вся твоя жизнь? Наверняка и фотографии любовницы –модели есть!
– дерзко бросаю я, но муженёк, провались он пропадом, даже не реагирует.

Перевожу взгляд на телевизор. С одной стороны, расхерачить бы его любимый телевизор: столько времени он просидел за просмотром всяких передач. С другой... жалко ведь.

— Что, кишка тонка разбить? — Он ещё издевается!

— Проваливай, пока я твою голову не разбила! В травму я тебя не повезу! — рычу я.

Петру дважды повторять не приходится. Вот бы он в отношениях меня так слушал! А сейчас, усмехнувшись, сбежал, что аж пятки сверкали.

Слышу громкий хлопок двери и медленно сползаю вниз.

Стадия торга так и не приходит. Похоже, она прошла у меня вместе со стадией отрицания. Я вижу и знаю, что это конец. Меня накрывает следующая стадия — «грусть», или «депрессия».

Ощущение, как будто грудную клетку насквозь прокололи. Так нестерпимо больно! Не могу справиться. Не могу дышать.

Как будто из сердца что-то важное вырвали.

Начинаю плакать. Сначала слёзы неохотно выкатываются из глаз, а затем накрывает, и я буквально рыдаю.

Петр «прощался». Пётр специально сделал мне как можно больнее. Ненавижу.

Он ещё узнает, что такое «девочку обидеть».

3.

Утром подскакиваю ни свет ни заря. Собираюсь на работу. Для меня почти ничего не изменилось

—Пётр постоянно не присутствует дома с утра. То ещё не приехал с работы, то убежал с восходом солнца.

Потом до меня доходит страшное осознание: а муж и не вернётся. Он уехал к своей любовнице.

Меня накрывает с головой прямо в ванной, кружится голова, затем резко начинает тошнить.

Сплёвываю зубную пасту и наклоняюсь над унитазом.

Рвотный позыв проходит.

Это моя беременность или реакция на измену бывшего? Это останется тайной даже для меня.

И как же угораздило залететь именно в момент нашего развода? Именно «залететь». А я ведь шутила, что замужние женщины обычно беременеют, а не залетают.

Интересно, скажи я ему за час до его новости, затеял бы он развод? Но нет, я не буду удерживать его ребёнком. Самое главное в отношениях — любовь и взаимоподдержка. Там, где появилась третья, больше нет любви.

Собираюсь на работу, не завтракаю, потому что тошнит от вида еды. По пути забегаю в аптеку и покупаю ещё тестов, а возле работы заскакиваю в кофейню. Удивительно, но здесь меня не тошнит, и к любимому капучино я покупаю вкусную булочку.

Полдня я работаю одна, собираю букеты клиентам и продаю их. Радуюсь, что Восьмое марта уже прошло, и мне не придётся сходить с ума от потока клиентов. За окном тёплое апрельское солнце, шумит капель. Один из моих любимых месяцев.

Был.

Размышляю над сладкой местью. Хочется устроить что-то коварное, не могу же я такое предательство оставить без внимания?

Или могу?

Удаётся улучшить момент, когда никого нет, делаю ещё один тест и ругаюсь: здесь уже чёткие две полоски. Второй тест подряд. Возвращаюсь на рабочее место и прячу тест за кассой.

К середине дня ко мне присоединяется Лерка, моя подруга и сменщица. Мы познакомились здесь чуть больше года назад и как-то подружились.

— Чего-то ты сегодня какая-то опухшая, — неожиданно говорит она. — Плакала? Что случилось?