Беременна на полставки

— Если брендовые вещи шить не вручную и не в единственном экземпляре… С небольшими упрощениями… Ну, вы понимаете.

— Наш модный дом не занимается ширпотребом, Илья Владимирович. В этом и есть прелесть бренда: вещь уникальная, не для всех!

— Понимаю.

Мне показалось, что он пошёл на попятную слишком быстро, но заострять внимание на этом я не стала. В конце концов, кто из нас босс? Решит Илья строчить по пятьдесят костюмов «Русский Лотус» — его право. Игнатова передала ему дела… А я даже не дизайнер, чтобы радеть за свой модный дом. Я бухгалтер, моё дело — рубли считать.

Выйдя от босса, я на момент почувствовала укол разочарования. Вот что стоило посидеть ещё и поболтать о маркетинговой политике? Нет, изобразила из себя оскорблённую поборницу идей высокой моды… Ну, дура, что со мной поделаешь. Переучивать поздно, пороть жалко, как любила говорить мама.

Поэтому я высоко подняла голову, чтобы стать стройнее, и прошествовала королевской походкой к дизайнерам. Но не учла, что начался обед. Поэтому ателье было пустым. Почти пустым. В углу, положив руки на стол, уронив на них мелированную голову, сидел на стуле и рыдал Дёнчик.

— Господи, Дёнь, что случилось? — взволнованно спросила я, подходя. Дизайнер поднял голову и провыл жалобно:

— Они меня обоср… — проглотил слово и поправился протяжно: — раскритиковали-и-и!

— Кто «они» и за что?

— Мой жакетик, — всхлипнул Дёнчик, снова роняя голову на руки. Выдав несколько неразборчивых пассажей, пояснил, повернув ко мне зарёванное лицо: — Сказали, не пойдё-ё-ёт… А я старался для коллекции! Посмотри, Ника, он же такой миленький! Он же так в тему!

Он вскочил, подсунув мне розовое нечто в разводы. Я взяла жакетик и повертела. И правда, миленько. Даже не так: оригинальный женский пиджак с ручной росписью по шёлку под Мезень, если не ошибаюсь. Много розового и красного с чёрным. Широкий, короткий, с карманчиками…

— Слушай, это же прелесть, Дён! Честное слово! Я бы такой носила.

— Правда? — Дёнчик смотрел на меня счастливыми глазами собачки, которой дали кость с мяском. — Ты же не утешаешь меня сейчас?

— Ничуточки! К чему бы… Нет, жакет хороший, только бы я пустила на лацканы и клапаны кармашков не полосочку, а однотонную ткань. Смотри, в цвет, только чуть светлее.

— Полосочка — тренд сезона, — оскорбился Дёнчик.

— Мало ли! Тут она теряется всё равно. Все смотрят на узоры!

Я вытянула руки, пытаясь отдалить жакет, чтобы глянуть на него целиком, спросила с замиранием сердца:

— Дёнь, можно, я примерю?

— Примеряй, — картинно махнул рукой парень, изображая вселенскую скорбь. — Всё равно этот образец пойдёт на тряпочки уборщице!

— Ой всё.

Я резво влезла руками в рукава и встала перед зеркалом. Размерчик, конечно, не совсем мой, образцы коллекции шьются на андрогинных девиц без сисек, но ширина жакета позволила чувствовать себя вполне комфортно. Не соврала я Дёнчику! И правда, носила бы, если б средства позволяли! Шёлковая подкладка приятно холодила кожу, роспись притягивала взгляд, всё вместе было просто… шикарно!

— Дёнь, а может, надо его вот тут приталить? — спросила, защипывая пальцами ткань на боках. — Ширина — это хорошо, но женщины любят выделить талию.

— Если она у них, конечно, есть, — язвительно отозвался Дёнчик, но в его глазах я увидела живой интерес. Мозг включился, забыв обиду на коллег, и начал прикидывать варианты. Творчество захватило парня целиком, и он принялся вертеть меня во все стороны:

— А ну… Подожди-ка… Вот здесь и здесь… А пуговички классные, правда?

Пуговицы я помнила по чеку. «Пуговицы-кафтанки овальные из ячьей кости с орнаментом», двадцать на двадцать миллиметров. Они классные, да, но опять же…

— Дёнь, может, не надо пуговичек? Одну пришить на лацкан, чтобы выделялась, а остальные цепочкой на… сумку! По-моему, тебе надо сделать упор на аксессуары. Смотри, ведь жакет можно носить и под длинную юбку, и под короткую плиссированную…

Я повертелась сама перед зеркалом, прикидывая, и добавила с растущим желанием иметь этот жакетик:

— Под розовые джинсы вообще будет топ сезона! И сумочку к ансамблю — с пуговицами, с расписной вставкой, большую такую торбу, в которую влезет даже бутылка вина!

Дёнчик замер. Я даже испугалась, глядя в его сумасшедшие глаза. Невменяемые… Подумала — сейчас он на меня кинется и удавит без суда и следствия за то, что лезу в его творческий процесс. Но дизайнер всплеснул руками и пропел своим высоким няшным голоском:

— Никуля, ты чудо! Ты гений! Ты просто умничка! Розовые джинсы! Торба!

Он принялся срывать с меня жакетик, схватился за ножницы, потом за метр, метнулся в свой угол за мелком — в общем, вёл себя неадекватно, как и любой создатель в приступе внезапного вдохновения. А я, прихватив свои бумажки, на цыпочках попятилась к выходу, чтобы не мешать человеку творить.

На обед я не пошла. Снова купила у метро булочек, а к ним один сэндвич с ветчиной, один с сёмгой и ещё один с курицей и беконом. Запила всё это дело литром сока из черешни, а потом принялась приводить в порядок бумажки.

Подшивая договор, всё-тки выцарапанный из лап Игнатовой, я не сразу заметила, что в дверях моей каморки появилась чья-то фигура. А поскольку в этот момент во рту у меня торчал кусок сэндвича, то вид я имела, наверное, весьма глупый, когда обернулась и увидела Илью. Он смотрел на меня с улыбкой. Господи, сейчас подумает, что я обжора… Упаковки-то так и не выбросила, лежат на столе…

— Вы хотели что-то? — спросила по-идиотски. Разумеется, он что-то хотел, если пришёл!

Но бигбосс не обратил внимания на неловкость, а ответил:

— Да. Ника, я случайно слышал, как вы разговаривали с Денисом, дизайнером.

Упс. Вот это не есть хорошо. Бедный Дёнчик, хоть бы на нём не аукнулось! Скажут ещё, что у него своих идей нет, так он привлекает даже бухгалтера для творчества!

— Вы не так поняли! — запротестовала я, выплюнув сэндвич. — Денис очень хороший дизайнер! Он создаёт такие вещи, такие… что просто ах!

— Ничуть не сомневаюсь. Ника, мне интересен ваш взгляд на моду. Вы отказались помогать мне в смете усреднённого продукта, и я хочу узнать, почему.

— Я же вам сказала…

— Это отговорки. Давайте поужинаем сегодня, я вас приглашаю. Скажем, в восемь вечера, вам удобно?

Я сидела, чуть ли не рот раскрывши, а потом опомнилась, потому что от меня ждали ответа. Эти глаза напротив…

— Да, удобно, — промямлила, спохватилась, кивнула: — Конечно, в восемь. Но идея так себе, я считаю.