Беременна на заказ, или Цена любви миллиардера
Шрифт:
А вот по анализам придётся до вечера подождать, и все результаты будут у Ольги Владимировны.
Что ж, дело сделано.
После клиники мчусь на работу.
Но как вы сами понимаете, сегодня у меня встреча с теми подонками. И само собой, работа у меня не клеится.
На обеде подходит Полина, интересуется, как всё прошло.
– Я тебе так обязана, Поль, – говорю от всего сердца. Ладони к груди прижимаю, так как не могу выразить весь спектр благодарности коллеге. – Она сказала, что обязательно мне поможет.
Поля кивает с улыбкой.
– Вот и отлично. Я рада,
Ближе к окончанию рабочего дня мне приходит смс от Ольги.
«У тебя всё идеально. Со здоровьем всё в полном порядке.
Жду тебя завтра в десять утра. Захвати паспорт. О.В.»
Моей радости нет предела.
Меня возьмут на работу!
Быть может, встреча с отморозками – это был своеобразный толчок от судьбы? Чтобы я не сидела в этом болоте, а двигалась к лучшей жизни?
Если так, то даже спасибо им.
Но вечером после работы на меня накатывает страх и паника. И я не спешу домой.
В метро так и вовсе зависаю в отделе со всякой сборной солянкой и приобретаю перцовый баллончик.
Надежда умирает последней, так ведь говорят?
Я всё ещё надеюсь, что кредиторы Макса про меня забыли.
Быть может, они вышли на Макса и вопрос сам собой решился? Но… Надежда та ещё сука.
Во дворе дома всё как обычно. Подозрительных машин не наблюдаю. У подъезда тоже никого.
Но они могут быть внутри…
Когда очень осторожно вхожу в подъезд и в лифте поднимаюсь на свой этаж ощущаю состояние, близкое к предобморочному.
Я накручиваю себя так сильно, что страх сжимает горло и сердце, а душу и вовсе вымораживает и мне кажется, я вот-вот умру от разрыва сердца.
На лестничной площадке тихо, спокойно. Я живу на шестом этаже обычной панельной девятиэтажки.
Облегчение накрывает меня, и я чувствую неимоверную слабость в руках, ногах. В голове будто вата образовалась.
Открываю двери в квартиру, вхожу, как вдруг моя голова, лицо взрываются болью!
От неожиданности, ужаса и паники я падаю на пол, издаю громкий стон боли, из глаз брызгают злые слёзы.
– Долго пришлось тебя ждать, сучка, – шипит ублюдок. – Бабки принесла?
– Завтра… Всё будет завтра… – выдавливаю из себя.
– Да она прикалывается над нами, – рявкает другой отморозок.
В квартире темно, лишь свет уличного фонаря позволяет видеть силуэты вымогателей.
– Деньги будут… завтра… – выдыхаю со всхлипом. – Правда…
Сильные грубые пальцы хватают меня за подбородок и до боли сжимают.
– Мы договорились на сегодня, Нана. Ты не держишь слова.
Не держу слова? Да я вообще им ничего не обещала! И ничего им не должна!
Макс, тварь ты! Надеюсь, тебе сейчас намного хуже и страшнее, чем мне!
– Завтра, – повторяю едва слышно.
Он отпускает моё лицо, и хлёсткая пощёчина вновь обжигает. Я заваливаюсь на бок. Скулю, как побитый щенок. Мне больно, мне страшно.
Моё лицо пульсирует. Рот наполняется тёплой металлической на вкус кровью.
И не успеваю опомниться от этой боли, как урод надавливает ботинком мне на спину, заставляя распластаться по полу.
Тяжело дышу. Паника едва не лишает рассудка. Перед глазами дёргаются мушки,
накатывает тошнота.Кажется, я кричу.
– Не ори, сука! – рявкает эта мразь. – Никто не придёт и не спасёт тебя.
Через пелену животного страха вспоминаю о баллончике.
Нашариваю рукой сумку, хорошо они не видят моих действий, думают, что я просто пытаюсь вырваться.
Они переговариваются между собой, решают, что делать – растерзать меня здесь и сейчас, или отвезти в клуб. Главный всё так же прижимает меня ботинком к полу. Давит сильно, причиняя боль.
Меня пугают их размышления.
Надо было не домой ехать, а сразу к Ольге Владимировне.
Наконец, нахожу перцовый баллончик, скидываю крышку и резко извернувшись, прыскаю в главного урода.
– А-а-а! – раздаётся рёв поддонка. – Шлюха-а-а!
Остальные тоже рычат и матерятся.
А я, пока свободная от их рук и ног, вскакиваю на дрожащие ноги и хватаюсь за ручку двери, чтобы сбежать из квартиры… Но…
Меня хватают за волосы и бьют головой об стену.
Адреналин мчится по венам, заставляя меня бороться за свою жизнь.
Разворачиваюсь и с рычанием нападаю на этого ублюдка. Набрасываюсь на него и пальцами изо всех сил впиваюсь ему в глаза. Зубами вцепляюсь ему в ухо.
Мужчина орёт, как резанный, но, увы, я не успеваю выдавить ему глаза, зато откусываю мочку уха.
Я бы закончила с ним, но удар по затылку лишает меня сознания…
Глава 4
– НАНА —
Просыпаюсь медленно, шевелюсь и стону от боли. Она пронзает всё тело. Очень сильно болит голова, лицо, область затылка и шеи…
Не понимаю, почему мне так больно?
Растерянность сменяется паникой, когда воспоминания лавиной накатывают на меня.
Резко открываю глаза, дёргаюсь и с ужасом осознаю, что на мне наручники. Они бренчат о тонкую трубу батареи.
Моя правая рука в оковах. Левая свободна.
Скрип дивана и включается свет.
Моргаю и вижу вымогателей.
Четверо подонков разместились в моей квартире, как настоящие хозяева. Один сидит в кресле и листает мой фотоальбом.
Другой развалился перед телевизором и смотрит какую-то передачу. Жрёт с моей любимой тарелки мою еду и пьёт из моей чашки мой чай.
Третий вернулся из туалета и встал в проёме, лыбится так, будто выиграл приз в миллион долларов.
Я не знаю их имён. Не знаю их прозвищ. При мне они обращаются друг к другу обезличенно.
Четвёртый подходит ко мне и садится передо мной на корточки.
Это главный подонок. Его ухо заклеено пластырем. Вокруг глаз кожа опухла и видны глубокие царапины от моих ногтей.
Он не простит мне этого.
А дальше происходит всё, как в фильме ужасов.
– Я вижу ужас в твоих глазах, Нана, – растягивая слова, говорит главарь. И улыбается мне. Страшно улыбается. – На языке ощущаю привкус твоего отчаяния и паники. Это так остро… Вкусно… Ммм… Твои эмоции, полные ужаса возбуждают.