Беременна от чужого мужа
Шрифт:
Медленно киваю, не глядя ей в глаза. В отличии от меня, Эля верить на слово не собиралась. Сперва съездила со мной в больницу, чтобы лично убедиться в том, что я, и правда, сделала аборт. В операционную её, конечно же, не пустили, но она подождала до окончания процедуры, чтобы лично поговорить с врачом. После этого она установила камеры наблюдения в квартире Давида, и, конечно же, видела всю утреннюю сцену своими глазами. Я даже рада этому. Не придётся ничего ей пересказывать. После этого кошмара мне просто хочется, чтобы всё поскорее закончилось!
– Так, надеюсь, дальше будет без глупостей. Не нужно напоминать о том,
От её слов на глазах, всё же, выступают слёзы. Держусь из последних сил. Господи… это просто невыносимо!
– Ну чего ты грустишь? – с притворной заботой спрашивает змея. – Ты приняла правильное решение. Так всем будет лучше. Давид забудет тебя и вернётся к привычной жизни. А ты… - вздыхает. – Ты себе найдёшь богатого иностранца, будешь из него бабло тянуть, - усмехается, когда я бросаю на неё полный ненависти взгляд. – Надо уметь проигрывать, Настя. Достойно принимать поражение. Я в своё время тоже приняла подобное решение, и ни о чём не жалею.
– Когда вы сделали аборт? – хмурюсь.
– Я была молода и глупа, - пожимает плечами. – Думала, что влюбилась. Он был беден. Однако отец нашёл для меня выгодную партию. Сына своего партнёра по бизнесу – Давида Танкова. Мне пришлось сделать аборт и выйти за нужного человека. И я не жалею об этом выборе.
Её лицо не выражает ни малейших эмоций, а мне остаётся только поразиться её хладнокровию. Добровольно сделать аборт ради выгодного брака… Мороз по коже…
– Как я могу быть уверена, что вы не используете документы против Давида снова? – спрашиваю, передёргивая плечами. Сейчас самый ответственный момент нашей беседы, и мне очень важно услышать прямой ответ на свой вопрос.
– Никак, - усмехается Эля. – Пока Давид будет послушным мужем, документы будут надёжно спрятаны в банковской ячейке, и не увидят свет. Остаётся лишь надеяться на его благоразумие. Думаю, всё это будет ему хорошим уроком, и он не подумает вновь о том, чтобы тащить в дом беременную любовницу!
– Как вам удалось всё это устроить? – качаю головой, наклоняясь вперёд. – Подставить Давида… Неужели вы так долго готовили это?
– Деточка, - Эля высокомерно улыбается, демонстрируя ряд ослепительно-белых зубов.
– Любой женщине нужна подстраховка! Ты пока слишком молода и не понимаешь, что ни на кого в этом мире нельзя полагаться кроме себя самой. Мы сами творим свою судьбу. Лично я начала готовить свою «страховку» через год после свадьбы. Проводила липовые сделки, и подсовывала бумаги на подпись мужу. Я заплатила слишком высокую цену за этот брак и за компанию, и ни на что бы не позволила глупости Давида отнять у меня это!
– Вы его никогда не любили? – поражённо переспрашиваю, глядя ей в глаза.
– Любила? – Эльвира поднимает глаза вверх. – Любовь – это сказка. А в сказки верят только идиотки! Давид – мой муж. И он будет со мной, несмотря ни на что! Я всё для этого сделала! Даже врачей подкупила, чтобы его признали бесплодным, так что…
У меня отпадает челюсть. Нет, эта женщина однозначно ненормальная! Больше слушать её у меня нет
ни малейшего желания, поэтому я резко встаю с места, тем самым подавая сигнал.Эльвира тоже встаёт, и оборачивается ко мне спиной.
Успевает сделать несколько шагов к двери, прежде чем она распахивается, и в квартиру заходят несколько человек в форме.
– Эльвира Танкова, - обращается к ней вошедший мужчина. – Поднимите руки так, чтобы я их видел!
– Что… в чём дело… - растерянно начинает жена Давида, пока другие люди обступают её сзади.
– Вы арестованы по подозрению в мошенничестве, - заявляет представитель власти, а я падаю обратно на диван.
Господи… неужели, всё кончено?!
Глава 56
Глава 56
Давид
Несколько часов назад
Опустошение внутри никак не хочет отступать. Сердце гулко бьётся где-то в горле, а в глазах скапливается какая-то странная влага. С детства не плакал. А теперь, вот, никак не могу остановиться…
Я всё ещё сжимаю в руках эту дурацкую справку, что всучила мне Настя.
Аборт… раньше даже не задумывался о том, насколько ужасно это слово. Избавиться от ребёнка без ведома второго человека, что так сильно любит его… Это же настоящее преступление! Как она могла… господи… как она могла?! Я мог бы прости ей почти всё… Даже если она разлюбила меня, даже если изменила… Всё это можно забыть, переварить и жить дальше. Но вот убийство нашего ребёнка… Господи, нет. Этого я никогда не смогу ей простить!
Сил не хватает даже на то, чтобы встать.
Опираюсь спиной о стену в прихожей и бесцельно пялюсь в страшную бумажку. Печатные буквы так и пляшут перед глазами… Внезапно взгляд цепляется за одно слово. Так странно… До сих пор я был настолько ошарашен всем произошедшим, что не сразу его заметил…
Печать главврача больницы. Его подпись и расшифровка…
Заславский.
Иннокентий Викторович Заславский?!
Какого хрена?
Ведь это глав врач больницы, в которой лежала бабушка Насти! Я, ведь, сам видел, как они общались! Неужели Настя обратилась к нему за «услугой». Аборт на позднем сроке без медицинских показаний далеко не каждый врач возьмётся делать!
Голова идёт кругом. Неужели Иннокентий Викторович согласился?!
Вынимаю свой смартфон и тут же вспоминаю, насколько он бесполезен. Разрядился, ведь!
Ладно.
Нервно шарю в тумбочке в поисках зарядки, и когда нахожу её, жду несколько минут, прежде чем сработает быстрая зарядка и наберётся хотя бы десять процентов.
Потом включаю телефон и…
Вижу так кучу непринятых.
От деда. От Эли…
Но больше всего звонков поступило от…
– Лавров? – тут же перезваниваю. – Ты чего хотел?
– Так, - голос Решалы напряжённый. – Слушай сюда, Давид. Слушай внимательно и больше ничего не говори вслух. Понял меня? Молчи!
Хмурюсь от всей этой загадочности.
– Какого хрена, Никит? Мне сейчас не до твоих фокусов!
– Твоя квартира под видеонаблюдением. Жена твоя постаралась.
– Что? – непроизвольно начинаю оглядываться по сторонам.
– Ищешь глазами камеру? – говорит Никита. – На надо. Веди себя естественно.
– Да что ты… - внезапно осекаюсь, замечая почти незаметную невооружённому взгляду камеру на люстре.