Беременна от нелюбимого

— Кажется, у меня наконец-то отлегло по поводу того, что ребенка мы зачали, когда ты была пьяна, — выдыхает Даня, притягивает меня к себе и целует в висок. — Не подумай, что это упрек с моей стороны, — быстро оправдывается он, — просто не мог выбросить это из головы и боялся, что может быть какое-то отклонение.

— Это я,6 вообще-то, должна упрекать тебя за несдержанность, — насмехаюсь над ним. — Уж ты-то из нас двоих был единственным, у кого была ясная голова и кто понимал, что творит.

— В голове все становится мутным, когда это касается тебя.

— Похоже на признание в любви. Скажи же, ты специально сделал это, чтобы привязать меня к себе? — шучу я.

— Вот еще чего. — Мы с Даней останавливаемся на парковке перед моей машиной и внезапно замолкаем. — Подкинешь мужа до дома? — внезапно спрашивает он, улыбается, и на его щеках появляются милые ямочки, которых я раньше не замечала.

— М-м-м, зависит от того, что мне за это будет. — Наклоняю голову набок и пристально смотрю на него.

Даня расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки, словно ему становится трудно дышать. На улице ветрено и холодно, а он без куртки.

— Простынешь же, Дань, и так вид у тебя, словно подхватил простуду. Садись уже, — снимаю машину с сигнализации я. — А что с твоим автомобилем? — спрашиваю, когда мы оказываемся в салоне.

— Я не спал почти всю ночь, не был уверен, что смогу доехать до клиники без приключений.

— Ты в курсе, что ты одновременно самый ужасный и самый правильный человек в мире?

— Но тебя это заводит, — не спрашивает, а утверждает. Со своей фирменной улыбочкой на губах.

Я неопределенно пожимаю плечами и выезжаю на дорогу.

— Осторожно, сбоку идет на обгон. — Я замечаю, что Даня пытается контролировать обстановку, словно не верит, что я могу хорошо водить. — Перестройся в средний ряд, из этого только поворот направо разрешен.

— Кравцов! Если ты сейчас не заткнешься, я высажу тебя прямо посреди дороги! — строго произношу я после десяти минут езды с ним. — Я вожу шесть лет и уж точно могу отличить знаки на дорогах от светофора. А теперь будь добр, включи музыку и тихо смотри в окно.

— Боже, ты такая злюка, — наигранно вздыхает он.

— Это потому, что ты меня сейчас раздражаешь.

— Я просто подсказываю тебе.

— Ты не инструктор по вождению, чтобы подсказывать.

Вот именно поэтому мы никогда и не ладили. Заводимся с полуоборота, и уже не остановить.

— Баба за рулём к беде, ты только что нарушила два правила дорожного движения. Останови, поменяемся местами.

— Ещё чего. Это моя машина. Сиди и помалкивай, — деловито сообщаю я.

— Ты невыносима. Осторожно, впереди какой-то идиот едет.

— Боже, больше никогда не сяду с тобой в машину. Ты зануда.

— А ты ездить не умеешь. Здесь две сплошные, Мила, — качает головой он, наблюдая за тем, как я сворачиваю во дворы, чтобы объехать пробку впереди из-за дорожных работ.

— И как мы ещё не развелись?

— Тот же вопрос, — бурчит Кравцов и наконец-то замолкает. Закрывает глаза, откидываясь на сиденье, а через несколько минут уже мирно посапывает. Вот гад. Раздразнил, а сам уснул.

Глава 30

Дома мы бросаем друг на друга раздраженные взгляды, Даня постоянно созванивается с кем-то, при этом просто лежит на диване в гостиной. Я тоже время зря не теряю. Листаю сайты с детской мебелью и одеждой, откладываю в корзину все, что мне нравится. И для мальчиков, и для девочек, так как пол ребенка еще не известен. Меня переполняют чувства, хочется улыбаться, хочется петь. Я сама себя не узнаю. А ещё постоянно держу в руках флешку с записью сердцебиения малыша.

— Я через неделю в столицу еду, у меня встреча по поводу контракта с Давидовой, — обрываю гнетущую тишину, отрываю взгляд от телефона и смотрю на Даню.

— Я отвезу тебя, — невозмутимо произносит он.

— Что? Зачем? Я и сама могу.

— Устроим маленький отпуск, — подмигивает мне, — да и я хотел бы заглянуть в одно место, так что нам, можно сказать, по пути.

— Ну ладно, — сдаюсь я быстро, что так не похоже на меня. Но ведь с Кравцовым будет в разы веселее!

— Сделаешь мне кофе? — спрашивает Даня, устало прикрывая глаза, и устраивается на диване поудобней. Я задаюсь вопросом, почему он не пойдет к себе и не ляжет, ему явно ведь поспать не помешает, но Кравцова понять — проще взглядом ледяную статую разморозить.

— Конечно. — Поднимаюсь со своего места и подхожу к кофемашине.

— Кстати, чтобы сделать какао, всего лишь надо влить молоко в кофемашину, — с насмешкой произносит Даня. — Ничего сложного. Это я так, на всякий случай. Вдруг тебе захочется когда-нибудь мужа порадовать.

Я резко поворачиваюсь к нему.

— Что? Какао можно было сделать этой штукой? — Выгляжу, наверное, как «деревня». Но с такой огромной и многофункциональной кофеваркой сталкиваюсь впервые.

Даня открывает глаза и выразительно смотрит на меня.

— Ты что, читать не умеешь? Там же все написано.

— Ну, знаешь ли, я, вообще-то, кофе крайне редко пью, поэтому никогда не интересовалась, что там умеет делать эта штука. Вот черт, а я еще удивилась, откуда Танька знает, как делать это проклятое какао, она же его не пьёт никогда. Еще и так быстро справилась, — вскидываю руки я.

— Решетникова, честное слово, иногда ты меня так умиляешь. Вроде бы взрослая женщина, но напоминаешь ребенка.

Я передразниваю Даню и возвращаюсь к кофемашине.

Так, а что нажать-то? Я, вообще-то, не шутила, когда говорила, что понятия не имею, как пользоваться этой штукой.

— Хьюстон, у нас проблема, — заключаю я. — Что нажимать и какой именно кофе ты хочешь?

На самом деле этот аппарат в доме появился только на прошлой неделе, его притащил Давид. Ссылаясь на то, что это подарок брату на новоселье, потому что обычно в этом доме отвратительный кофе, так как у Кравцова руки не из того места растут. И я даже не думала пытаться разобраться, как она работает. Я беременная. Мне нельзя кофе. Кофе вреден, а кофеварка для меня как предмет мебели в доме.