Беременна по ошибке

Решил сделать вид, что не узнал меня? Я чуть щурюсь, глядя на мужчину, но на его лице не дергается ни один мускул, поэтому я считаю правильным просто проигнорировать то, что между нами было, а уже дома всё обдумать.

Делаю несколько шагов в сторону стола, беру папку, пытаясь сделать так, чтобы руки не дрожали, не выдавая своего смятения, и снова поднимаю на мужчину взгляд. Это точно он… И только теперь, после встречи с Вадимом, я вижу, как сильно они не похожи. Мой бывший просто не смог бы стать вот таким же.

— Я должна поставить где-то подпись? — спрашиваю я, не сводя с него взгляд.

Мы смотрим друг другу в глаза и, наверное, я должна ненавидеть (не)Вадима, но я не могу, понимая, что и сама виновата во всей этой ситуации… Я повесилась к нему на шею под воздействием алкоголя, не сообразив, что он не тот человек. Наверное, так сильно хотела, чтобы он был им. Но как же поразительно похожи они внешне… Если они не братья-близнецы, тогда кто? Двойники?

— Нет! — отвечает сухо на вопрос, о котором я уже успела забыть. — Если Лариса отправила сюда человека, значит, ему можно доверять.

— Тогда я пойду?

Я переминаюсь с ноги на ногу и думаю: стоит ли сказать ему, что я беременна? Артур имеет право знать правду, но… В тот раз он просто использовал меня и теперь не подаёт вида, что вообще помнит о нашей связи. Так к чему пытаться взывать к его совести?

— Да. Вы можете идти! — кивает он.

— Хорошо…

Я не прощаюсь. Просто пулей вылетаю из кабинета и тороплюсь к лифту. Глаза начинает пощипывать от слез, подступивших к ним. Горло давит ком, образовавшийся в мгновение ока. Руки трясутся. Я прижимаю папку к себе, а сама пытаюсь заглушить все эти эмоции. Коленки подрагивают, и я начинаю проклинать лифт за то, что так долго едет, а потом ругаю себя, ведь не нажала кнопку его вызова.

Только нажимаю, створки тут же раскрываются, и я влетаю внутрь. Хочу выбрать первый этаж, но кожу обжигает прикосновение мужских пальцев, и я резко одёргиваю руку. Артур стоит здесь. Со мной. Запах его парфюма наполняет лёгкие, выбивая мелкими порциями воздух из них. Мне становится дурно. Не могу находиться тут рядом с ним. Ну что он творит? Зачем?

— К чёрту! — слышу его низкий голос и оказываюсь прижатой к стенке лифта. Наши губы сливаются в поцелуе, и я не могу противиться. Размякаю в мужских руках, держащих меня за плечи. Превращаюсь в идиотскую марионетку. И ненавижу себя за это.

Всего несколько секунд, а я уже дезориентирована. Понятия не имею, что это было и как вести себя дальше. Я просто больше не могу называть его Вадимом, но и делать вид, что ничего тогда не произошло — тоже. Тело отзывается на касания его мягких губ к моим внутренней дрожью и желанием снова стать его.

Артур Натанович — ведь именно так я теперь должна называть его — резко отстраняется от меня и рвано дышит. Я несмело смотрю на него из-под опущенных ресниц.

— Нам надо поговорить, — констатирует он факт, который и без того казался мне необходимым, и я просто киваю.

А что еще можно сказать ему? Я понятия не имею, что происходит сейчас в моей голове. Там такой хаос… Полнейшая неразбериха. Такое ощущение, словно я сплю.

— Я бы предложил поехать ко мне, но… Ничем хорошим эта поездка не закончится, поэтому давай просто поговорим в машине, на парковке, а потом я отвезу тебя, куда скажешь.

Продолжаю кивать в ответ, как болванчик. По крайней мере, мы расставим все точки и, возможно, я смогу признаться ему в своей беременности. Надеюсь, что карта ляжет удачно для этого разговора, ведь в ином случае… Нет. Я не хочу думать, что будет в ином случае. Я совсем не могу думать адекватно после поцелуя, от которого меня унесло на ту сторону рая.

Створки лифта отворяются, выпуская нас наружу. Становится чуточку легче дышать, пусть в носовых пазухах все еще витает аромат его парфюма. Артур Натанович двигается быстрым шагом к посту охраны, проходит через ворота и оборачивается в мою сторону. Я взволнованно ищу свою карточку гостя в сумочке, но он пикает своей и пропускает меня.

— А карту гостя вернуть? — выскакивает из своей будки охранник.

Я продолжаю виновато копаться в сумочке, но сообразить ничего не могу. Артур достаёт из бумажника тысячную купюру и протягивает мужчине со словами:

— Скажешь, что вышла из строя.

Он принимает деньги, оглядываясь по сторонам, и снова прячется у себя за матовыми стенками кабинки. Артур смотрит на меня, вздыхает, и мне начинает казаться, что разговор не предвещает ничего хорошего… А поцелуй… Зря я ответила ему так пылко, следовало оттолкнуть и влепить пощёчину, но я не смогла… Словно он был искусным кукловодом.

Я выхожу из офиса и спешу за мужчиной, заприметив на парковке его машину. Ту самую, на которой мы поехали к нему из клуба. На губах появляется ухмылка. Наивная. Подумала, что это Вадим добился таких высот за какой-то год, хотя на деле… Он, кажется, еще глубже провалился в яму своей неудачливости…

Мы с Артуром Натановичем держимся на небольшом расстоянии друг от друга. Вроде бы и тепло на улице, а меня бьёт какими-то острыми льдинками по всему телу. По телу бежит дрожь, и я не могу ничего поделать с этим состоянием. Мы только что поцеловались, и это скорее усугубит дальнейшие отношения. Искать новую работу я сейчас не готова, но не попросит ли он меня, чтобы написала по собственному?

Мысли разрывают голову, которая и без того отказывалась думать о чём-то нормальном. Я просто передвигаю ноги и останавливаюсь около машины, на которой три недели назад ехала к нему.

Артур снимает машину с сигнализации, и от её звука я слегка вздрагиваю плечами. Он вроде и не слишком громкий, но что-то мне стало немного не по себе. Делаю глубокий вдох и смотрю перед собой.

— Садись! — приказывает мужчина, но тут же смягчает голос, добавляя: — в машину, пожалуйста.

Я сажусь на пассажирское сиденье рядом с водителем и не решаюсь посмотреть на него самого. В салоне приятно пахнет грейпфрутом: наверное, новый ароматизатор. Тишина начинает давить на виски, но я не могу начать разговор первой. Кажется, словно язык парализовало.

— Я не понимаю, что это за влечение. Со мной такое впервые, когда желание переспать с кем-то одерживает верх над разумом, — говорит Артур, а у меня на губах появляется горькая ухмылка.

А что он еще должен сказать? Что любит меня с первого вздоха, потому и терпел, когда я называла его чужим именем в постели? Всё логично, тут и добавить нечего.

— В клубе, как только услышал твой голос… Что-то зацепило меня, а потом танец… Короче, я до последнего планировал признаться, даже когда ко мне приехали, но не смог. Можешь назвать меня подонком и… Я использовал тебя, всё верно.