Беременна поневоле

— Не каркай, Ваня. У тебя есть два часа. Через два часа я сама начну искать Арсения.

— Лучше ляг и поспи, — посоветовал Иван.

* * *

Какая-то часть меня хотела верить словам Ивана. Наверное, та самая, что до сих пор верила людям и была готова дать второй шанс каждому.

Но к моменту, когда истекли обещанные два часа, я разуверилась в обещаниях и вихрем пронеслась на выход.

Едва не сбила с ног Ивана, стоящего на пороге. Он успел придержать меня за локти.

— Тише, Трофимова.

— Ты опоздал!

— Пять минут, Алёна. Всего пять! — Иван устало провёл ладонью по лицу. — Ты завтракала?

— Поехали в больницу.

— Ты завтракала? — с нажимом произнёс Иван.

— Нет! Но какое это отношение имеет к Арсению? Отвези меня к нему сейчас же.

— Только после того, как позавтракаешь, — хмуро отозвался Иван. — Это не обсуждается. Не хватало, чтобы ты хлопнулась в голодный обморок.

Пришлось согласиться с его доводами. Арсений отпустил всю прислугу. В доме не было никого, кроме нас двоих. Тихо. Так тихо, что случайный стук ложки по бокалу слышался, как громовой раскат.

Кое-как я смогла проглотить несколько ложек творога, смешанного с йогуртом, пожевала хлебцы и выпила чашку чая с молоком, не чувствуя вкуса. Потом убрала посуду в мойку.

— Поехали, — разрешил Иван.

Мы в полном молчании дошли до его машины. Иван сел за руль. Раздался телефонный звонок. Старший брат Арсения ответил, обменявшись поздравлениями с Наступающим Новым Годом, и извинился, что сейчас сильно занят.

— Какие травмы у Арсения?

— Ребро треснуло. Сотрясение. Кровоизлияние в мозг. В сознание пока не пришёл, — хмуро ответил Ваня. — Но врачи говорят, что шансы есть.

Шанс есть всегда.

Ваня сказал не всю правду. У Арсения была травма позвоночника. Я твердила себе, что у Арса шансы гораздо выше, чем в любом другом случае. На стороне Покровского — опытные врачи, новейшее оборудование и пристальное внимание персонала.

Нас заверили, что сделают всё возможное. Остаётся только ждать.

Мне разрешили побыть в его палате совсем немного. Просто взглянуть, убедиться, что он дышит и подержаться за длинные, сильные пальцы.

Мы не виделись совсем немного. Я увидела его, лежащего без сознания, и как будто между вчера и сегодня минула целая вечность.

Черты красивого лица заострились. На правой щеке виднелась длинная, широкая ссадина. Я осторожно сжала его пальцы и не удержалась, поцеловав их. Прижала к щеке, молясь о том, чтобы Арсений пришёл в сознание.

Лицо Арсения расплывалось из-за выступивших жгучих слёз. Я снова расплакалась. Только на этот раз беззвучно.

Моё плечо сжали. Я обернулась, смахнув слёзы со щёк. Иван. Он окинул меня пытливым взглядом, словно пытался найти фальшь или следы других эмоций.

Он выглядел озадаченным и перевёл взгляд в окно.

— Время вышло, Алён. Нам пора.

— Так быстро?

Ваня сверился с часами.

— Прошло больше десяти минут, нам давали пять.

Минуты пролетели так, словно их и не было. Сердце обливалось кровью от мысли, что нужно уйти.

— Я хочу побыть с ним ещё немного.

— Он жив, — Ваня прочистил горло. — Врачи делают все необходимое. Мы здесь ничем не поможем.

— Он услышит меня и почувствует, что мы рядом.

Ваня нахмурился, похлопал меня по плечу.

— На первый раз достаточно… Нас уже врачи выгоняют. Подумай о ребёнке. Приедешь завтра.

Ваня потянул меня за собой.

— Хорошо, — согласилась я, но отрывала себя с трудом.

Нужно было уйти и оставить Арсения одного. Я наклонилась над его лицом, погладив острые скулы. Ваня стоял у двери и наблюдал. Наверное, его взгляд был скептическим, как всегда. Плевать. Сейчас нет сил притворяться.

Я поправила пальцами волосы Арсения и поцеловала его губы. Тёплые, мягкие, но такие безвольные…

— Я хочу быть с тобой. Веришь? Не оставляй нас. Пожалуйста. Ты нам нужен…

49. Алёна

Потянулась череда однообразных дней.

Арсений оставался без сознания, несмотря на прилагаемые усилия врачей. Они ободряли нас, что всё будет хорошо, что у Арсения немалые шансы выкарабкаться из комы.

Покровский выглядел так, словно очень устал и решил выспаться на десять лет вперёд. Его слова о сказке наоборот оказались пророческими. Теперь он спал, а вместе с ним и вся моя жизнь застыла без движения.

Зачастую я даже не понимала, наступил следующий день или всё ещё тянется предыдущий. Я силой заставляла себя поесть и с трудом отрывала себя от постели Арсения.

Иногда я оставалась ночевать в палате и прислушивалась к еле слышному дыханию. Ждала случайного шороха или движения с его стороны. Верила, что это произойдёт.

Отчаянно хотела, чтобы он лениво усмехнулся в своей коронной манере и посмотрел так, словно видел меня насквозь.

Но этого не происходило.

Могла ли я представить, что однажды буду молить Бога за его здоровье, как никогда ни о чём не просила?

Ничего не имело значения… Ничего из того, что было. Все обиды, страхи и тёмные тени из прошлого растворились, исчезли перед шокирующей мыслью о том, что Арсений рядом и бесконечно далёк. И может стать ещё дальше. Уйти навсегда.

Сейчас я бы с радостью отдала всё, только бы он открыл глаза.

Медсестра заглянула в палату.

— Скоро будем проводить процедуры. Вам лучше отдохнуть.

— Я подожду. Хочу побыть с ним ещё немного.

— Алёна, вы провели больше суток в больнице у постели Арсения. Вам нужно отдохнуть, — медсестра была настроена решительно. — Я позвоню Ивану.

— Нет. Не надо, — я отёрла слёзы. — Я скоро уйду. Дайте мне пять минут.

— Хорошо.

Медсестра вышла из палаты. Едва за ней закрылась дверь, я уткнулась лицом в грудь Арсения. Слышался стук его сердца.

Тук-тук-тук… Спокойно, размеренно, не торопясь.

А у меня сердце заходилось в бешеном ритме и билось за двоих.

— Ты же меня слышишь? Не верю, что не слышишь и не чувствуешь ничего. Проснись, пожалуйста. Ты мне очень нужен. В клинике мне сказали, что уже можно узнать, кто у нас родится — мальчик или девочка. Но я попросила не говорить пока. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной в этот момент. Я до сих пор жуткая трусиха. Боюсь, что не справлюсь, если вдруг тебя не станет. Ты же сильный и очень упёртый, Арс. Я верю, что ты сможешь выкарабкаться…. — я поцеловала сухую ладонь Арсения и провела ею по щеке, как если бы он меня погладил и зарылся пальцами в волосы. Я не позволяла ему очень многое, но сейчас была готова отдать всю себя, до капли, лишь бы он вернулся. — Я тебя люблю. Вернись ко мне…