Беременность на миллион

– Отлично, - кивает русичка. – Я согласна, мне нечего скрывать.

Все бегут к своим рабочим местам, сдвигают столы и начинают вытряхивать содержимое дамских сумочек и мужских барсеток. Я расстегиваю свою сумочку и лишаюсь дара речи, потому что буквально сверху на меня смотрит пухлый белоснежный конверт. Тот самый который украли.

Все присутствующие переводят на меня свой взгляд, потому что осталась я одна.

– Что там, Саш? – спрашивает Серега, который выпотрошил даже содержимое своего пакета, в котором он носит обеды, приготовленные заботливой мамой.

– Я не знаю, как он здесь оказался, - бормочу что-то невнятное под нос и под громкий удивленный вздох коллег вытаскиваю оттуда конверт.

Кладу его на стол, математичка тут же начинает пересчитывать своими длинными пальцами его содержимое и вслух называть суммы.

– Сумма меньше в два раза. Просто Александра Владимировна видимо не успела всё потратить, - заявляет она.

– Я не собиралась ничего тратить! – кричу, хотя понимаю, что никто меня не слышит. – Я не брала этот конверт, клянусь. Сама не знаю, как именно он оказался в моей сумке.

Тут я чётко осознаю, что мне никто не верит черт возьми! Один только Серёга обхватывает меня за плечи и выводит из кабинета. Ведет в актовый зал, закрывает его на ключ и спасает от дикой обезумевшей толпы. Еще бы – среди коллектива завелась самая настоящая крыса.

– Ты же помнишь, что тебе нервничать нельзя? – спрашивает физрук, прижимая меня к себе.

Я утыкаюсь носом в его плечо и напряженно дышу, чтобы не расплакаться. Конечно же я помню, что ношу под сердцем желанного ребёнка, который меньше всего заслуживает на то, чтобы его мать находилась в нервном состоянии, но оставаться спокойной, когда тебя готовы сожрать живьем невозможно.

– Сколько нужно вернуть? – спрашиваю у Серёги.

– Кажется около пятидесяти тысяч, - сообщает он.

– Я верну. Верну и уволюсь к чертовой матери.

– Позвони своему… мужчине, пусть подвезет деньги, - говорит физрук.
– Я знаю, что ты ничего не брала, но сейчас отпираться - не выход.

– Он не мой мужчина и он последний человек, у кого я попрошу эти деньги. Сама разберусь.

Я никак не могу объяснить Серёге алгоритм наших странных ни к чему не обязывающих отношений. Но так бывает, наверное, когда у меня есть то, что принадлежит Руслану и он не может просто так это отдать. Только поэтому он живёт со мной под одной крышей и буквально терпит меня. А я более чем уверена, что ребёнок не способен склеить такие непривычные отношения. Ребёнок априори не может склеить то, чего не было и нет.

Выхожу на улицу спустя полчаса. Бреду на остановку, когда слышу как меня окликивают из-за спины. Хочется верить, что это Руслан, внутренняя уверенность которого обычно приводит меня в чувство, но нет. Мужчина чуть старше пятидесяти в дорогом костюме, с седыми волосами и забавной бабочкой на шее.

– Александра Владимировна, я Ваш новый водитель. Руслан Сергеевич нанял меня для того, чтобы Вы никогда больше не ходили пешком.

Я слегка улыбаюсь и с его помощью сажусь в машину. Откидываюсь на кожаное сиденье и думаю о том, что сколько бы не продлились наши необозначенные отношения мне приятна забота Зимина.

Руслан.

Едва будильник показывает шесть утра я спокойно поднимаюсь с постели и иду принимать душ. Никогда не имел проблем с пробуждением четко понимая и принимая поговорку: «Время – деньги». Уезжаю я раньше, чем просыпается Саша и я совершенно забываю о том, что она чёрт возьми все еще вздумала ходить на работу. Сначала я хочу позвонить её подруге Вере и попросить уволить Сашку, но потом вспоминаю что:

А) Котова беременна и по законодательству её нельзя уволить;

Б) Я работаю над собой и пытаюсь быть мягче к женщине, которая носит моего ребёнка.

Поэтому будучи на рабочем месте, прошу помощницу Софию подыскать для Котовой опытного водителя и комфортабельную машину, после чего уезжаю по своим делам. В новом ресторане полным ходом идёт ремонт, и я застаю Юлю – дизайнера интерьеров, стоящей в позе собачки на полу. Джинсовые шорты оголяют упругие ягодицы, а завязанная клетчатая рубашка на талии открывает взору подтянутый плоский живот.

– Здравствуй, Юля! Как идут наши дела?

Наши – потому что я давно и прочно прирос к ресторану, который еще даже не открыл. И Юлькиному, потому что она настоящий профессионал – ответственный, исполнительный и сговорчивый и вкладывает все свои силы на то, чтобы создать настоящее чудо. Она сидит в нашем ресторане до поздней ночи, чтобы выполнить задание на отлично.

– Все хорошо, Руслан, - девушка поднимается с пола и отряхивает свою одежду от побелки.
– Работа идёт полным ходом.

– Покажи мне фронт оставшейся работы, - прошу девушку шагая по залу, где переступаю валяющиеся на полу доски.

После длительного обсуждения всех деталей, после того как я помогаю прикрепить Юльке аквариум, не успеваю опомниться как за окном уже темнеет. Понимаю, что пора ехать домой, тем более я вроде как теперь живу не один и я обязан проверить, чем питается мать моего будущего наследника и не рвало ли её еще раз.

– Подвезешь? – спрашивает дизайнер.

За окном темно, а нам все равно по пути, поэтому я киваю и прошу Юлю поскорее собираться. Она переодевается прямо при мне – ничуть не смущаясь своей наготы и демонстративно показывая свои большие сиськи с темными крупными сосками. Чтобы не смущать её утыкаюсь в телефон и довольно киваю, когда вижу её запакованной в закрытую блузу и блинную до щиколоток юбку.

Когда высаживаю девушку у подъезда, выхожу чтобы как настоящий джентльмен подать ей руку. Сухо прощаюсь и разворачиваюсь к машине под её тихий едва слышный голос.

– Руслан, зайдешь ко мне на чай? – спрашивает Юлька, улыбаясь своей добродушной улыбкой.

– Спасибо, Юль, я тороплюсь.

Уже сидя в машине никак не могу прийти в себя – что стало со мной и моими кобелиными замашками? Несмотря на то, что с Сашей мы ничего друг другу не должны меня совсем не тянет на других женщин. Член словно радар реагирует только на Сашу, становится невыносимо каменным и желает только её в то время, когда передо мной скачут обнаженные девицы и зовут «на чай» он словно впадает в спячку или притворяется мёртвым.

Тихо переступаю порог квартиры и удивляюсь, что в гостиной горит свет. Не разуваюсь и прохожу по квартире в обуви, удивленный донельзя. За столом сидя ко мне спиной сидит Саша.

На столе накрыт простенький ужин, а в фарфоровых чашках уже давно остыл чай. Котова дергается, когда видит меня – взгляд уставший и растерянный.

– Я думал, что ты давно спишь. А ты… ужин накрыла.

Котова расстроено мотает головой и поднимается, чтобы уйти. А меня съедает совесть, потому что в то время как я увлеченно работал, меня оказывается давно ждали дома.