Беременность на миллион

– Скажи, та девушка Юля… что между вами? – эти слова мне даются с огромным трудом, потому что на самом деле все это неважно, но именно из-за слов Юли я перенервничала в тот вечер.

И да, я готова к любой правде, поэтому с вызовом смотрю в его карие глаза.

Брови Зимина удивленно приподнимаются и кажется, что в его мимике куда больше ответа, чем в словах.

– Юля – дизайнер интерьеров. Просто моя подчиненная. Та которая сутками работала вместе со мной чтобы успеть к намеченной дате. Но между нами ничего не было, Саша, если ты об этом. За то время что ты появилась в моей жизни у меня ни с кем ничего не было.

Руслан.

Когда Саша наконец засыпает я тихо выхожу из палаты, беру в кофейном автомате напиток покрепче и прошу у прохожего сигарету. Позволяю себе спокойно понервничать, чтобы Котова не видела моего волнения. Доктор Вагин сказал, что шансы на то, чтобы спасти ребёнка есть, но они достаточно низкие, чтобы мне – реалисту до мозга костей радоваться.

Когда сигарета скурена до фильтра, а кофе так и остается нетронутым и остывает, я выбрасываю его в урну, навешиваю на лицо ту же невозмутимость что и раньше и вновь захожу внутрь.

Сашка несколько часов подряд спит, а я сижу в удобном кресле и смотрю на неё. Если раньше меня волновало только то, что внутри у нее – мой ребенок и ничего больше, то сейчас меня так же сильно волнует Саша. Хрупкая, беззащитная, маленькая.

Помню, как мы были детьми и то самое первое лето, когда Котова приехала погостить к тётке на все лето. Меня конечно напрягало её присутствие, но больше потому что в голову Сашки постоянно лезли дурацкие идеи, которые я спешил выполнять. Дерево во дворе дома сразу же приглянулось ей, и маленькая вредная девочка со слезами на глазах умоляла меня построить домик на дереве как в мультфильме. Мы нашли старые доски, я как самый смелый и самый старший полез на это дерево и начав строительство не удержался, полетев вниз.

На щеке до сих пор красуется шрам в форме полумесяца, а тогда, когда из лица сочилась кровь Сашка была единственной кто меня спасала – собирала во дворе подорожник и заботливо прикладывала к моему лицу. С тех пор с Сашкой я старался не дружить от греха подальше и очень сильно удивился, когда в записке полученной после смерти Ады я увидел пожелание того, чтобы я получше присмотрелся к Котовой. Все-таки умная была тётка.

Сашка просыпается. Открывает глаза, внимательно осматривает палату, концентрирует взгляд на мне и слабо улыбается. Мы разговариваем ни о чем – просто болтаем, чтобы не думать о плохом, я приношу Сашке ужин и убеждаюсь в том, что она хорошо питается. Жду пока она вновь уснет, целую её в макушку и выхожу на ночную улицу.

Когда возвращаюсь домой отец словно чувствуя мое настроение не лезет с расспросами и кажется сам сильно пугается, когда слышит, что Саша находится в больнице. А потом встает у плиты и готовит ей чёртовы сырники, для того чтобы утром я обязательно передал их ей.

*****

– В прессе только и пишут о нашем новом ресторане, - щебечет Юлька сидя в моем кабинете в кресле напротив.

– Плевать. Пусть пишут – хорошее или плохое это неважно. Любая информация подогревает интерес.

– Пишут хорошее и восхищаются дизайном, - расплывается в улыбке Юля.

Прокручиваюсь на стуле к окну и просто пялюсь на красивый пейзаж. Место я выбрал удачное – отсюда видно все как на ладони. Весь город, прохожих, Александровский сад.

Юля становится сзади меня и опускает руки на мои плечи начиная нежно массировать шею.

– Что ты делаешь?

Она на секунду замирает, прекращая движения, а потом продолжает с удвоенной силой.

– Ты совсем вымотался, Рус. Я же вижу, как ты разрываешься между этой своей… Сашей и ресторанами. Так нельзя – надо и о себе подумать.

Хватаю ее пальцами за кисти рук и убираю от себя, словно лишнюю деталь. Поворачиваюсь на кресле, смотрю в её невозмутимое лицо и вспоминаю, что кажется с самого начала работы на меня, Юля проявляла ко мне симпатию. Не дурак, видел это еще давно. Но сам не заметил, как из рабочих отношений допустил её как минимум во френд-зону.

– Саша – моя будущая жена. Прошу учесть это на будущее. И давай, Юля, разграничим рабочее и личное, потому что в противном случае несмотря на все твои заслуги я вынужден буду искать нового сотрудника.

Ее лицо заметно дергается, уголки губ плавно ползут вниз и Юля едва заметно кивает, делая шаг назад.

Глава 41

Саша.

– Да, мам. Со мной все хорошо, - отчитываюсь по телефону за долгое время молчания.

Обычно мои звонки матери были ежедневными, когда я жила скучной однообразной жизнью в Иркутске вместе с Васей. Но сейчас, когда жизнь в Москве закрутила меня в нескончаемый водоворот событий, звонки стали редкими, ограничивались стандартными фразами и не занимали больше минуты. К моему стыду.

– Я же слышу, что с тобой что-то не так! Не будь занудой, расскажи маме правду!

Мама не так давно переехала в Одессу познакомившись по интернету с местным жителем Абрамом. Упаковала свои вещички и под моё благословение укатила покорять сердце одинокого вдовца-еврея.

– Я лежу на сохранении, мама. В хорошей московской клинике под присмотром высококвалифицированных врачей.

– Шо происходит, доча! А мама родная даже не в курсе, - чего и следовало ожидать - мать впадает в истерику и начинает причитать почему я не поделилась этим событием с самым близким человеком.

Чёрт, а ведь я еще не рассказала ей о разводе с Васей.

– Шо там Василий? Рад, что станет отцом? Я-то думала, что его полудохлые головастики не способны к оплодотворению моей девочки, а оно вон как получилось!

– Мам, мы с Васей развелись, - закусываю нижнюю губу потому что даже через телефон боюсь гнева родительницы.

– Я всегда знала, что этот ленивый поц не заслуживает быть твоим мужем!

– Мама! Где ты таких словечек нахваталась? – смеюсь в телефонную трубку и предвкушаю длинный и откровенный разговор.

Я боюсь шевелится, боюсь дышать и тем более подыматься. Благо в палате есть все необходимое для того, чтобы лежать тюленем и листать книги и журналы для будущих мам, которые пачками привозит Руслан, его отец, Вера и Диана. Мне кажется я еще никогда не была окружена большей заботой, чем сейчас. И если это понадобится для сохранение моей малышки – я готова лежать здесь всю оставшуюся беременность.

Утром как обычно начинается обход. Доктор Вагин спрашивает о моем самочувствии, назначает новые анализы и коротко говорит: «Наблюдаем». Это короткое слово немного обнадеживает, и я натягиваю на лицо улыбку и перестаю думать о плохом. Пора выбросить все свои страхи и начать верить в то, что я и моя дочь которая сейчас размером со сливу – одно целое.