Беременность на сдачу

— Мне надо на работу, — мужчина отрывается от поцелуя и утыкается лбом в мой. — Черт, мне надо на работу, — повторяет он и продолжает меня целовать, крепко сжимая в своих объятиях.

— Матвей, — я отталкиваюсь от него и отстраняюсь. — Прекрати, Матвей.

Мужчина с трудом отстраняется от меня и откидывает голову назад. Его шумное дыхание — единственное, что нарушает тишину. Наконец, он отрывает голову от сиденья и смотрит на меня.

— Я хочу уволиться, — говорит он. — Впервые хочу бросить работу к чертям.

— Не нужно, — отвечаю я. — Ты помогаешь женщинам.

— Я хочу тебя, — Матвей целует меня в ключицу, а затем в шею, впивается зубами в кожу и втягивает мой запах… — Боже, Ника.

— Матвей, — я отстраняюсь, а затем сажусь с ним рядом. — Тебе пора на работу.

— Мне пора на работу.

— Да, — я улыбаюсь.

Жду, когда он соберется с духом и выйдет из машины, но Матвей не спешит. Вместо этого обнимает меня и целует, проводит рукой по щеке и говорит:

— Я вернусь пораньше. Хочу, чтобы ты ждала меня… в постели.

Я киваю и запечатляю поцелуй на его губах. Матвей выходит из автомобиля, а я, как дурочка, откидываюсь на спинку и улыбаюсь. Плевать, что у него там, я должна ему верить. И буду.

Глава 44

Матвей

— Сашка, ты сдурел? — спрашиваю у друга, когда тот просит меня заменить бармена. — Стать за стойку? Ты знаешь, сколько я шейкер в руках не держал? Я гинеколог, Саш.

— На часок, — просит друг. — Мне некем заменить, а ты знаешь, что такое вечер в моем клубе и какие это потери?

— Ты будешь мне должен, — я поднимаюсь и иду к стойке.

Навыки, полученные больше десяти лет назад на подработке давно улетучились, но сейчас это и не имеет значения. Все, что мне нужно — оставить клиентов довольными. Я стараюсь. Даже не отвлекаюсь первое время, пока не вижу девушку. Даже, скорее, женщину.

Она выглядит какой-то потерянной и явно чувствует себя не в своей тарелке. Я ухмыляюсь. Ну да, как же… тут таких уникальных пачками по десять штук ходит, так что.

— Что будете заказывать? — обращаюсь, ожидая какой-то банальный коктейль, но она только запинается.

— Я…

Оу… да у нас тут коктейль из стеснительности. Надо добавить щепотку комплимента.

— Ты, красавица, — уверен, что попадаю в яблочко, хотя девушка действительно красива: светлые, короткие волосы, голубые глаза, слегка пухловатые губы, которых точно не касались процедуры подкачки. Хочу взглянуть на фигуру, но за стойкой неожиданно скапливается народ, поэтому быстро спрашиваю у нее: — Коктейли, текилу, виски?

— Яблочный сок.

Контрольный. Я удивляюсь. Выполняю пару заказов, а после несу какую-то чушь про антибиотики. Да, я хреновый пикапер, потому что привык, что девушкам не нужно ничего говорить. Они открывают рот и заглядывают в мой, ожидая, когда я что-то скажу. Желательно что-то пошлое.

И она смотрит… завороженно, оценивающе и испуганно. Впервые мужика видит, что ли? Я решаюсь спросить одна ли она и даже надеюсь на продолжение, но она обламывает меня тем, что уйдет задолго до закрытия заведения. Ну да, как же! Я решаю сделать широкий жест и заплатить за ее сок, поэтому когда она протягивает мне купюру, я говорю, что у меня нет сдачи.

Банально, но вместо того, чтобы потеряться она выдает:

— Хочу тебя… на сдачу.

Скромница, блять!

* * *

У меня редко случается охренительный секс с едва знакомой девушкой. А с той, которая меня еще и сама сняла — так и подавно. Я ничего не жду от совокупления с блондинкой Никой, но когда я прижимаю ее к стене и вдыхаю запах ее волос, внутри что-то переворачивается и скручивается. Черт… это как дыхнуть наркоты — голову сносит напрочь, вот только последствия не радушные.

Так и тут.

Я боюсь того, как меня торкнуло и повело от нее. Не потому, что мне впервой, просто не привык к такому и если девушка по-настоящему нравится мы с ней остаемся друзьями или расходимся насовсем, даже не успев переспать, но Ника…

Я решительно не понимаю, что случилось со мной в баре и почему я решил таки сделать то, ради чего привел ее в Вип-кабинку. Как не знаю и то, почему иду за ней на следующий день. Я весело провожу время, пытаясь отвлечься, когда вижу ее, сидящую у бара и смотрящую на нас с Лилей, кажется.

Я иду за ней. Бросаю девушку у лестницы и иду за той, которую оставил в кабинке. Она явно не хочет, чтобы я находил ее и скрывается в подсобке. Я знаю в какой, вижу, как она туда входит, но не иду дальше. Заставляю себя развернуться и уйти. Эта девушка не для меня хотя бы потому, что меня торкает.

Серьезно так дергает при виде ее стройной фигуры, едва заметной грусти в глазах и такой отзывчивости. Продолжение будет лишним, если учитывать мое желание никогда не встречаться с женщинами. Я покидаю клуб сразу, на следующий день иду на работу и продолжаю жить обычной жизнью, пока Ира не записывает ко мне на прием некую Веронику.

— Лучшая подруга, Мэт, — умоляет девушка. — У нее ЭКО, уже почти три месяца, ей необходима твоя помощь.

Я соглашаюсь. Почему нет? Из-за имени? Бред, я взрослый мужик, а не сопляк, которого дергает от букв, расставленных в правильном порядке. Я протискиваю “подругу” в даты, а после забиваю, пропуская один прием. Я перебрал, забывая о том, что ко мне должна прийти Вероника, но когда она является на следующий прием…

Я узнаю ее тут же. Те же глаза, то же движение рук и взгляд, пробирающий до костей. Я знаю, что она узнает меня, хотя и отчаянно пытается это скрыть. Я решаю молчать. Зачем усложнять и без того непростую ситуацию? Я ее врач, а она моя пациентка.

Я думаю так до тех пор, пока не понимаю, что у нее необычная беременность. Практически неестественная, но я же вижу…

Датчик в моей руке слегка потрескивает, но я быстро беру себя в руки и завершаю осмотр, с трудом отправляю девушку на анализы и ударяю кулаком по столу, а после запускаю руки в волосы и пытаюсь придумать, что делать. Что?

В голове кружится множество мыслей: ребенок, сложная беременность, незнакомка, с легкостью бросившаяся на первого встречного, уже с ребенком внутри. Чем она думала, когда шла в бар, пусть даже выпить сок? Чем руководствуются женщины, с такой халатностью относящиеся к будущему ребенку.

Я намеренно настаиваю на том, что ей нужно найти отца ребенка. Обязательно сказать ему о беременности и привести на обследование. Она кивает, но уходит. Ни слова, ни слова, блять, не говорит! Я стучу по поверхности стола еще раз. Сука. К чему эта безответственность?