Беременность на сдачу

— Хорошего вечера, Вероника Сергеевна, — говорит няня на прощание.

Я коротко улыбаюсь ей и благодарю, целую детишек в розовые щечки и спускаюсь вниз. Дорога к дому родителей Матвея занимает час времени, за который я успеваю насладиться городом и расспросить Матвея о клинике.

— Я собираюсь ее продать, Вероника, — Матвей говорит так, будто собирается купить мороженое, а не продать клинику.

— Зачем? — выдыхаю я.

Нет, я совершенно не против его решения, но клиника — его жизнь. Он любит то, чем занимается, он отлично знает свое дело, так почему он вдруг решает отдать то, что ему дорого?

— Не хочу больше нервов, Вероника. Я устал от постоянных осмотров, сохранений беременности. Я отлично знаю свое дело, но больше не хочу. Возможно, останусь просто владельцем, найму управляющего и персонал, но доктором больше не буду.

— Ты справишься, — хватаю его за руку и переплетаю пальцы.

Не хочу говорить ему, что он отличный гинеколог и его талант спасет жизни не одной мамочке и ребенку. Мы вернемся к этому чуть позже, а сегодня я хочу думать только о предстоящей встрече. Сжимаю пакет с запонками и бокалами и нервно отряхиваю волосы, когда машина, наконец, останавливается.

Матвей подает руку и помогает выйти из автомобиля, легонько притягивает меня за талию и ведет внутрь. Нас встречает невысокая женщина с приятной внешностью и мужчина — точная копия Матвея, только на несколько десятков старше.

— Здравствуйте, — робко говорю я, но стараюсь смотреть им в лицо. — Приятно, наконец, с вами познакомиться. Вот, — лезу в пакет и достаю оттуда коробку с бокалами. — Это вам, — тяну коробку матери Матвея. — А это, — достаю из пакета запонки, — вам.

Протягиваю их отцу Мета и широко улыбаюсь, внутренне молясь, чтобы все прошло хорошо. Мне не так важно, понравлюсь я или нет, но Мэт только наладил с ними отношения, и я точно не хочу, чтобы из-за меня они снова испортились.

— Здравствуй, Вероника, — говорит мать Матвея, — очень приятно, наконец, с тобой познакомиться. Сын много рассказывал о тебе, — она хватает меня под руку и тащит куда-то в зал.

Мы заходим в гостиную с накрытым столом. Матвей помогает мне сесть и устраивается рядом.

— Мы еще кого-то ждем? — спрашивает муж и только потом я замечаю на столе еще одни приборы.

— Твоего брата, Мэт. Мы решили, что будет несправедливо не пригласить его на семейный ужин.

— Конечно, — Матвей улыбается и чуть сильнее сжимает в руках вилку. — И когда он придет?

Едва муж произносит последние слова, слышиться звонок в дверь. Я слегка вздрагиваю и ерзаю на стуле, пока мать Мэта открывает дверь. Демьян показывается на пороге и радужно улыбается. Тянет руку отцу и брату для рукопожатия, коротко кивает мне и матери, после чего садится за стол.

— Простите за опоздание, — искренне говорит он. — Пришлось задержаться. Я много пропустил?

— О, нет, мы даже не успели познакомиться, — тут же отвечает мать Матвея.

— А что знакомиться? Это Вероника, — он указывает на меня, — очаровательная, милая, невероятная жена Матвея. А это Алексей Иванович и Лариса Львовна — наши мама и папа.

— Приятно познакомиться, — повторяю еще раз и выжимаю из себя улыбку.

Перевожу взгляд на Матвея и вижу, как напрягаются желваки на его лице. Он смотрит на брата немного напряженно, поэтому мне приходится схватить его за руку и ободряюще улыбнуться. Не знаю, что происходит, ведь я думала, они поладили. Демьян помог ему и Матвей не один раз говорил, что благодарен ему. Что же произошло?

Мы ужинаем в напряженной тишине и только когда тарелки наполовину опустошаются, Лариса Львовна спрашивает о том, как мы познакомились, как получилось так, что родили двое детей. Естественно, что один из них не Матвея, она не знает, и я не уверена, что стоит ее просвещать. Мы разговариваемся и я практически не вижу, как проходит время. Прихожу в себя, когда слышу голос за спиной:

— Подышим воздухом, Вероника? — оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на брата Матвея.

Поворачиваю голову, но Мэта и отца за столом нет. Начинаю раздумывать, стоит ли мне ответить согласием, когда Демьян добавляет:

— Идемте, Матвей с отцом как раз вышли на улицу.

Глава 57

Мы выходим на крыльцо, и Демьян предлагает присесть в расставленные под окнами кресла. Я отказываюсь и верчу головой в поисках Матвея, но его нет.

— Вероника, — слышу настойчивый мужской голос, — вы так сильно нервничаете в моем обществе?

— Нет, что вы, — я поворачиваюсь к Демьяну и упираюсь руками о перила крыльца. — Просто думала, что Матвей здесь.

— Они, вероятно, сзади дома, Вероника. Матвей с отцом часто ходили в сад и разговаривали. Раньше. Скоро придут.

— Может, пойдем к ним?

— Они долго не общались, думаю, им стоит поговорить. А вас я вытащил на улицу, чтобы мама не начала неловкий разговор, пока Матвея нет. Увы, она это умеет, — мужчина искренне улыбается, и я чуть веду плечами, сбрасывая напряжение.

— Вы немного поладили с Матвеем? — спрашиваю у мужчины, потому что муж мне практически ничего не говорит. Единственное, что я знаю, они, вроде как, нормально общаются. Без обвинений друг друга во всех смертных грехах и без хука справа.

— Он все еще не хочет выслушать меня. Я пытаюсь объяснить ему, что не делал ничего такого, что навредило бы Даше, но он меня совершенно не слышит.

— Он умеет, — отшучиваюсь я. — Но и вы поймите, эта тема непроста для него. Он за день потерял два близких человека и…

— Я тоже потерял два близких человека в тот день. Более того, я стал тому виной, — его голос звучит серьезно, а сам мужчина, кажется, переносится в параллельную вселенную. — Это был мой ребенок, Вероника. Мой.

От его признания приходится задержать дыхание и в ужасе распахнуть глаза.

— Но… как? — все что могу выдать я, потому что осознание, что все это время Матвей скорбел не по своему ребенку гулко отдается в груди.

И он не хочет знать? Не хочет слушать и говорит, что это неважно? Это, черт возьми, важно. Я не говорю, что это поможет ему справиться с болью и за день все забыть, но так он окончательно простит брата и перестанет винить его.

— Я пытался поговорить, но в последние пару раз получил в нос и угрозы, но все еще намерен все рассказать. Может быть не сегодня и даже не завтра, но в ближайшем будущем.

— Я не могу поверить, — бессвязно шепчу я. — Это… он будет шокирован.

— Он не поверит, — пожимает плечами Демьян. — Ни единому моему слову не поверит.

— Смотря что ты скажешь, — слышу голос Матвея и цепенею.

Поворачиваюсь на звук и замираю, смотря в темные, полные злости глаза. Они с отцом действительно выходят из-за дома, я разворачиваюсь к Демьяну, ища поддержки в его лице, но он смотрит на брата. Когда переводит глаза на меня, я мотаю головой, давая понять, что ему не стоит ничего говорить, но мужчине, кажется, плевать.