Беременность по контракту

— Пароли, — напоминаю, — я сейчас скину все.

Хотя, уверена, он уже их поменял. Отключается, и я дрожащими пальцами набиваю ему адрес и скидываю скрин с картой. Пока жду его, нервно меряю шагами участок и поглядываю в сторону подъезда к нашей даче.

— Кого ты там высматриваешь? — мимо проходит мама и удивленно вскидывает бровь.

— Да так… приедут…

Не успеваю договорить и слышу рев мотора. Выскакиваю из калитки, и машина Яна тормозит в нескольких сантиметрах от меня. Становится страшно, и я даже зажмуриваюсь. Он выскакивает из машины с матами.

— Ну под колеса-то на фига бросаться, Аль?

Протягиваю руку.

— Комп.

Ян ныряет в салон и уже молча вручает мне свою рабочую лошадку. Прохожу обратно на участок.

— Ма, это мой начальник, Ян Ярославович. Это моя мама — Нина Васильевна.

— Добрый вечер.

Торможу и оборачиваюсь, удивленно пялясь на Багирова. Что это, смущение? Никогда не знакомился с чужими мамами?

13

— Аль, — вскидывает руки мама, — ну кто ж так делает? Ну ты бы предупредила. Проходите.

Начинает суетиться. Ян бросает на меня взгляд, полный паники, а я только хихикаю. Сейчас тебе мама устроит темную.

— Да я тут подожду, пока Алевтина посмотрит, что там.

Мама упирает руки в бока, а я продолжаю веселиться. Ой, Багиров…

— Ну конечно, что я за хозяйка такая буду, если позволю гостям на пороге стоять. Проходите, — берет его под руку и тащит в сторону домика.

Ян что-то пытается возразить, но куда ему против моей мамы.

Я же погружаюсь в изучение компьютера и на ощупь добираюсь до крыльца. И когда я говорила, что промедление смерти подобно, то я не преувеличивала.

Светка подхватывает меня на ступеньке, когда я ойкаю и чуть ли не лечу вниз.

— Да аккуратнее ты, Аль, со своими компами.

Заводит меня в комнату, где Багиров уже сидит за столом, а мама угощает его вареньем, блинами и чаем.

— Да я не голоден, — бормочет начальник, когда мама скрывается в кухне.

— Лучше не спорь, она все равно тебя накормит, Ян.

Мои пальцы порхают по клавиатуре в попытке выискать дырку. Пробоину в безопасности.

— Ты бы сказала, что тут твоя мама.

Вскидываю на него удивленный взгляд и только сейчас замечаю, что на нем нет уже привычного костюма. Легкая льняная рубашка и светлые джинсы, обтягивающие мощные бедра.

Ч-ч-ч-ч-черт! Не отвлекаемся…

— И что бы это изменило? — фыркаю.

— Ну, — он теряется, — я б хотя бы готов был.

Закатываю глаза.

— Ой, ещё скажи, что ты ни разу с мамами чужими не знакомился.

Он дует щеки.

— Один раз было, — бурчит под нос, — на всю жизнь запомнил.

Удивленно вздергиваю бровь, но не расспрашиваю. Не касается меня.

— Вот, нашла.

Ян подрывается со своего стула и наклоняется надо мной, а я неосознанно вдыхаю его запах. И неожиданно моя тошнота прекращается. Впервые за весь день.

Делаю вдох поглубже и окунаюсь в его озера. Он странно смотрит на меня.

— Нормально все? — выгибает бровь.

— Ага, парфюм у тебя приятный.

Ну а чего юлить? Только Багиров явно не ожидает от меня такого ответа. Моргает несколько раз и переключается на экран компа, оставляя мое заявление без ответа.

А я дышу. Жадно так, потому что реально становится легче.

Вот это поворот, как говорится…

Ян

С трудом вырываюсь из плена мамы Али.

Спичка вызывается меня проводить до калитки. Вижу, как она смущенно краснеет, когда мы остаемся вдвоем.

— Ты прости за… — неопределенно кивает в сторону дома, — она не всегда такая.

Я хмыкаю. Мать его, я просто беру и хмыкаю. И тут же цепляю на рожу маску безразличия.

— Да не страшно. Главное, ты все сделала и мне больше ничего не угрожает.

Аля кутается в кофту и слегка передёргивает плечами. А мне хочется её в охапку и отогреть.

О-о-о-о-о-о-о, твою мать… что за мысли-то?

— Да уж, там ничего такого не было, могли немного пошалить с твоими файлами, но дальше бы не пробрались.

Широкая улыбка, на которую я залипаю. Аля сглатывает, и я снова замечаю, как она делает маленький шажок ко мне и глубоко вдыхает. И от этого крыша едет. У меня, у взрослого мужика, из-за того, что какая-то рыжая пигалица решила вдохнуть мой запах. Но, черт, это очень чувственно.

— М-м-м-м, очень вкусно от тебя пахнет, Ян, — не скрывает Аля, а у меня мотор решает в этот момент немного ускориться.

Спичка облизывает губки и задирает голову. Смотрит на меня внимательно, с небольшим прищуром. И такая она миленькая в свете окна.

Сам не понимаю до конца, что творю. Делаю шаг к ней, почти вплотную прижимаюсь и провожу пальцем по щеке. Кожа нежная, прохладная.

— Замерзла? — спрашиваю зачем-то.

Хотя и так понятно, она опять ежится. Аля качает головой.

— А ты, оказывается, можешь быть нормальным, — задумчиво бормочет, отводя глаза.

— В каком смысле? — хмыкаю.

Она удивленно распахивает глаза. А я замечаю, как рыжие волосы прилипают к её губам. И дальше не думаю, убираю прядь и прикасаюсь к её губам.

Мимолетом, но этого прикосновения хватает, чтобы мы оба замерли и впились в глаза друг друга.

— Волосы, — выдыхаю почти возле её рта.

Зрачки Али расширяются, она приоткрывает губы. И мне хочется её поцеловать. Нет, не так… впиться в этот ротик и добиться отклика.

— Я поеду. Поздно уже.

Да, я предпочитаю просто свалить. Аля закусывает губу и отступает от меня. На лицо возвращается улыбка.

— Спокойной ночи, Ян Ярославович.

Разворачивается и взбегает на ступеньки, скрывается в доме.

А я выдыхаю только в машине, а потом почему-то с тоской смотрю на домик, в котором скрылась Спичка.

И как-то тоскливо становится. Надо было поцеловать…

— Это ещё что такое, мать его? — шиплю, стискивая руль и отводя взгляд от горящих окон. Ещё не хватало мне тут скучать без этой рыжей. У меня без неё дел по горло. Одно из которых — это вычислить мать моего ребенка.