Береника
Шрифт:
— Так зачем, говоришь, ты услал Кулена? — спросила подавленно и жестом остановила потянувшегося ко мне суженого. Это сейчас огнеопасно. — У них с наставницей только-только налаживаться стало!
Молчание. Долгое, виноватое. И ладошка опять зудеть начинает…
— Дурак потому что, — тихо признался дасх. — Прости…
За себя бы я еще простила. По морде съездила бы, высказала много разного, полдома сожгла, но простила бы обязательно. А вот Бриалину жалко до огненного комка в груди. Больно… Ну вот почему он такой, а?
Понятно, что дасх — нелюдь со всеми вытекающими, но
Чудовище…
И угораздило же связаться! Влюбиться…
Проводить себя не позволила. В одиночестве брела полутемными улочками, пытаясь справиться с сжимающей горло истерикой. И к тому времени, как впереди показался нужный поворот, даже достигла определенных успехов в нелегком деле призвания себя к порядку.
А дома разгорался скандал…
— Ты… ты… ты… Гусь лапчатый, папоротник рыжецветущий, перецвет бракованный! Да как ты вообще посмел на глаза мне явиться?!
Бри была в ударе. Кулен — в ступоре, Диса — в шоке, а мы с Игнатом глотали истерические смешки.
— Алиночка… — проблеял коварный беглец. Собственно, на этом хиленькая попытка оправдаться и завяла.
Зато женщина в гневе легко сдаваться не собиралась!
— Уже и в собственном доме покоя нет! Прихожу уставшая, за день этот червяк вяленый все соки выжал… а тут его рыжее подлое высочество собственной персоной! Еще и девку свою привел! Ну, голубки, сейчас полетите вы у меня на поиски приключений… — И стала творить дрожащими руками несложные пассы.
Кузнец, который еще на слове «собственный» изумленно округлил глаза, при упоминании червя вяленого и вовсе ухватился за дверной косяк и теперь пытался не задохнуться от смеха. Я же решила вмешаться.
— Алиночка, а может, одним голубком ограничишься? — таки переступила порог, являя свое присутствие собравшимся, и встала рядом с Дисой. — Девушка не его.
Наставница притормозила колдовать и окинула собравшихся удивленным взглядом.
— А чья? — недоверчиво.
— Моя! То есть не моя, а Сумрачного, в смысле Марлекса… но не в том смысле! — Тут я сообразила, что запуталась окончательно, и медленно, со всеми нужными подробностями обрисовала ситуацию.
Слушали все внимательно, не перебивая. Даже Игнат ржать перестал. Дружно пожалели блондиночку, единодушно впечатлились дасховой родословной, ну и мне капля сочувствия (или все-таки восхищения?) досталась. Мол, это ж надо было так вляпаться!
А я что? А у меня любовь случилась! Большая, темная, летучая, коварная и без малейшего намека на зачатки совести. И как с ней теперь быть, сама не знаю.
— Ладно, тут все понятно. — Неприязни во взгляде, направленном на рыжего беглеца, меньше не стало. — Эта славная девочка к тебе отношения не имеет. Только вон тот симпатичный мужчина — мой жених. Познакомьтесь: Игнат, Кулен. Прошлое и будущее, так сказать.
И снова немая сцена, прерываемая разве что моим истерическим похрюкиванием. А вот кузнецу было как-то не до веселья.
— Кто жених? Я?! — И глазищи размером с яблочки наливные!
— Конечно,
любимый, — сладко пропела коварная, с садистским удовольствием взирая на бледнеющего рыжего. — Забыл, что ли?Игнат моргнул, хмыкнул, справился с удивлением. И шагнул к «невесте».
— Что ты, драгоценная! — Мускулистая рука обвила талию колдуньи. Полежала немного, привыкла, ощутила полную безнаказанность и спустилась чуть ниже. — Разве ж такое забудешь? Десятый годок уж прошел, а мы к венцу все не соберемся.
И вздох горестно-мучительный.
Представление приняли на ура! Кулен оглядел новоявленную парочку, прошипел что-то явно ругательного толка, вскочил и выпущенным заклинанием рванул за дверь.
— Милый, — прозвучал в установившейся тишине ядовитый голос Бриалины, — руку лучше сам убери, не то завтра молот держать нечем будет…
Ближе к ночи злость на Марлекса поутихла. Жаль, конечно, что у Бри с рыжим не сладилось, но за то время, пока я у нее живу, подобных историй было не счесть. И без всякого стороннего участия! Да и не страдает больше наставница.
Но прощать паршивца так быстро не собираюсь. Даже не подумаю! Пускай сначала вину свою осознает, раскаяние прочувствует… А там видно будет.
Дасх в гневе — зрелище не для слабонервных, поэтому Дису на эту ночь решили оставить у нас. А точнее, я решила, в своей комнате. А никто и не возражал.
— Он тебе нравится? — не то чтобы я ревную, просто решила попестовать любопытство.
Блондинка сидела на кровати, мило поджав под себя голые коленки, и выглядела совсем ребенком. Хотя (это мы уже успели выяснить в процессе девичьего разговора) была на восемь лет старше меня.
— Ну-у… он хороший.
Мои губы сами собой сложились в улыбку. Последние крохи неприязни к бывшей целительнице растаяли, не оставив и следа. Хороший! О любимом не так говорят. И в глазах, и в голосе одна благодарность, ничего больше.
— А тебе?
Вздохнула.
— Даже больше. Суженый он мне с недавних пор. Кажется, еще и любимый.
— А наследник как же? — И смотрит на меня глазами-блюдцами.
— А наследник — жених. Но это дела не меняет.
И пока допрос не возобновился, зашуршала свертками. Интересно же, в чем завтра красоваться придется! Да и доверять вкусу полузнакомого советника пока особых причин нет.
В первом (и самом большом) свертке обнаружилось платье. Нижнее — золотое и верхнее из полупрозрачной черной ткани. Примерила, почти впору пришлось. Со скидкой разве на то, что Балош меня без иллюзии, слегка корректирующей формы, не видел никогда.
Переглянулись с Дисой понимающе и обменялись улыбками. Вот у меня и появилась первая в жизни подруга. Бриалина не в счет, она намного больше, чем подруга…
К платью шли мягкие туфли на высоком каблуке, легкая накидка и коробочка с украшениями. Серьги с крупными изумрудами и ожерелье с ними же. Облачилась, покружилась перед зеркалом — красота!
Ладно, так и быть, эти двое достойны доверия. Хотя бы в вопросах гардероба.
Следующий день (вернее, первая его половина) прошел суматошно. Предстоящее мероприятие ледяной занозой сидело в голове, мешая сосредоточиться на чем-то другом. И жутко, просто до одури не хватало Марлекса с его умными мыслями и язвительными замечаниями.