Берг Аксель Иванович. Жизнь и деятельность
Шрифт:
умерла в 1926 году? Почему так мало написано об Афганистане? Что еще написал Колбасьев?
Вот сколько вопросов и как вы на них ответите?! Я одновременно обратился к некоторым писателям, которые, может быть, знают что-нибудь о Колбасьеве. Если вас это интересует, и ваши ответы на мои вопросы будут неполными, ...я вам напишу...».
Письмо Акселя Ивановича Е.Г. Кьяндская-Попова комментировала так: «После этого письма мы собрали все сведения, какие могли найти, о Колбасьеве. В то время были живы многие его сверстники по флоту и писательской организации. Узнали мы и адрес писателя Н. Тихонова, автора предисловия к книге “Арсен Лупен”. Как оказалось, С. Колбасьев был человеком разносторонним. Он не просто увлекался музыкой1, его волновали идеи светомузыки и звукозаписи. Будучи членом Ленинградской организации краснофлотских и армейских писателей (ЛОКАФ), он выступал и в Научно-исследовательском морском институте связи, основанном
Эти строки можно по праву отнести к академику Бергу. За какую бы деятельность ни принимался Аксель Иванович, он всегда добивался блестящего результата, видел и чувствовал конечный итог задолго до его достижения, продвигался вперед, невзирая на тяжкие испытания, преодолевая все преграды, в то время как другие отходили от этой борьбы. Казалось бы, этот целеустремленный ученый должен быть сухим и педантичным.
На самом деле не было человека в нашем дворе, который пользовался бы такой популярностью и любовью у детей, как Аксель Иванович. В строго определенное время он выходил гулять со своей прекрасной собакой Барсом. Обласканные Акселем Ивановичем, наигравшись с Барсом, мы, дети, были довольны. Аксель Иванович стал немеркнувшей звездой, вспыхнувшей в моем детстве и освещающей путь даже после своей смерти» [7].
Упоминаемая в письме пара - Раскольников и Лариса Рейснер - постоянно была в памяти Акселя Ивановича, то и дело всплывала в разговорах тех лет. Может быть, его память подогревалась образами анархиствующей матросни и комис-сарши в фильме, вышедшем тогда на экраны. Прообразом ко-миссарши как раз и послужила Лариса Рейснер. Хотя о какой-либо связи слышанных мною его рассказов с этим фильмом он, помнится, и не говорил. Моя дневниковая запись по рассказу Акселя Ивановича от 4 февраля 1974 г. о Ларисе Рейснер про ее поездку с дипломатической миссией в Афганистан: «Она потом вышла замуж за Раскольникова. Отмечу: никто из членов ЦК партии большевиков в Кронштадте перед революцией не бывал. “Колыбель революции” - а вот никто не бывал. Из актива -только она, раз или два...». О Раскольникове: «Бандит Раскольников! Как-то он вышел на корабле в море. Говорили ему: нельзя выходить, появились два английских эсминца новых, четырехтрубных. Он наперекор всем вышел. Они тут как тут, ему просигналили: сдавайтесь! Он сдался без боя. Потом его выменяли на 5 или 6 пленных офицеров английских...».
У БЕТЛИНГКОВ
Аксель Иванович познакомился с семьей Бетлингков у родственников со стороны деда, и с 1908 г. дом Бетлингков - чуть ли не единственный дом в Петербурге, в котором он бывал постоянно. В книге «Весь Петербург» [8] тех лет фамилию Бет-лингк носит только один житель: «Бетлингк, Рудольф Рич.». Эго и есть глава семейства Рудольф Ричардович фон-Бетлингк, статский советник, врач по профессии, известный в Петербурге терапевт. В то время он работал главным врачом страхового общества «Саламандра». Как любая коммерческая организация, страховое общество «Саламандра» было заинтересовано в получении прибыли, и в обязанности доктора Бетлингка входило определение того, как долго сможет клиент финансировать общество, пребывая «на этом свете». Аналогичной деятельностью Р.Р. Бетлингк занимался и в последующие годы: в 1913 г. он -«врач страхового общества «Якорь», главный врач страхового общества «Жизнь»,... практикующий врач» [9] - его рабочий день занят плотно.
Р.Р. Бетлингк строил свои прогнозы на математической основе, используя теорию вероятности и математическую статистику. Именно Рудольф Ричардович, доктор медицины, открыл Бергу красоту, изящность и мощь этих математических приемов.
Р.Р. Бетлингк обладал широким кругом интересов и, соответственно, широким кругом знакомых. Бывать у него было интересно. Его окружал ореол героя русско-японской войны: он был на ней военным хирургом, среди военных у него остались знакомые. Он совмещал свою основную работу с работой врачом Мариинского театра, его пациентами и друзьями были многие известные артисты. А. И. Берг познакомился с некоторыми из них у доктора. Рудольф Ричардович обладал широчайшим кругом интересов, много читал, был знаком с многими представителями тогдашней интеллигенции - писателями, художниками, учеными. Знаменитый астроном Глазенап и братья Струве, тоже астрономы, были постоянными посетителями его званых вечеров.
Домашний кабинет Р.Р. Бетлингка производил на Берга сильное впечатление. Вместо стен в кабинете были видны сплошные книжные шкафы. В простенках между шкафами виднелись картины. Почти все - кисти современных художников, в большинстве своем - подарки авторов. На изящных тумбочках стояли скульптуры, многие - работы самого доктора (он называл себя скульптором-дилетантом).
Скопидомство не было чертой характера Р.Р. Бетлингка, и Берг уносил
с собой от Бетлингков редчайшие книги, каких не было в библиотеке Морского корпуса. Они потом обсуждали с Рудольфом Ричардовичем прочитанное и подолгу беседовали обо всем: от правил игры в теннис до тем о смысле жизни, о проблемах служения человечеству, о роли искусства.У Р.Р. Бетлингка было две дочери, и к младшей, Норе, у Берга постепенно усиливалось чувство привязанности. Оно переросло в любовь незаметно: сначала он был просто юным другом отца, Рудольфа Ричардовича. Нору он полюбил не сразу: чувство любви сформировалось года через три после знакомства с семьей. Когда А.И. Берг перешел в третью роту Морского корпуса и принес присягу Отечеству, ему пришлось принести и вторую «присягу» - он объявил Нору своей невестой.
Нора одновременно училась в музыкальной и художественной школах, посещала Петришуле, где изучала немецкий язык - она владела несколькими иностранными языками. Увлекалась живописью по фарфору. Этому ее научила Елизавета Ка-милловна - в те годы, когда мать А.И. Берга еще жила в Петербурге. Это искусство требовало особого чутья: чтобы краски на фарфоре сохранялись, изделие нужно было обжигать, но при обжиге цвет красок существенно изменяется и художник должен чувствовать не исходный цвет, а тот, будущий, который появится после обжига.
Одну работу Норы - портрет мальчика на фарфоре - Аксель Иванович сохранит до конца жизни, она будет стоять перед ним в течение всех последующих лет, больше полувека...
А тогда Нора объявила о своем решении Бетлингкам, а Аксель написал письмо матери и сестрам. Те удивились его решению даже меньше, чем сами действующие лица этого события: его, надо понимать, ждали давно. Детей благословили. Нора и Аксель стали женихом и невестой.
Свадьба состоялась зимой 1914-го года. Умер 89-летний дед Берга и Аксель (он уже служил на линкоре «Цесаревич») получил разрешение на несколько дней отлучиться в Петроград.
Невеста ждала его. Они переговорили с родителями и обвенчались. Венчание проходило в лютеранской церкви святых Петра и Павла, Петрикирхе, на углу Конюшенной.
После венчания молодых проводили на вокзал, они уехали в Гельсингфорс и поселились в гостинице.
Повторюсь: Берг тогда уже служил на линкоре «Цесаревич» - об этой его службе будет рассказано в следующем разделе. Вскоре в Гельсингфорс приехали Бетлингки, наняли для молодых квартиру. Зимы 1915 и 1916-го годов «Цесаревич» отстаивался в Гельсингфорсе, и Берг каждый вечер бывал дома.
В сведения послужного списка пришлось вносить изменения: вместо «холост» Берг уже писал «женат», «жена - Эллио-нора Рудольфовна Бетлингк», причем «Эллионора» - через «и»; впрочем, это могла быть описка писаря, потому что в следующих послужных списках Берг писал уже «Нора Рудольфовна». Между ними установилась даже некая астральная связь. Вот рассказ дочери академика, ныне покойной Марины Аксе-левны [10]: «Интересен случай, о котором рассказывал отец. В годы Первой мировой войны отец служил на подводной лодке (о службе А.И. Берга на подводных лодках будет рассказываться в следующих разделах книги.
– Ю.Е.). Об этом много написано, и я остановлюсь на одном эпизоде. В одном из походов подводная лодка, где находился отец, была атакована немцами и залегла на грунт. Несколько часов немцы прочесывали море над лодкой и, сочтя ее погибшей, ушли. За это время ил засосал лодку, в ней кончился кислород, люди, отравленные углекислым газом, теряли сознание. Потерял сознание и отец. Оставшимся в живых чудом удалось выбраться из илистой могилы Балтийского моря, подняться наверх и вернуть к жизни часть экипажа. С большой задержкой подводная лодка вернулась на базу, где ее ждали близкие. И вот тетя Нора спросила отца: «Что случилось с тобой в 3.12 утра?» Это был момент, когда экипаж потерял надежду на возвращение, лодку все глубже засасывал ил Балтики. А в 3.12 отец в последний раз отметил сознательно отсчет времени, после чего потерял сознание. Какая-то неприятная тревога заставила проснуться тетю Нору среди ночи с ощущением смертельной опасности, грозящей отцу. Машинально она отметила время, и с этой минуты не находила себе места от тревоги за отца.
Не берусь комментировать это совпадение, но, зная отца, верю его рассказу».
Аксель Иванович Берг. Рисунок Н.Р. Бетлингк.
Петербург, 1917 г.
Конечно, у Марины тут можно обнаружить некоторые неточности: первую жену отца она называет Норой Адольфовной (правильно, как мы уже видели, Нора Рудольфовна); углекислый газ неядовит и отравиться им нельзя; Марина не указывает названия подводной лодки, на которой находился отец: во время Первой мировой войны против немцев, с А.И. Бергом в составе экипажа, действовала только подводная лодка Е-8, но в летописи ее действий описания подобного случая не приводится. И тем не менее, можно согласиться в главном: «зная отца, верю его рассказу».