Берия. Лучший менеджер XX века.
Шрифт:
Общая культурность и грамотность Берия, особенно в период его работы в Тбилиси, была не высокой. Берия тогда буквально не мог написать стилистически грамотно несколько строк…»
По крайней мере частично этот текст принадлежит, пожалуй, Меркулову — чувствуются и стиль, и литераторская хватка, которой Меркулов обладал. Но именно литераторская! Ведь тот же Сухомлинов пишет о, подчеркиваю, молодом Берии:
«Современный психолог… должен отметить, что мысль Берия излагает правильно, логично и кратко… Знание русского языка, общее развитие и грамотность хорошие, почерк выработанный… орфографических и грамматических ошибок 20-летний Берия допускает
Как видим, Меркулов (а может, «редактор» из группы Руденко) «творчески» соединил в письме правду («сильный, властный характер») с явным вымыслом («мог… как Ноздрев…» и т. д.). Впрочем, после июльского пленума, участником которого Меркулов был и даже записывался в список желающих выступить, бывший соратник ЛП мог и «сломаться». Полностью же Всеволод Меркулов, как я понимаю, был искренен в тех письмах на имя Берии, где писал о желании работать под руководством ЛП и только ЛП…
А вот еще пример… Сухомлинов, касаясь «зверств» репрессий 1937 года в Грузии, некритически цитирует показания, данные «следствию» в 1953 году бывшим политическим цензором газеты «Заря Востока» Васиной, арестованной 7 декабря 1937 года и пробывшей в тюрьме два месяца:
«… мои страдания ни в коей мере не могут сравниться с пытками, которым была подвергнута Сария Лакоба… О ее мучениях можно написать целую книгу… Сария была красивой женщиной, имела пышные волосы. Однажды, когда она возвратилась с допроса, я увидела, что половина ее волос вырвана… Сария говорила (выделено здесь и далее мною. — С.К.), что Твалчрелидзе, Кримян и Савицкий таскали ее за волосы, сломали ей челюсть… В следующий раз ее принесли с допроса с перебитыми ребрами…» и т. д. Рассказчик со сломанной челюстью — это, насколько я понимаю, в медицинской практике нечто небывалое. Стремясь нагромоздить как можно больше «кровавых подробностей», Васина и «литераторы» из группы Руденко не заметили, что написали нечто типа: «Маяк то тух, то гас»…
Причем, если уж в НКВД Грузии царил такой произвол, то как же уцелела (и даже вскоре была выпущена на свободу) свидетельница диких его проявлений Васина? Как, надо заметить, и сама Сария Лакоба.
В книге Сухомлинова приведены якобы подлинные факсимильные воспроизведения распоряжений и виз Берии об арестах в 1937 году. Но сравнение подлинного почерка Берии и его подписи с почерком, которыми написаны «кровавые» распоряжения, резолюции и с подписями под ними, позволяет предполагать, что «писатели» из группы Руденко даже не очень утруждали себя усилиями подделать «палаческие» «визы» и подпись Берии в одной манере.
А вот что записано в протоколе допроса Владимира Деканозова от 9 сентября 1953 года (стр. 185 книги Сухомлинова):
«Вопрос: На протяжении ряда лет вы работали вместе с Берия и под его руководством продвигались по службе или его рекомендациям. Как вы можете его охарактеризовать?
Ответ: Еще в период работы в ЧК—ГПУ у меня сложилось отрицательное мнение о Берия, как о человеке. Уже тогда он проявил себя как честолюбец, лицемер, интриган и карьерист….
…он заводил интриги против тех лиц, которые работали в должности председателя ГПУ Закавказья… Я помню, что Павлуновский обличал Берия в интриганстве против него, причем Павлуновский объявил об этом Берия прямо на совещании начальников отделов, где присутствовал и я…
Несмотря на то, что Павлуновский был хорошим работником, он все же был отозван, и Берия был назначен председателем ГПУ Закавказья…»
и т. д.На странице же 419 Сухомлинов приводит письмо самого Павлуновского Сталину. Вот оно (орфография и синтаксис сохранены):
«Секретарю ЦК ВКП(б) т. Сталину От Берия
В 1926 (в оригинале описка. «В 1936». — С.К.) году я был назначен в Закавказье Председателем Зак ГПУ.
Перед отъездом в Тифлис меня вызвал к себе Пред ОГПУ т. Дзержинский и подробно ознакомил меня с обстановкой в Закавказье. Тут же т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при муссоватистах работал в муссоватскои контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в коей мере не смущает и не настораживает против т. Берия, т. как т. Берия работал в контрразведке с ведома ответственных тт. закавказцев и что об этом знает он, т. Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе.
По приезде в Тифлис… я… зашел к т. Серго… Т. Серго Орджоникидзе сообщил мне, что действительно т. Берия… эту работу вел по поручению работников партии и что об этом хорошо известно ему, т. Орджоникидзе, т. Кирову, т. Микояну и т. Назаретяну. Поэтому я должен относиться к т. Берия с полным доверием, и что он… полностью т. Берия доверяет.
В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия, как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил и т. Сталину.
Года два назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне, а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытается использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в муссоватской контрразведке но из этого у них ничего не выйдет.
Я спросил у т. Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом и он т. Сталину говорил.
Кандидат ЦК ВКП(б) Павлуновский 25 июня 1937 г.».
Написал ли бы так Павлуновский о Берии в 1937 году (явно отвечая на некий запрос Сталина), если бы за десять лет до этого он публично обвинил Берию в интриганстве?
Это письмо, хранящееся в архиве Президента РФ, окончательно убивает сразу несколько инсинуаций относительно Лаврентия Павловича, а заодно доказывает, что или: 1) «показания» Деканозова подложны, или: 2) он оговорил Берию под сильнейшим давлением следствия.
А вот теперь я сообщу, почему упоминал ранее о шести, а не семи (включая Берию), подследственных. Я уверен, что ложные показания Деканозова (и других соратников Берии) объясняются не только давлением следствия, но и тем, что Деканозов, как и остальные пять его товарищей, точно знал, что Берии в живых нет, что его доброе имя ничто уже не спасет… А надежда на снисхождение в случае «сотрудничества» с группой Руденко оставалась.
Да, я уверен, что Берия был убит без суда и без следствия вряд ли позднее середины июля 1953 года. И уж не намного позднее времени окончания внеочередной сессии Верховного Совета СССР, закончившейся 8 августа 1953 года.
К такому выводу я пришел еще в самом начале своей работы над книгой, а знакомство с книгой А. Сухомлинова (уже в конце работы) окончательно укрепило меня в таком убеждении, потому что самым ценным свидетельством ее автора, заслуженного юриста России, изучавшего материалы следствия, является, по-моему, следующее: